Евгений Прошкин - Слой

— Вон туда, — скомандовал он, указывая стволом на окно.

Приковав обеих дам через трубу, Костя сладко потянулся и прилег на диван.

— Теперь потолкуем.

— Видела? Муженек! — бросила Настя подруге. Она нисколько не струсила, и Костю это насторожило. Его супруга на отчаянный поступок была не способна, но то — супруга. Женщина, сидевшая на корточках у батареи, имела такое же отношение к Насте, какое он-к географии.

— Ментов не привели? Или вы сами из этих, из добровольных помощников?

— Тащился один. Отделались.

— Бритвой по горлу и в колодец? — иронично осведомился Костя.

— Слушай, муж... Хватит, а? Надоело. Сидим тут, выясняем, кто круче.

— Сидите вы, — возразил Костя. — А я лежу. Зачем приперлись? За любимой цепочкой? Она у ба-рыги на Курском вокзале.

— Да можешь ее себе намотать на... «Цепочка»! Я принципиально. Чтоб какой-то козел меня опускал!..

— Понятненько... Он вдруг поймал себя на том, что пытается заглянуть в глубокую пройму ее жилетки. Константин знал, что ее грудь далека от идеала, но теперь Настя была другой — грубой, циничной, какой-то бой-бабой, и ей это очень шло.

— Настюх, а ты вообще кто?

— Человек...

— Насть, чего тупить? Сами же пришли, — сказала Людмила. — Друг друга мы разыскали, а больше никого из наших нет.

— "Ваши" — это какие?

— Мы с ней тоже не совсем свои. Из разных кланов. Но здесь считаться глупо, территория ничья.

— Так вы бандитки? — хохотнул Константин. — Разбойницы? Вы что, девки, серьезно?

— Не надо переспрашивать, — жестко сказала Настя.

— Вы откуда свалились? Что же у вас там за жизнь?

— У нас, Костенька, веселуха.

— Значит, все-таки не два слоя, больше. Про Нуркина слышали что-нибудь? — спросил он скорее для очистки совести и, получив отрицательный ответ, успокоился.

— Костя, дал бы ты нам поесть чего-нибудь...

— С «пушкой» и голодные?

— Она у нас всего час. Говорю же, увязался один крендель.

Прежде чем расстегнуть наручники, Константин долго и тяжело думал. В голове крутилось три варианта. Либо женщин снарядили опера и цена их словам — плевок. Эта версия не годилась, так как Настя — та, что была его женой, — при виде пистолета залезла бы под кровать. Да и ботинки солдатские ее надеть не заставишь. Как ноги у нее не потеют? На улице жара адская...

Второй вариант: менты ни при чем. В этом Костя почти не сомневался. Так сыграть нельзя, это надо собственной шкурой прочувствовать. Девчонок действительно перекинуло, но явиться они могли и с недоброй целью. С какой? Если хотели убить — возможность была. За деньгами? Да ну, чушь.

Оставался вариант номер три: они не врали. Не кривили душой. Просто пришли. Почему? А почему он искал сотника? Потому, что в одиночку невозможно, каким бы волком ты себя ни мнил. Без стаи тебе хана.

Несмотря на недостаток женственности, в кухонном хозяйстве Настя разобралась довольно быстро. Выдернув нож из двери, она дочистила картошку и проинспектировала холодильник. В морозилке нашелся каменный кусок мяса, а в отделении для овощей — вялая луковица с пышной бородой и желтым стебельком на макушке. Настя сполоснула руки и принялась стряпать.

— Есть будешь? — спросила она как-то по-старому, по-семейному.

— На четверых готовь, — сказал Константин.

— Ты случайно не бабу ждешь?

— Командира.

— Конечно. Ты всегда при ком-то. Слюнтяй ты, Костенька.

Людмила села в углу. Положив на стол лакированную сумочку, она заглянула в нее так, словно сумка была бездонной. Людмила последовательно извлекла из нее пачку «Вог» с ментолом, пачку «Стиморола» и позолоченный «Ронсон». Следом за ними оттуда выполз хромированный кастет, не менее изящный, чем дамская зажигалка.

На вид Людмиле было тридцать — тридцать с небольшим. В отличие от простоватой Насти она производила впечатление классической стервы. Ее лоб скрывали тонкие смоляные локоны, а красивые губы постоянно двигались в какой-то таинственной полуулыбочке. И еще она не смотрела в глаза.

Людмила сделала три затяжки и щелчком отправила сигарету в окно.

— Вода горячая есть? Пойду помоюсь, — объявила она, и Костя поразился тому, с какой скоростью эти женщины осваивали чужое жизненное пространство.

— Ты правда это сделал? — спросила через плечо Настя. — Что они о тебе говорят. Четырнадцать человек.

— Больше.

— Да-а... У нас ты был бы на троне.

— Заманчиво. А ты почему здесь?

— Не повезло.

— А эта вамп? Ей тоже не повезло?

— Вот сам у нее и узнаешь.

Косте послышались нотки ревности. Кажется, экс-благоверная полагала, что имеет на него права. Странно, но он тоже не считал ее посторонней. Вот ведь психология! Были мужем и женой — никакого взаимопонимания. А сейчас разошлись, причем разошлись так, что дальше некуда, — и...

"Что "и"? Мне еще с лесбиянкой спутаться не хватало", — одернул себя Костя.

— Настя. Давай без дураков. Какого черта? Чего тебе от меня надо?

— Смысла, — невозмутимо сказала она, продолжая возиться со сковородкой.

— Ты за кого меня принимаешь? Пророки в соседней палате.

— У тебя началось намного раньше. И ты до сих пор не проглотил пулю. А следовало бы. Всем нам.

Она обернулась и почесала нос — этот жест Константин помнил хорошо.

— Как можно жить, если все, что было важным, оказалось фуфлом? — спросила она. — Работа, подруги, сапоги... Хорошо хоть детей не завели. И что дальше? Делать вид, что ничего не происходит?

— Придумать себе новое фуфло. Устраиваться как-то.

— Как ты? Как ты устроился, да? Четырнадцать человек. Больше. Они тебя доставали? Трогали? Нет. Значит, есть у тебя какая-то цель?

— Один меня об этом уже спрашивал. Я ответил, что есть. Потом объяснил, какая именно.

— Ну?

— Теперь его квартира пустует.

Настя прочистила горло и отвернулась к плите.

— Цель у каждого своя, — изрек Константин. — Не будем смешивать водку с кефиром. Ешьте и отваливайте. Денег я подкину.

— И на том спасибо.

— А «ствол» не отдам.

— Подавись, он «мокрый».

О прежней Насте можно было бы сказать, что она обиделась, но Настя нынешняя умела только злиться. Просить и плакать она не станет. Заточку в бок и кастетом по кумполу.

— Расскажи мне про ваши кланы. Что там у вас за ерунда? Прямо Сицилия...

— Итальянские кланы родовые, как на Кавказе, — проговорила Людмила, выходя из ванной. — А у нас — отраслевые. Мой контролирует добычу угля, Настин — легкую промышленность.

— Олигархи, что ли?

— У нас все олигархи.

— Что-то я не усеку вашей экономической системы.

— Система получше, чем здесь. У нас хоть старики по помойкам не таскаются. Мы о них забоимся.

— И кто вы в этих своих кланах?

— Бригадиры, — не без гордости ответила Настя.

— Значит, бригадир закройщиц и бригадир шахтеров. Компания...