Василий Сахаров - Правда людей

— Белая "шестерка" прошла второй пост, — поступил очередной доклад. — Все без изменений.

— Принял, — вновь ответил я и добавил: — Всем приготовиться. Шума не поднимать.

Щелчки в динамике — это сигнал, что меня услышали и бойцы готовы. Я посмотрел влево и увидел свет фар. Из-за угла вырулила машина Овчарова и вскоре она остановилась перед домом. Вокруг по-прежнему спокойно и на городок опускается густой туман. Открылась дверь машины, и появился лидер налетчиков, невысокого роста бородатый мужик в камуфляжной куртке, который увидел меня и спросил:

— Эй, парень, ты кто? Чего тут сидишь? Бухой что ли?

— Нет, Олег, — я поднялся. — Мне с тобой поговорить надо.

Овчаров вынул из салона гладкоствольную "сайгу" 12-го калибра.

— Вали отсюда. А захочешь поговорить, днем приходи.

— Зря ты так, Олег…

— Я сказал…

Договорить Овчаров не успел. За его спиной появился Гней, который опустил ему на голову наполненную песком брезентовую кишку.

Глухой удар. Овчаров выронил карабин, который подхватил подоспевший Серый, и опал, словно лист по осени.

— Гней, — я кивнул командиру первой пятерки, — посмотри ключи от дома. Серый, машину во двор загони.

Короткие кивки. Все в порядке.

Спустя несколько минут я находился в доме Овчарова. Типичное жилье холостяка. На подоконниках пыль. Покрывало на кровати небрежно смято. В холодильнике пельмени и открытые банки с рыбными консервами. На кухне чай и сахар, а более ничего, ни муки, ни соли, ни уксуса, ни приправ. На веранде три кофейные банки и все переполнены бычками. Под креслом две пустые бутылки из-под пива. В кладовке сейф для оружия, рваный рюкзак и разгрузка. Телевизор старенький, еще ламповый, а в углу нерабочий музыкальный центр. Короче говоря, ничего примечательного и я упал в кресло.

Парни привели Овчарова в чувство, и когда он оклемался, то посмотрел на меня, и попытался прыгнуть. Видимо, Олег хотел дорваться до моего горла, но не судьба. Гней с Серым навалились на него и он прорычал:

— Все! Отпустите!

Бойцы посмотрели на меня, и я кивнул. Они ослабили хватку. Овчаров затих, и я обратился к пленнику:

— Поговорим?

— Да… Ты кто?

— Об этом потом. Пока вопросы задаю я.

— Что тебе от меня нужно?

— Хотел посмотреть на того, кто решился думского депутата ограбить.

— Откуда знаешь?

Глаза Овчарова закрылись, а плечи опустились. Внешне вид сломленного человека, но мы не расслаблялись. Скорее всего, он притворялся и я продолжил:

— Мы следили за вами.

— И что теперь?

— Ничего. Я спрашиваю, а ты отвечаешь. Если ответы меня удовлетворят и будут честными, разбежимся краями, а нет, тогда не обессудь, за ложь поплатишься. Начнем?

Краткое молчание, Овчаров огляделся, понял, что выхода нет, и мотнул головой:

— Спрашивай.

— Сколько вас в команде?

— Пятеро.

— Не ври, не надо.

— Девять.

— Как и когда вы решились на грабеж?

— Встреча выпускников. У всех проблемы были. Денег нет, работы нормальной тоже, кругом приезжих понабирали, у родни долги и неустроенность. Вот я и ляпнул, что хорошо бы богатеев пощупать. Думал, шутка, а братва завелась.

— Примерно так я себе и представлял. А оружие откуда?

— Силыч притянул, и у меня с Наумом кое-что имелось, с Кавказа.

— Новые налеты планируете?

Заминка и ответ:

— Да.

— Какие объекты присмотрели?

— Приморские резиденции Гундяева и Сердюкова.

— Серьезно, жидовствующего патриарха вскрыть и бывшего министра обороны. Одобряю.

— Ну, так отпусти меня, раз одобряешь, — Овчаров усмехнулся.

— Отпущу, конечно, мы ведь не враги, а наоборот, союзники.

— В смысле?

— В прямом. Я занимаюсь тем же самым, только в другом месте, и действую жестче.

— Кровью замазался?

— Замазался, Олег. И ничуть об этом не жалею. Впрочем, не об этом сейчас речь. Я на тебя и твоих друзей посмотрел и хочу предложить вам свою дружбу.

— И в чем это будет выражаться?

— Помощь, обмен информацией, сотрудничество, со временем совместные дела, сбыт экспроприированного у эксплуататоров добра и поддержка.

— Да ты хотя бы представься для начала, а потом про дружбу говори.

Олег скривился. Я сделал знак бойцам отступить в сторону и протянул ему руку:

— Меня Егор зовут. Фамилия моя Нестеров. За мной отряд в два десятка бойцов и мы часть серьезной организации. В ваших краях проездом.

Овчаров руку пожал, присел на постель и, оглядев свое запущенное жилье, произнес:

— Насчет дружбы говорить рано, а пообщаться нужно.

— Согласен, — я кивнул Гнею. — У нас в машине продукты есть?

— Пара пакетов имеется, — отозвался он.

— Тяни все сюда, позавтракаем и поговорим.

Вскоре на столе появились колбаска, ветчина, хлеб, сыр и приправы. Овчаров, который вел себя на удивление спокойно, приготовил чай и мы присели. Разговор сходу пошел конкретный, чем мы один другому можем быть полезны. И когда на рассвете мы расставались, то прощались уже как добрые приятели.

Олег Овчаров проводил нас до ворот, посмотрел, как мы садимся в подкатившую "ниву" и скрылся в доме. Ну, а мы направились в Краснодар, и Гней спросил:

— Егор, что дальше?

— Возвращаемся в Москву. Здесь оставим двух человек, пусть обживаются, контакты с местными набивают и за Овчаровым присматривают. Рано или поздно его команда засыплется, и мы ему поможем.

— А зачем нам ему помогать?

— Затем, что девять вооруженных человек это основа для создания боевого партизанского отряда, который сможет вершить реальные дела. Это сейчас налетчики крови гнушаются, но скоро мужики переступят через этот барьер, и тогда понесется. Лично я, помог бы им патриарха РПЦ Гундяя и ворюгу Сердюкова пришпилить. Да вот только они пока не готовы и не все зависит от лидера. Но ничего, настанет срок…

Звякнул мой мобильник. СМС от младшего Трубникова: "Включи телевизор".

— Притормози у ближайшей кафешки, — приказал я Гнею.

Машина остановилась возле придорожной забегаловки через полсотни метров, и я вошел внутрь. Несмотря на раннее утро, внутри были посетители, шесть человек, средних лет кавказцы в спортивных костюмах и турецких кожаных куртках, которые посмотрели на меня, словно на сумасшедшего. Как так, я на их территории, и хвост не поджимаю? Такого не бывает.

— Телевизор включи, — я подошел к хозяину этого шалмана, приземистому горбоносому джигиту в белом халате.

Он покосился на гостей и покачал головой:

— Не работает и мы тоже. У нас санитарный час, уходите.

На стойке лежал пульт, и я его взял. Щелчок и телевизор, который висел на стене, заработал. Первая программа. Прямая трансляция. Дымится Большой Ледовый дворец, тот самый, где находился фугас, и на тротуаре лежат накрытые простынями тела. Чуть в стороне подволакивает задние лапы и скулит служебный пес, немецкая овчарка. Что происходит, толком не понятно, но в кадре появилась молодая девушка с микрофоном в руках, и все разъяснилось: