Евгений Прошкин - Слой

— Бедная девушка! — рассмеялся Костя. — я чуть не забыл. Я перед приступом с пареньком одним созванивался. Друг детства, Димка. В общем, нашел он нам Кокошина.

— Ну?! И где эта падаль?

— Падаль он на Родине, — напомнил Константин. — Здесь Кокошин может быть приятнейшим человеком, душкой... Так как, сотник?

— Костя, черный список кто составлял? Ты? Нет. И не я. Редактировать его мы не вправе.

— Черный список писали там, дома. Зачем Нуркину местный Кокошин?

— Не он, а его мозги. Он может просто-напросто помнить несколько фамилий. Проснется новый ополченец, а его уже ждут. Станут человеку ногти вырывать, он и расколется. Живой же. Назовет двоих или троих. Братки Немаляева отправятся по адресам — там еще кого-нибудь зацепят. Что я тебя учу? Сам все это проходил. Так где Кокошин, Костя?

— В Мурманске.

— 0-го-го...

— Самолет отпадает, нам регистрироваться нельзя.

— Уговорил, — сдался Петр. — Кокошина отложим до лучших времен. Далековато он забрался. Кокошин-укокошен... Займемся делами текущими. А дела, Костя, такие, что без винтаря твоего импортного нам не обойтись.

— Мокрый он. Не просто мокрый — с ним убийство Батуганина связано, а это тебе не писатель. Если б опера знали, что Батуганин тоже на мне, меня бы тогда не отпустили. Вместе со школьницами и уделали бы.

— Это мне не пришьют. Когда ты казнил банкира, я от склероза лечился.

— А как вылечился, казнил Кочергина. Ты же ангел! — воскликнул Костя. — Он чист! Ментов не боится. Пять трупов — не в счет!

— Мою морду хоть по ящику не показывали, — огрызнулся Петр. — Омоновцев тех жадных на меня не повесят, «быка» из казино — тоже. Один доктор. На худой конец прикинусь психом, опыт имеется. Да не возьмут меня! Предъявлю удостоверение майора ФСБ, всех построю, лишу премии и спокойно уйду. Давай рисуй свою схему.

Костя, вздохнув, поднялся и пошел в комнату за тетрадью. Телевизор Петр, как обычно, не выключил. Константин прибавил звук — как раз в это время камера подалась чуть назад.

Нуркин стоял в позе завоевателя мира и потрясал прозрачным пакетом с каким-то мятым листком.

— Вот! — кричал он, победоносно оглядывая многочисленных зрителей. — Вчера мне вручили письмо от посла, в котором он извиняется и гарантирует беспрепятственный въезд в Соединенные Штаты. Вот что я с ним сделал! Всем видно? Если кто сомневается, можно подойти ближе и даже понюхать. Что, сударыня? Нет, это не краска. Это самое натуральное говно! Я вытер им жо...

Режиссер дал гудок с таким опозданием, чтобы и неприятностей избежать, и Нуркина уважить. К партии Прогрессивного Порядка канал был неравнодушен с самого начала, и здесь явно не обошлось без Немаляева.

— Это все, что я могу ответить господину послу! — продолжал Нуркин.

Толпа, выросшая по сравнению с первым митингом раз в десять, торжествующе взревела. Будь на улице зима, в воздух полетели бы шапки. Народ волновался, как спелая пшеница. По плотным рядам, занимавшим половину проезжей части, гулял неистовый, дикий ажиотаж, и Нуркин, наслаждаясь моментом, принялся скандировать:

— Гов-но! Гов-но!

— А!.. о!.. А!.. о!.. — тут же подхватили демонстранты.

Над ними взметнулось знамя: черный двуглавый орел, сидящий на огромной шестеренке.

Константин поморщился — в эмблеме слились символика монархизма и эстетика пролеткульта, в результате вышло нечто странно напоминающее тоталитарный мотив из пинкфлойдовской «Стены».

— Чего не позвал? — спросил сзади Петр.

— Засмотрелся. — Костя отошел от телевизора и плюхнулся в пыльное кресло. — Процветает наш премьер, а?

— Процветает, — мрачно ответил Петр. — Нуркин созрел. Надо срочно гасить, потом будет поздно.

— Как будто мы не пытались. Как будто мы ему амнистию выписали. С июля ведь потеем! Где Нуркин? Нету! По адресу не проживает, знакомых перетрясли — без толку.

— А твой гениальный друг? Он не пособит?

— При чем тут компьютеры? Один путь — через Немаляева. Ты про казино рассказывал...

— Туда не пробьешься. А исполнить желательно Деликатно. И винтовочка твоя нам очень даже сгодится. Рисуй план, говорю.

Константин вырвал из тетради чистую страницу и набросал схему. Отметил места, где надо быть особенно внимательным, и возможные пути отхода.

— У тебя мания преследования, — сказал Петр, взглянув на листок.

— У меня забота о ближнем. В нашей сотне только двое, и если тебя арестуют...

— Погоди!

Петр схватил пульт и сделал еще громче. Сюжет про акцию у посольства комментировал модный телеведущий Сидорчук.

— Партия без флага — это не партия, — расслабленно изрек тот. — Тем более в России, где каждая фирма, каждый клуб и даже пивной ларек имеют свои логотипы. Русский человек не то чтобы ленив, а как-то природно лаконичен. Читать ему тяжело, вникать — тем более, поэтому и получили у нас такое широкое распространение всякие знаки и символы. Посмотрел, и сразу все ясно. Сегодня мы с вами посмотрели еще на один. Ну что это за партия — «Прогрессивный Порядок»? Прогресс бывает разный, порядок — тем более. Я тут специально в словарь заглядывал, так оказалось, что оба эти слова являются многозначными. То есть имеют много значений. То есть понимай как хочешь. Мы и понимали — каждый свое. А сегодня нам объяснили. То есть господин Нуркин показал, что такое его порядок и его прогресс. Порядок по Нуркину — это птица с двумя головами. Тут, правда, опять разночтения: либо птица — это негатив двуглавого орла, либо — мутировавшая курица. Кстати, поскольку птица все-таки черная, я склонен думать, что курица. Помните такую сказку? Теперь относительно прогресса. Поскольку, кроме черной курицы и большой гайки, на флаге ничего нет, стало быть, гайка — это и есть прогресс. В понимании господина Нуркина. Не знаю, не знаю. Я бы на его месте нарисовал ракету, или микросхему — ма-аленькую такую, очень прогрессивную, или уж вторую курицу — с тремя головами. Первая курица наверху, вторая внизу. И всем ясно, где порядок, а где прогресс. А заодно — базис и надстройка. Флажок можно было бы вешать в кабинетах зоологии, а то не все городские дети знают, как цыплята появляются. А появляются они в результате загадочного взаимодействия порядка и прогресса. Посидела черная курица верхом на гайке — получите яйцо. Согласитесь, от такого порядка всем только польза. Много яиц врачи есть не рекомендуют, но мы же люди прогрессивные — вслед за курицей посадим на чудотворную гайку молочное стадо, а там и до пушного зверья недалеко. А внутри, чтобы площадь не пропадала, я имею в виду — внутри магической гайки, заведем пчел или бассейн с осетровыми...

— Неужели это экспромт? — с восторгом произнес Константин.

— Для импровизатора Сидорчук слишком много получает. На него такие текстовики работают, что Хазанову и не снилось.