Яна Завацкая - Мы будем жить

Моя же проблема в том, что я даже и не начал разбираться. Просто заклеймил обе стороны как "зло" и заявил "чума на оба ваших дома".

Но как разобраться, если сейчас информацию просто неоткуда взять?

И разве не об этом я так напряженно думаю, и не этого ищу, забросив все дела, вот уже два года?

Нико встретил меня на вокзале.

Он очень изменился — вырос и окреп в плечах, и по правде сказать, не только в плечах — животик под пуловером тоже выпирал. Нико теперь был даже немного выше и заметно крупнее меня. Он сердечно обнял меня за плечи и тут же отстранился.

— Как я рад тебя видеть, Отти! Тысячу лет не встречались. Ну — поехали ко мне?

Я взглянул на вокзальные часы. Начало шестого вечера — сегодня и думать нечего о встрече с моим объектом. Ну что ж, наверное, надо расслабиться и провести приятный вечерок с другом, умным, хорошим человеком. Еще месяц назад такая перспектива порадовала бы меня — но сейчас, если откровенно, говорить не хотелось ни с кем.

Все же не стоит обижать Нико. Я улыбнулся и спросил, где тот оставил машину.

Болтая, мы прошли в парковку. Я влез в нутро серебристого пузатого БМВ и не удержался от замечания.

— Твоя профессия, конечно, позволяет… ничего себе машинка.

— Брось, — Нико коснулся деревянной панели, включая борткомпьютер, — это не моя профессия. Я всего лишь стажер, разве что на кусок хлеба зарабатываю. Это Рея машина.

Выруливая из парковки, Нико пояснил — его партнер, Рей, британец по происхождению, работает менеджером в крупной совместной фирме. Сейчас отдыхает на Тенерифе… при этом Нико помрачнел. Что-то неладно в их паре…

Дом в предместье был вполне достоин топ-менеджерской должности. Приличная вилла, с ухоженным палисадником, суперсовременная — стеклянные двери распахнулись при нашем приближении, узнав Нико. В просторном холле — с фонтанчиком и пальмами — на стене вспыхнул плоский экран с приветствием: "Добрый день, Нико! Приветствую вас, гость". Ого, домашняя электронная система различает хозяев по именам?

— Неплохо? Сейчас покажу тебе дом! Конечно, все это заслуга Рея, хотя проектировали мы вдвоем. Я тоже вношу свой вклад, оплачиваю налог и коммунальные расходы, но капитал принадлежал ему, — Нико слегка помрачнел. Я подумал, что вероятно, дом и записан на партнера, вряд ли Нико является собственником, но спрашивать об этом было неловко.

Я хлопнул его по плечу.

— Неплохо вы устроились, сказать честно. Скромным детективам такое и не снилось! Кофе у тебя есть, надеюсь?

Мы пили кофе в сверкающей фиолетово-серебряной кухне с многоэтажными рабочими поверхностями, причудливыми светильниками. Огромный кофе-автомат с цепочками цветных огоньков, белые чашечки мейсенского фарфора. Барная стойка с высокими стульями. Эспрессо оказался выше всяких похвал.

— Ну а чем ты занимаешься? — поспешил я перехватить инициативу, чтобы Нико не успел спросить обо мне.

— Работаю. Меня интересуют сейчас вопросы половой дифференциации в эмбриогенезе… не исключаю, конечно, что это связано с моей ориентацией. Знаешь, ведь это болит. Если бы в нашем обществе не смотрели на нас косо — может, я бы и не обращал внимания, какая разница, кто с кем спит… Да, у нас в этом отношении очень либеральная страна, у других еще хуже. Но все равно даже и у нас…

— Я понимаю. Думаешь, я не помню твоих проблем?

— Это болит все время. Ты все время чувствуешь себя не таким, ощущаешь необходимость оправдываться. Тебе напоминают об этом! Может быть, поэтому я и занялся именно этими вопросами. Транссексуализм. У нас сейчас сравнительно много пациентов, весь центр Германии едет к нам. Я пишу работу на эту тему, мой руководитель — сам Викенкамп… впрочем, ты же не знаешь, он так — широко известен в узких кругах. Очень интересные моменты есть… различие полов, например. Знаешь, оно колоссально меньше, чем принято думать — хотя и несомненно, существует. Наши пациенты склонны его преувеличивать — но по той же причине, по какой и я вообще занимаюсь этими вопросами: у них это болит.

Нико показал мне спальню, оба кабинета, гостевую комнату — она уже была приготовлена для меня, большую гостиную и всю технику в ней, спортзал и сауну, комнату релаксации, а потом мы обосновались в малой гостиной. Экскурсия по дому была познавательной — я узнал много нового о современной технике и дизайне, а также подкрепил свои первоначальные выводы о проблемах Нико с партнером. Британец, по всей вероятности, не был к себе строг: грустные обмолвки Нико, пляжная фотография молодого незнакомца, засунутая в книгу на столике, одиночный разорванный билет в ночной клуб, который я заметил в ящике партнера, и который явно не бросился в глаза ненаблюдательному Нико, и наконец, пара шлепанцев в углу ванной, по размеру явно не подходящих ни моему другу, ни его также крупному партнеру.

Впрочем, какое мне дело до их личной жизни?

Гораздо больше меня поразило убранство дома и техника — и кого бы все это не поразило? И порядок, чистота — ни пылинки. В зале медленно ползал по современнейшей ПВХ-плитке уборочный робот.

В малой гостиной царил приглушенный диммером голубоватый свет двух высоких торшеров. Белое ковровое покрытие из натуральной шерсти, шкуры лам на кожаных диванах и креслах, зеленое мерцание встроенного в стену аквариума с радужными гуппи, ненавязчиво мерцающий стенной экран, голая кошка-сфинкс неподвижно раскинулась на спинке кресла и даже не сделала попытки подойти ко мне.

А что там с Киксом? — подумал я с беспокойством. Джессика относится к нему хорошо, но все равно. Бедняга пережил несколько тяжелых дней, когда меня похитили. Лишь потом они позволили мне позвонить Джессике, чтобы та позаботилась о животном.

Нико вкатил сервировочный столик — ролльмопс, маленькие бутерброды с лососем, салями, сыром, оливки, сырная тарелка, недешевый французский рислинг, минеральная вода, кола.

— Если ты голоден, может, закажем пиццу? — предложил Нико, — готовить сейчас как-то…

Я окинул взглядом столик.

— Если мы все это съедим, я явно не умру с голоду.

— А я бы, пожалуй, заказал! Хотя ладно, подождем. За встречу? — он разлил рислинг по бокалам. Вино пахло умопомрачительно.

Мы выпили за встречу.

— Ну а ты как? — спросил Нико, — ты же ничего не рассказывал о себе, а обо мне все выведал, вот ведь коп!

— Я не коп, — оливки были, пожалуй, чересчур солеными, — я частный детектив, ты же знаешь. Собственно, я и здесь по делу, и мне понадобится твоя помощь. Не волнуйся, дело хорошее, — я стал излагать легенду, — видишь ли, один парень в юности был влюблен в девочку, оба они выросли, их пути разошлись, а потом она сменила имя. Ну а теперь он свободен и решил ее найти, раз уж у него есть деньги и возможности.