Андрей Изюмов - 13-47, Клин

Рухнув спиной вниз, я болезненно приложился связанными за спиной руками, тут же пружинистым прыжком вскочил на ноги, крутанулся, и немедленно нанес сползающему по стене Рубину прямой удар ногой прямо в голову, отрубив своего помощника начисто. Мгновенно присел на корточки, развернулся, и наощупь выхватил из чехла Рубина армейский нож, крепко сжав его скованными за спиной руками на уровне пояса. На ноги я вскочил одновременно с Вороном.

— Ну, сука… — прошипел он и выхватил свой нож. — Формы не теряешь!

Бывший друг рванулся вперед и нанес резкий удар клинком, нацеленный мне в шею. Я отскочил назад, и его лезвие встретило лишь воздух. Мне ужасно мешали скованные за спиной руки.

Позади Ворона с пола подскочила Кошка. Не прошло и пары секунд, как она выхватила откуда-то из-под стола капитана его личную «УОА».

— Стой, мразь! — завопила она. — Стой, или подохнешь!

— Стреляй! — взревел Ворон и отскочил в сторону.

— Не надо! Или сдохнешь сама! — машинально выкрикнул я, импровизируя на ходу.

Кошка не стреляла.

— Чего ты ждешь?! Ты веришь ему?! — Ворон, казалось, был в шоке от всего происходящего.

— Республиканцы зашили внутрь меня мощный заряд! При малейшем электроударе в мое тело он сдетонирует! — я врал на ходу, прекрасно понимая, что она может пристрелить меня совершенно в любую секунду. — Мы все взлетим на воздух!

Кошка молчала.

— Да ну и плевать! — внезапно выкрикнул Ворон и рванулся ко мне. — И так грохну тебя, Клин!

Я мгновенно прыгнул ему навстречу, выбросив вперед правое колено. Ворон успел нанести удар ножом. Он воткнул мне лезвие прямо в бедро, а, спустя секунду, «поплыл» назад, пропустив удар коленом в голову.

Я даже не думал ни о какой боли. Его нож так и остался торчать в моем бедре, когда я, приземлившись на ноги, ударил его лбом в переносицу.

Не прошло и секунды, как я, гонимый вперед волной адреналина, провел подсечку, повалив бывшего друга на лопатки. И тут же прыгнул вперед, кувыркнувшись в воздухе через голову, падая на капитана.

Нож, который я крепко сжимал за своей спиной, с хлюпающим звуком вошел в живот Ворона. Он закричал, а я тут же прыжком поднялся на ноги, оставив клинок внутри него.

Кошка смотрела на меня как-то растерянно, будто не понимая, что сейчас произошло. Вдруг ее лицо исказилось от ярости. Она отшвырнула в сторону винтовку и выхватила свой нож.

— Постой! — крикнул я. — Я пришел сюда не для того, чтобы убить всех вас! Мы еще можем разойтись в разные стороны, Кошка!

— Уже нет! — рявкнула она и перескочила через стол Ворона.

Я вложил все силы в толчок ногами и отпрыгнул назад, стараясь подлететь как можно выше. Подняв колени к подбородку, будучи в воздухе, я резко дернул вперед свои скованные в кистях руки и, чиркнув ими о подошвы ботинок, наконец, перенес их в более естественное положение. Перед собой.

С момента звучания сирены прошло уже примерно полминуты. Еще столько же — и здесь будет вся армия.

Испытывая дикую боль, я выдернул нож Ворона из своего бедра.

Кошка ринулась в атаку. Я отбил ее первый удар куда-то в сторону и послал в ее бок свою правую ногу. Она с легкостью ушла от удара, отскочив назад и, снова сделав резкий выпад. Нанесла несколько маховых ударов. Отшатнувшись от каждого из них, и встретив последний скользящим блоком, я увел ее руку, сжимающую клинок, в сторону, сам скользнул в противоположном направлении, проходя под ее замахом, и, поудобнее перехватив нож, вонзил его Кошке между лопаток.

Она закричала ужасным голосом. Это был не крик боли, а яростный рев погибающего зверя. Даже не выдернув из спины нож, она ринулась ко мне, замахиваясь для удара.

Отшатнувшись назад, я споткнулся об потерявшего сознание Рубина и рухнул спиной на пол, не успев сгруппироваться. Это и спасло мне жизнь. Рука Кошки, сжимающая нож, прошла по тому месту, где секунду назад была моя голова, а я, не теряя ни секунды, крутанулся, лежа на полу, надеясь выбить своей ногой ее из равновесия.

Это не сработало. Кошка отпрыгнула назад, моя нога описала полукруг по полу, встретив лишь воздух, а на глаза мне попался мой старый тесак, висевший на поясе Рубина.

Я выхватил его из чехла в ту самую секунду, когда Кошка прыгнула на меня, перехватывая нож и направляя его лезвием вниз.

Я даже не успел ничего осознать. Два раза услышал звук хлюпающего тела. Один раз испытал боль.

Нож Кошки торчал в моем левом плече. Пальцы, сжимающие рукоять, ослабели и выпустили оружие на моих глазах.

А из спины Кошки торчало лезвие тесака когда-то ею же и подаренного. На надпись, вырезанную на рукояти, обильно стекала ее кровь.

— Вирус был для меня всем, — только и прохрипела Кошка, прежде чем умереть. — Чтоб ты подох как собака, Клин…

Ее тело обмякло на мне мертвым грузом. Я перевернулся на бок, и Кошка, сползая с лезвия тесака, упала на пол, образовав под собой лужу крови.

«Клин, Кошка и Вирус — вместе до апокалипсиса».

Эту надпись на рукояти тесака теперь полностью закрывала кровь. В голове мелькнул старый кусочек моей памяти:

«— До апокалипсиса?

— Ну или до конца света. Или до смерти. В общем, Клин, до хрена. Не дождешься».

Дождался… прости меня, Кошка. Твой апокалипсис уже наступил.

На полу позади меня застонал Ворон и попытался подняться на ноги. Я подошел к нему и ударил ботинком по лицу. Выдернул из живота клинок, отшвырнул его в сторону и поднял Ворона с пола. Ощутил сильную боль в плече и понял, что забыл избавиться от ножа Кошки. Вырвал его, сжав зубы, и отправил вслед за предшественником. С досадой подумав, что я так и не успел избавиться от сковывающих руки браслетов, я стал позади Ворона и перекинул руки, сжимающие тесак, через его шею и плечи.

Через секунду распахнулась дверь кабинета, и в комнату ввалились два вооруженных до зубов солдата. Еще около десяти человек я успел заметить снаружи.

Я держал тесак прямо у глотки истекающего кровью Ворона.

— Малейшее движение — и он подохнет, — прошипел я, глядя прямо на солдат. — А мне уже насрать — жить или умереть!

Время словно замедлилось в несколько сотен раз, когда я тащил Ворона к лифту под прицелами более десятка стволов. Никто из них не стрелял, поскольку все понимали, что я, в любом случае, успею перерезать артерию на горле капитана, даже если умру через секунду или меньше.

В лифте мы остались только вдвоем с бывшим другом. Рана на его животе кровоточила, ровно, как и мое бедро с плечом. Я толкнул капитана лицом к сканеру сетчатки глаза, а после ткнул рукоятью тесака, который я опасался выпускать из рук, в область сенсорной панели, отвечающей за направление лифта на медэтаж.

— А ты вообще не изменился, Ворон, — процедил я мрачно. — Что тебе мешало отдать приказ расстрелять меня вместе с тобой? И дело сделано. А ты все так же больше всего на свете переживаешь только за свою шкуру. И стоило оно того?