Гейл Герстнер-Миллер - Тузы за границей

Он постучался и стал ждать, потом снова поднял руку, но в этот миг за дверью послышались шаги. Тахион открыл – в белой рубахе с буфами и голубых бархатных панталонах, подпоясанных широким алым кушаком.

– Мистер Джаявардене? Входите, пожалуйста.

Такисианин уселся на кровать под картиной, изображающей водопад Данхинда. Шляпа с алым пером была брошена на прикроватном столике рядом с начатой тарелкой риса.

– Вы – тот самый Джаявардене, который был в вертолете? Радха рассказывала мне о вас.

– Да. – Джи-Си опустился в кресло рядом с кроватью. – Надеюсь, мистер Браун не пострадал.

– Разве что его и без того уже потрепанная гордость. – Тахион на миг прикрыл глаза, словно пытаясь собраться с силами, затем вновь открыл их. – Пожалуйста, скажите, чем я могу вам помочь.

– Военные собираются завтра напасть на обезьяну. Мы должны остановить их и сами поймать животное. – Джаявардене потер глаза. – Но я начал не с того. Военные имеют дело с грубой действительностью. Но вы, доктор, работаете со сверхъестественным каждый день. Мы с вами не знакомы, но я нахожусь в таком положении, что вынужден вам довериться.

Доктор распрямил плечи.

– Я провел большую часть здешней жизни в попытках заслужить доверие других. Хотелось бы мне верить, что я его добился. Но вы говорите, что мы должны остановить военных и сами задержать обезьяну. Почему? У них лучшее снаряжение…

Джи-Си прервал его.

– Если я правильно понимаю, вирус не поражает животных.

– Я знаю, что вирус не поражает животных. – Тахион тряхнул огненными кудрями. – Я сам участвовал в его разработке. Каждому ребенку известно… – Он прикрыл рот. – Да простят меня предки. – Он сполз с кровати и подошел к окну. – Двадцать лет он был у меня под носом, а я ничего не видел. Из-за моей собственной глупости и слепоты я приговорил живое существо к пожизненному аду. Я не заслуживаю доверия.

Сжав виски руками, он продолжил самобичевание.

– Прошу прощения, – не выдержал Джаявардене. – Мне кажется, ваши силы можно употребить на более полезные цели, если приложить их к нашим насущным задачам. Я не хотел вас обидеть, доктор, – добавил он, ощутив всю глубину терзавшего такисианина чувства вины.

– Нет. Нет, конечно. Мистер Джаявардене, откуда вы узнали?

– Среди нашего народа вирус затронул немногих. Я – один из этой горстки. Наверное, я должен благодарить судьбу, что остался жив и здоров, но жаловаться – в природе человека. Я получил способность видеть будущее. В видениях всегда присутствует какое-то место или известный мне человек, а также я сам. И они такие подробные и яркие. – Он покачал головой. – В самом последнем из них я увидел истинную сущность обезьяны.

Тахион снова уселся на кровать.

– Чего я не понимаю, так это примитивности поведения, которое демонстрирует это существо.

– Я уверен, мы найдем почти все ответы на наши вопросы, когда оно снова превратится в человека.

– Разумеется. Разумеется. – Доктор снова вскочил с кровати. – Да, о вашей способности. Временное смещение когнитивного «я» в состоянии сна. Именно это и имело в виду мое семейство, создавая вирус. Нечто такое, что превосходит известные физические значения. Поразительно.

Джаявардене пожал плечами.

– Да, поразительно. Но я с радостью сложил бы со своих плеч это бремя. Я хочу видеть будущее так, как его видят все – из настоящего. Эта… способность нарушает естественный ход жизни. Когда обезьяне будет возвращен прежний вид, я намерен совершить паломничество на Шри-Пада. Быть может, посредством духовного очищения мне удастся избавиться от нее.

– В моей клинике мне удалось добиться некоторых успехов в борьбе с последствиями вируса. – Тахион крутил свой кушак. – Конечно, процент успешных случаев не так высок, как мне бы хотелось. Вам решать, идти на этот риск или нет.

– Сначала нам нужно разобраться с обезьяной. После этого мой путь может стать более ясным.

– Если бы у нас было побольше времени, – пожаловался такисианин. – По графику послезавтра мы должны вылететь в Таиланд. Это практически лишает нас права на ошибку. К тому же мы не можем в полном составе отправиться на охоту за обезьяной.

– В любом случае, не думаю, чтобы правительство это допустило – из-за сегодняшнего провала. Чем меньше ваших людей мы задействуем, тем лучше.

– Согласен. Порой мне начинает казаться, что все мы страдаем от какого-то всепроникающего безумия. В особенности Хирам. – Тахион подошел к окну и открыл жалюзи. На горизонте блеснула молния, на краткий миг озарив стену грозовых облаков. – По всей видимости, мне придется участвовать в этом маленьком приключении. Радха обеспечит мне маневренность. Она наполовину индианка. В последнее время, если не ошибаюсь, между вашей страной и Индией возникали некоторые трения?

– К сожалению, это так. Индийцы поддерживают тамилов, поскольку их объединяет культурное наследие. Сингальское большинство рассматривает их действия как поддержку «Тамильских тигров», террористической группировки. – Джи-Си опустил глаза. – В этом конфликте ни одного победителя, зато проигравших – хоть отбавляй.

– Значит, нам нужно сочинить какую-нибудь правдоподобную историю. Например, что Радха уехала из страны из опасения за свою жизнь. Она может дать нам ответ и на некоторые другие вопросы. – Тахион закрыл жалюзи. – Какое оружие будет использовано против обезьяны?

– Два звена вертолетов. Первое будет оборудовано стальными сетями. Второе, если понадобится, будет составлено из полностью вооруженных штурмовиков.

– Сможете провести нас на их базу до того, как второе звено поднимется в воздух? – Тахион потер руки.

– Может быть. Да, пожалуй, смогу.

– Хорошо. – Такисианин улыбнулся. – И, мистер Джаявардене, в свое оправдание могу сказать, что я в своей жизни сделал немало: основал клинику, участвовал в подавлении волнений во время нашествия Роя…

Джи-Си не дал ему договорить.

– Доктор, вы не должны оправдываться передо мной.

– Зато я должен оправдаться перед ним.

Они остановили машину за пару миль от ворот, чтобы Радха смогла спрятаться в багажник. Джаявардене глотнул чаю из пластикового стаканчика. Настой был крепкий, медно-рыжий и очень горячий, что в предрассветной прохладе оказалось очень кстати. Дорога, ведущая на базу, была ухабистая, и он предусмотрительно не стал наливать стакан до краев. Внутри у него засела холодная боль, разогнать которую не смог даже чай. Как бы все ни обернулось, даже при самом благоприятном исходе событий, он будет вынужден уйти в отставку. Что и говорить, он непростительно превысил пределы своих полномочий. Но главной его заботой была обезьяна. Они с Тахионом почти всю ночь провели на ногах, пытались предусмотреть все, что могло пойти не так, и заранее продумать свои действия на тот случай, если худшее все же случится.