Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 11

Это было столь чудовищно несправедливо и ложно, что я разинул рот, да так и позабыл его закрыть. Доктор Деверо поглядел на меня.

— Да? Что ты хотел сказать?

— Господи, да это самая большая глупость из всех, что мне приходилось слышать, доктор! Единственный настоящий разлад между мной и Патом возник именно потому, что мы оба хотели лететь, но в полет мог уйти только один.

Док покачал головой:

— Все обстоит как раз наоборот. Вы оба хотели остаться дома, но сделать это мог только один. Просто твой брат, как всегда, выиграл.

— Да ничего подобного! Да, Пат выиграл, но выиграл лишь шанс на полет; а это вовсе не то, что говорите вы! И он полетел бы, если б не тот несчастный случай!

— «Тот несчастный случай!»… М-м-м… Да! — Доктор Деверо сидел неподвижно, голова опущена на грудь, ручки сложены на животе, сидел так долго, что я было подумал, уж часом не заснул ли он? — Том, я собираюсь сказать тебе нечто, что тебе не положено знать; скажу лишь потому, что считаю необходимым для твоего спокойствия. Только прошу, чтоб ты никогда не обсуждал этого вопроса с братом… Если ты это сделаешь, я… я выставлю тебя перед всем белым светом жалким лгунишкой. Потому что для Пата это было бы гибельно. Ты меня понял?

— Тогда незачем мне и говорить, — ответил я грубо.

— А ты заткнись и слушай. — Док взял со стола какую-то папку. — Здесь доклад об операции, сделанной твоему брату, написанный на том жаргоне, которым мы пользуемся, чтобы пациенты ничего не поняли. Ты тоже не поймешь, да к тому же доклад был послан не прямо к нам, а через «Санта-Марию» и закодирован. Хочешь знать, что они обнаружили, распотрошив твоего братишку?

— Хм… не особенно.

— Его позвоночник не был поврежден.

— Как?! Вы хотите сказать, что Пат симулировал паралич? Я вам не верю.

— Легче, легче, сынок. Конечно, не симулировал. Ноги были парализованы. Он и не смог бы симулировать паралич так, чтобы нейрохирург не определил бы этого. Я сам его осматривал; твой брат был парализован. Но не из-за повреждения позвоночника — это знал и я, и те хирурги, которые его оперировали.

— Но… — Я потряс головой. — Видимо, я совсем отупел…

— Успокойся, мы тут все такие. Том, человеческий мозг вовсе не простое устройство; это ужасно сложная штуковина. Где-то на его верхушке находится сознание, у которого имеются собственные мысли и стремления, частично порожденные самим мозгом, частично внушенные ему пропагандой, образованием, желанием производить хорошее впечатление и стремлением казаться в глазах других людей привлекательным. А ниже лежит подсознание — слепое, глухое, тупое и коварное, обладающее, как правило, совсем другим набором стремлений и другими мотивациями действий. Оно стремится получить свое… и когда ему это не удается, оно поднимает бучу, пока не будет удовлетворено полученным результатом. Если ты хочешь обрести легкую жизнь, то фокус заключается в том, чтобы, узнав, чего именно хочет твое подсознание, предоставить ему это на льготных условиях, прежде чем оно доведет тебя до эмоционального банкротства, добиваясь получения того, чего жаждет. Ты знаешь, что такое психопат?

— Хм… сумасшедший.

— «Сумасшедший» — тот термин, от которого мы стремимся избавиться. Психопат — это бедняга, которому пришлось продать свою лавочку и отправиться в мир голышом, чтобы удовлетворить требования своего подсознания. Он достиг с ним соглашения, но оно разорило его. Моя работа заключается в том, чтобы помогать людям достигать соглашений, которые не разоряли бы их. В общем, я исполняю роль хорошего адвоката. Мы никогда не советуем своим клиентам избегать всякого соглашения, а просто добиваемся, чтобы оно было заключено на наиболее выгодных для них условиях. Так вот — к чему я веду: твоему брату удалось заключить соглашение со своим подсознанием на весьма приемлемых условиях, даже на очень хороших, учитывая, что он сделал это без квалифицированной помощи специалиста. Его сознание подписало контракт с ФППИ, а его подсознание решительно заявило, что он ни в коем случае не должен этот контракт выполнять. Конфликт был так глубок, что другого человека он мог и погубить. Но не твоего брата. Поэтому его подсознание предпочло устроить несчастный случай, такой, который мог бы вызвать паралич, и в самом деле вызвал его — настоящий паралич, заметь; не какую-нибудь пошлую подделку. Просто твой брат с честью избавился от обязательства, которого он выполнить не мог. Затем, когда отправиться в полет было уже физически невозможно, он подвергся операции. Хирургия просто-напросто устранила крохотный дефект на кости, но ему внушили, что паралич будет излечен… Так оно и произошло.

Деверо пожал плечами.

Я обдумывал сказанное, пока у меня в голове не наступил полнейший сумбур. Эти сознания, подсознания… я же учил про них и даже сдавал зачеты… но я так и не разобрался, не обнаружил их глубинного смысла. Док Деверо мог ими пользоваться как своего рода «образами», пока не посинеет, но все равно они не смогут опровергнуть тот факт, что и Пат и я стремились к полету, и единственной причиной того, что Пат остался на Земле, был несчастный случай, превративший его в калеку. Может быть, паралич и был проявлением истерии, может быть, Пат сам запугал себя и внушил себе, что покалечен сильнее, чем это было на самом деле. Вот и все. И ничего больше.

Однако доктор Деверо говорил так, будто этот несчастный случай вовсе не был несчастным случаем. Ну и что? Может быть, Пат позеленел от страха, а гордость не позволяла ему это показать? Но я все равно не допускал даже мысли, что по горному склону он скатился нарочно.

В любом случае док глубоко заблуждался в одном: я хотел лететь. О, может быть, я где-то в глубине души и трусил, а кроме того, я помнил, как ужасно тосковал вначале по дому… но ведь это же совершенно естественно.

«Но тогда почему же ты так распустил нюни, дурень?»

Нет, это не Пат сказал. Это я сам разговаривал с собой. Черт, а может быть, это было мое подсознание, на этот раз заговорившее в полный голос?

— Док?

— Да, Том?

— Вы сказали, что подсознание всегда побеждает? Значит, вы не правы или в первом случае, или во втором.

Он вздохнул.

— Ну, это не совсем то, что я сказал. Тебя сюда загнали прямо на рысях. Подсознание — оно тупое и часто действует с опозданием, так что у твоего не было времени выработать что-нибудь простенькое, типа несчастного случая с лыжами. Но оно упорное. Оно требует, чтобы ты вернулся домой, а ты этого сделать не можешь. Оно, однако, не желает слышать твоих аргументов. Оно требует от тебя невозможного, подобно ребенку, который плачет из-за того, что ему не дают луну.

Я передернул плечами.