Борис Красногорский - Острова эфирного океана

Когда все члены экспедиции вновь собрались за общим ужином у приветливого костра, их разговоры сосредоточились ни минувшей катастрофе. Она обсуждалась со всех сторон и, между прочим, выдвинулся общий вопрос о сущности вулканических явлений. Подобно тому, как и при извержениях на земном шаре, здесь наблюдается характерная подробность — появление громадного количества паров, выброшенных вулканом вместе с лавой. Обычно полагают, что из всех газов, выделяющихся из лавы при ее извержении на поверхность, преобладает водяной пар (99 %), и кроме того выделяются сернистая и хлористоводородная кислоты, углекислота, водород и другие газы.

— Нет сомнений, — говорил Имеретинский, — что и здесь при вулканических явлениях огромную роль играет вода, т. е. собственно, водяной пар, упругая сила которого, при высокой температуре громадна. Она-то и производит все явления вулканизма.

— Но как же попадает внутрь Земли вода? — спросила Наташа.

— Обычно полагают, что вулканы расположены вблизи морей, что вода последних через трещины на дне, а также медленно просачиваясь через горные породы и проходя через пустоты в земной коре, попадает внутрь Земли, доходя до расплавленных горных пород, и обращается в пар. Образующаяся через это соединение огненно-жидкая масса выбрасывается через трещины на поверхность. Этот взгляд впервые был высказан еще римскими писателями, затем его поддерживали Гумбольдт и другие. В последнее время, однако, он сильно оспаривается. В самом деле, ведь не все же вулканы находятся вблизи морей. Притом странно представить себе, чтобы вода — подходя к магме, поглощалась ею. Наоборот, естественнее предполагать, что вода, коснувшись магмы, моментально должна превращаться в пар и вырываться самостоятельно, оставляя магму внутри, что однако противоречит действительности.

— Да, это основательные возражения против теории Гумбольдта, — сказал Штейн. — Я охотнее склоняюсь к объяснению Зюсса, который полагает, что ни водяной пар, ни углекислота, выделяющиеся при извержениях, не могут быть результатом проникновения этих газов с поверхности Земли внутрь. Наоборот, они являются из внутренних глубоких частей Земли и представляют собою результат освобождения земного шара от газов, начавшегося еще с момента отвердения земной коры и продолжающегося и поныне. Таким путем выделились из недр Земли ее океаны и все вообще водные источники. Не вулканы питаются морскою водою, а наоборот, моря увеличиваются в объеме и массе после каждого вулканического извержения.

К вечеру следующего дня небо начало проясняться. Появилось долго не виданное Солнце и температура сильно поднялась. Ночью же все любовались великолепными серебристыми светящимися облаками, охватившими тонкой вуалью весь западный небосклон до самого зенита.

— Вы правы, Валентин Александрович, — сказал Добровольский, — обращаясь к Имеретинскому. Вот и светящиеся облака, как результат происшедшего извержения. Помните, вы объясняли ими пепельный свет Венеры?

— Да, Борис Геннадиевич, если бы Венера сейчас была близка к нижнему соединению с Солнцем относительно Земли, наши астрономы несомненно видели бы ее пепельный свет. Я продумал свое объяснение глубже и пришел к заключению, что те благодатные, сравнительно умеренные климатические условия, которые мы встретили на Венере, в значительной степени обязаны светящимся облакам,

— Это каким же образом?

— Не так давно американский астроном Эббот разрабатывал вопрос об изменении климата на земном шаре в зависимости от вулканической деятельности Земли. Он придает большое значение поглощающей способности светящихся облаков, задерживающих по его расчетам до 1/19 количества солнечных лучей, которые, следовательно, не достигают земной поверхности; таким образом, годичная температура на Земле после извержения какого-нибудь вулкана и появления светящихся облаков может упасть на три и даже более градуса. Теперь интересно знать, какую температуру приписывают наши астрономы Венере?

— По вычислению Христиансена, она должна равняться на поверхности планеты + 65 °C. Аррениус обращал внимание на большое альбедо планеты, т. е. на ее большую способность отражать солнечные лучи, и полагал, что вследствие этого средняя ее температура несколько ниже вычисленной Христиансеном. Вообще астрономы склонны были думать, что облачность планеты должна значительно умерять температуру, в чем мы и убедились самолично.

— Прекрасно. Теперь прибавьте к этому еще одно, забытое астрономами обстоятельство: тучи вулканическая пепла и верхние водородные облака, согласно поправке нашего уважаемого профессора, и вы увидите, что при теоретическом расчете нужно и это принять во внимание, и вот все эти обстоятельства в своей совокупности и обуславливают царящие здесь благодатные климатические условия, в значительной степени содействовавшие продуктивности наших исследований на планете.

— Однако, господа, Венера еще не пришла в нижнее свое соединение с Солнцем относительно Земли, нам нужно будет решить теперь же вопрос — оставаться ли нам здесь на "второй год" или же возвратиться с тем, что мы добыли, — сказал однажды Имеретинский всем членам экспедиции, когда речь зашла о новых планах по исследованию планеты.

При тех затруднениях, которые исследователи испытывали, не имея средств к передвижению, вряд ли можно было рассчитывать на особенное расширение познаний о планете. Поэтому, после пространных дебатов, решили возвратиться в это же ближайшее соединение планеты, до которого оставался всего один Венерин месяц. Особенно противились этому Штейн и Карл Карлович; последний не мог себе ясно представить, как это он останется без Венериных насекомых, так как ничего, кроме них, он теперь решительно не хотел знать, и все геологические, а тем более астрономические и метеорологические разговоры его совершенно не интересовали.

Когда стали обсуждать план возвращения, то оказалось, что по расчетам Имеретинского лучевое давление Солнца на той высоте, где опустился "Победитель Пространства", не могло бы сдвинуть аппарат с места, если в нем будет помещаться шесть человек и главные из собранных коллекций по геологии, минералогии, ботанике и энтомологии Венеры. Поднять аппарат на большую высоту они были не в силах и потому приходилось выбирать одно из двух — или оставить все коллекции, ограничившись лишь описанием и фотографированием их, или же взять их, но остаться кому-нибудь из состава экспедиции. Не брать коллекции, которые произвели бы целую сенсацию на земном шаре и служили бы блестящим доказательством их пребывания на Венере, никто не хотел и думать. Но кому же тогда обрекать себя на одиночное заключение в мире Венеры?