Андрей Изюмов - 13-47, Клин

— А вот последнего я не понимаю, Клин.

— Помня, какой побег мы устроили с ней отсюда всего лишь вдвоем, положив кучу народа, кто бы поверил, что ты один взял нас в плен?

— Так и есть, — признал Рубин и остановил машину. — Ладно. Вот и наша база. Да поможет нам Бог, — сказал он и вышел из машины.

— Если он есть, конечно, — сказал я уже в пустоту.

Спустя пару секунд слева от меня открылась дверь, и Рубин выволок меня наружу.

— Пошел! — скомандовал он, ударив меня между лопаток прикладом винтовки.

Я поплелся вперед, пытаясь выглядеть максимально измождено-избитым человеком. Естественно, оружия у меня с собой не было никакого. Лишь на правой руке красовалась подаренная когда-то Вирусом перчатка, которая, с первого взгляда, оружие совершенно не напоминала. Тесак, презентованный Кошкой, висел в своем родном чехле на бедре Рубина рядом со стандартным подобным чехлом с армейским ножом, напоминая некий трофей. Планировалось, что у меня должно получиться завладеть им в процессе побега.

— Стоять! — крикнул Рубин метров через пятьдесят.

— Что это еще за хрен? — услышал я голос, видимо, принадлежавший часовому на воротах базы.

— Смотри, что у меня, — с этими словами Рубин стащил с моей головы шлем.

Яркий свет резанул по глазам. Придя в себя через пару секунд, я обнаружил, что стою прямо перед сканером сетчатки при входе на территорию базы.

Дальше все развивалось строго по плану.

Рубин схватил меня за затылок и ткнул лицом в сторону сканера. Затем тут же ударил по шее прикладом.

— Действуй, тварь! — приказал он.

Я приложил глаз к сканеру, и, спустя секунду, он выдал ответ на экране: «13–47, Клин. 10 уровень опасности. Приговорен к смертной казни».

И тут же завыла сирена.

— Выключи ее, — поморщился Рубин, обращаясь к часовому. — Незачем пугать народ, я накачал этого урода наркотой по самое некуда. Сделаю Ворону подарок.

Часовой ткнул пальцем куда-то в сенсорный экран своего пульта, и звук тревоги тут же пропал.

Не прошло и секунды, как сработал переговорный комлинк часового:

— 17–11! Скажи мне одно! — проревел оттуда голос Ворона. — На экране своего моноблока я вижу именно то, что вижу?! Это он?!

Все отчеты об открытом проникновении на базу через сканеры тут же поступали на пульт дежурному офицеру. Я и представить себе не мог восторг Ворона, когда он увидел мой оперативный псевдоним на экране.

— Так точно, сэр! Его привел Рубин, — отрапортовал часовой.

— Пропустить! — приказал Ворон. — Немедленно!

Комлинк стих.

— Уже завтра ты будешь офицером, — улыбнулся часовой, обращаясь к Рубину. — Как ты смог его взять, брат?

— Рубились с ним минут десять. Еле завалил урода, — ответил друг. — Он пришел ко мне домой и просил о помощи, чтоб я провел его сюда, прикинь?

— Ладно, иди уже, потом расскажешь, а то Ворон вставит нам с тобой обоим за треп в такой ситуации, — сказал часовой и открыл проход.

— Пошел! — проревел Рубин, и я снова получил сильный удар между лопаток.

— Это просто превосходно! — расхохотался Ворон, и его тяжелый правый кулак влетел мне в челюсть. В голове словно все пошло кувырком. Он размахнулся и ударил снова. Брызнула кровь. — Тату на шее, это просто высший класс, брат! Придает незаметности!

Рубин привел меня прямо в кабинет моего бывшего друга. Внутри мы остались только втроем. Потом капитан собственноручно раздел меня по пояс, освободив от армейской бронекуртки, и снял с руки перчатку. Сейчас Рубин держал меня в захвате со спины, а Ворон методично наносил удар за ударом.

— Знаешь, 13–47, — прервался он, — по уставу тебя нужно тащить в дознавательскую комнату, там пытать, а потом расстрелять и кремировать. Но я не особо хочу это делать. Нет, конечно, вскорости мне придется поступить по уставу, ну а пока что я буду долго и нудно тебя избивать. А когда ты будешь похож на котлету, я начну ломать пальцы, потом руки, ноги и далее по плану.

— А что ж тогда со мной будут делать в пыточной? — криво усмехнулся я сквозь боль.

— А ты все тот же, Клин, — отметил Ворон, — все так же пытаешься хохмить, даже находясь на пороге ада. Но я-то знаю, что ты боишься. А вся эта крутость, — он махнул рукой, — это все показуха, причем, друг мой, дешевая.

— Дешевая показуха это то, что ты сейчас разыгрываешь, — прошипел я, — крутой парень это не твоя статья. Ты — обычный тупой бугай, наделенный властью, которая…

Мощнейший апперкот левой точно под подбородок оборвал мою фразу. Я закашлялся, поперхнулся кровью и смачно плюнул ею прямо на пол. Ворон повращал шеей и встряхнул руки.

— Ты знаешь, Клин, мне ведь даже неважно, зачем ты вернулся. Точнее, это, конечно, необходимо узнать и все такое, но, вот именно сейчас, все, что мне нужно, это мудохать тебя как последнюю свинью. Но, знаешь, этого хочется не только мне одному.

Он замахнулся снова, но от очередного удара меня спас короткий стук в дверь.

— А вот и она, — ухмыльнулся Ворон и картинно открыл дверь.

Кошка совершенно не изменилась внешне. Но вот ее глаза… они еще никогда не смотрели на меня с такой холодной и лютой ненавистью.

— Привет, урод, — прошептала она мне прямо на ухо и тут же ударила по печени.

На ее поясе покачивался в чехле армейский нож. Собственно, как и у Ворона с Рубином. Проблема была в том, что достать его мне было совершенно нереально.

Ворон обнял ее сзади за плечи и поцеловал в шею. Кошка отреагировала на это абсолютно нормально, что повергло меня в легкий шок.

— Ты теперь с ним? — выдавил из себя я.

— А ты все еще трахаешь ту шлюху, из-за которой бросил на смерть лучшего друга, Клин?! — крикнула Кошка и нанесла резкий удар коленом мне прямо в живот.

Я захрипел. А потом засмеялся. Этого она не ожидала.

— Что смешного, тварь?! — рявкнула Кошка.

— Я не над тобой смеюсь, — ответил я, — а над этим вот мудаком, — кивнул я головой в сторону Ворона. — Интересно, знает ли он, что его нынешняя девушка настолько любит своего теперь уже мертвого мужчину, что месть за него перекрывает все, что есть сейчас?

Ворон мягко отстранил ее за свою спину и подошел ко мне вплотную. Чуть наклонился вперед и очень тихо сказал мне на ухо:

— А я в курсе, ты не думай. Но надо же кого-то трахать, верно?

Его ухо маячило в паре сантиметрах от моего рта. Резко рванув голову вперед, я, что было сил, сомкнул челюсти на ушной раковине Ворона. Мой рот наполнился его кровью, Ворон дико закричал от боли, а в моем сознании мелькнула мысль, что другого момента для побега из-под конвоя уже не будет.

Я резко подпрыгнул на месте и влепил в грудь капитану обе подошвы своих тяжелых армейских ботинок. Одновременно с этим вышло так, что я оттолкнулся от него, будучи в воздухе. Я впечатал держащего меня Рубина в стену, а Ворон повалился на Кошку, своей массой увлекая ее на пол.