Василий Сахаров - Правда людей

Впрочем, возвращаюсь к нашему совету. Антон Ильич был уверен в том, что говорил, а я осознавал, что своими действиями уже изменил текущую реальность. При этом мне вспомнилось изречение великого Вольтера, который сказал: "Что сделалось смешным, не может быть опасным"; и это наш случай. Над президентом и его верными баблорубами люди уже смеются, а еще к этому добавляется презрение. Поэтому не факт, что революция не свершится, ведь достаточно одной серьезной искры и Россия заполыхает, а значит, слова старшего Трубникова необходимо воспринимать всерьез. И хотя лично мне кровавой революции не хотелось, к подобному повороту следовало подготовиться заранее.

— Мы вас услышали, Антон Ильич, — обратился я к пенсионеру. — Будем думать над вашими словами.

— Хорошо.

Трубников кивнул и я сказал:

— Давайте, доклады. Кратко. У кого и что происходит. Начнем с Ивана Ивановича.

Лопарев покосился на Гомана, своего зама, и заговорил:

— Сейчас у нас тридцать человек, пять боевых пятерок под командованием Гнея, Серого, Рустама, Черепа и Чики, а так же разведка Шмакова. Плюс восемь человек в армии и девять молодых рекрутов. Кроме того, два бойца остались на юге, создана ячейка в Таманской дивизии и две ячейки в Москве. Это неплохой результат и если понадобится, за неделю мы наберем еще двести человек. Но обучать их негде и я предлагаю сразу после активизации нашей деятельности в Луховицком и Серебряно-Прудненском районах Московской области создать два учебных лагеря. Места я уже присмотрел, бывшие пионерские лагеря. Как крыша выступит наша партия, и инструктора имеются. Кроме того, в Луховицком районе работает предприятие "Штурм", которое занимается выпуском снаряжения и амуниции для солдат и охранных структур, и я взял на себя смелость, заказать комплекты на тысячу человек: каски, бронежилеты, разгрузки. Конечно же, все через подставных лиц. Такие вот у нас дела.

— Иван Иваныч, а ты не поторопился с амуницией?

— Нет, — Лопарев помотал головой. — Антон Ильич правильно сказал, страна может заполыхать в любой момент. Вот и пусть у нас лежит запас. Или ты не одобряешь?

— Одобряю.

— Я так и подумал.

Майор улыбнулся и я спросил:

— Проблемы есть?

— Разумеется. Самые главные нехватка оружия и боеприпасов. Про учебные лагеря уже сказал.

— А новобранцев где сможем набрать? Откуда появилась цифра в двести человек?

— Местные кадры из районов, контакты с ними набили, и близкие нам люди: родственники наших бойцов, друзья, соратники, знакомые. Разумеется, разговор не обо всех. Кого попало брать нельзя.

— Ясно, — кивок младшему Трубникову: — Костя, что по информационной борьбе?

— Слабенько, — отозвался он. — Новости должны быть не разовыми, а постоянными. Тогда есть интерес людей, а без него никак. Наши видеоматериалы, конечно, смотрят и растаскивают по разным ресурсам, но это капля в море лжи, обмана и провокации.

— А с партией что?

Будущий партийный функционер усмехнулся:

— Бабло решает все проблемы и открывает любые двери. Поэтому скоро партия "Социальная Справедливость" получит полный пакет документов. Через пару дней проводим съезд, первый в нашей истории, и все…

— Стоп! — остановил я его. — У меня два вопроса. Первый — почему изменили название партии?

— "Социальная Справедливость" звучит короче и четче, по этой причине приставку "за" убрали.

— А ассоциации не смущают?

— Дураков, вроде "последователей бабы Леры", "свидетелей Путцермана" и прочих демагогов, само собой смущают. Но нам они не нужны. Они никому не интересны, потому что толка с них нет, и не будет. А буквы СС среди правильной русской молодежи сейчас гораздо популярней каких бы то ни было других, тем более что перед нами был "Славянский Союз". Ну, а после того как мы придумали герб, многие расшифровывают нашу аббревиатуру как Советский Союз. Главное, правильно все подать.

Это точно, — я вспомнил фильм "База Клейтон", в котором Джон Траволта сказал замечательную фразу: "Главное, все складно рассказать". Золотые слова.

— И что за герб у партии?

— Молот и серп на красном щите. Кто видит, сразу Советский Союз вспоминает, и название подходящее. Сам понимаешь, каждый судит в меру своих способностей. Кому близки идеи националистов, тот эсэсовцев поминает, хотя мы стараемся избегать сокращений. А кому интересен коммунизм и дорога память почившей в бозе империи, тот на символы смотрит. И в итоге на начальном этапе мы смогли привлечь и тех, и других. Интерес у потенциального электората пробудили, а дальше как себя покажем.

— А власти на это как отреагировали?

— Власть это чиновники, а им плевать. Хоть как себя назови. Пока не высовываешься и не мешаешь, интереса к партии со стороны ФСБ и других правоохранительных структур нет. Может, они и рады бы выделить против нас какие-то силы, но сейчас им не до молодой партии "Социальная Справедливость". В стране после Олимпиады слишком все сложно, на улицах чуть ли не война между кавказцами и всеми остальными гражданами России, а в провинциях полнейший беспредел.

— Ладно. Новое название партии принимается. А что с делегатами? Как вы смогли их так быстро организовать?

— Интернет, группа энтузиастов, сайт и несколько групп в социальных сетях, плюс деньги. Вот и партийные ячейки в провинциях.

— А с программой что?

— Провозглашаем защиту честных аграриев и рабочего класса от олигархов и капиталистов. Про это многие кричат, и мы в струю попадаем.

— Так-так, неплохо, — Снова я обратился к старшему Трубникову: — Что у вас, Антон Ильич?

— Про свои успехи я хотел бы поговорить отдельно.

Лопарев с Гоманом недовольно фыркнули, и я решил их поддержать:

— Здесь чужих нет. Говорите. В двух словах.

— Как прикажешь, Егор, — отставник мотнул головой и наморщил лоб: — К нам готовы присоединиться шесть человек, отставные офицеры ФСБ и пара армейцев. Но перед тем, как дать окончательное согласие, они хотят встретиться с лидером движения. Про тебя кроме нас четверых никто не в курсе и я считаю, что в роли вождя должен выступить Иван Иваныч.

Пенсионер замолчал, и я его ни о чем не спрашивал. Все понятно, фамилии отставников и краткие биографии мне известны, про это мы уже разговаривали. Что делать дальше, я знаю, и время подумать у меня было. Бояться нечего и теперь надо действовать.

— Значит, так, — я вынул из пачки сигарету, помял ее и спрятал обратно, — разбиваем все по пунктам. Первое, на нас вышел вор в законе Леша Козырь, который хочет с нами встретиться, поговорить и предложить сотрудничество. И я считаю, что нам это нужно, даже больше чем ему. Встреча назначена на сегодня, поедем вдвоем, я и Антон Ильич. Второе, на завтра надо назначить встречу с отставниками. От нас опять таки Антон Ильич и Иван Иваныч. Третье, районы. Начинаем через две-три недели. Иван Иваныч занимается созданием военно-учебных лагерей и собирает молодежь. После этого пара акций, нариков с нелегалами погоняем, и посмотрим, как отреагирует местная власть. Если поддержит нас, то можно выйти с чиновниками на контакт и попробовать изобразить дружбу. Ну, а если начнется прессинг, тогда террор. При этом ничего нового изобретать не надо, используем методы криминальной братвы из девяностых годов. Чиновники в своих креслах, но дрожат за шкуры и делают то, что мы им прикажем. Это начало и если не останавливаться, то районы лягут под нас за три-четыре месяца. И одновременно с этим в райцентрах откроем представительства партии "Социальная Справедливость". Все правильно?