В. Дж. Стюарт - Запрещённая планета

Я показал на огромную, похожую на консоль доску управления:

— Все эти кнопки-переключатели, если известна система их включения, являются ключом к сокровищнице знаний креллов...

Я сманипулировал нужную комбинацию кнопок, и экран осветился, воспроизведя простые по начертанию письменные знаки, подобные геометрическим фигурам.

— Зто запись из моего первого опыта,— сказал я,— с которого я начал анализ обширного, но очень логичного алфавита креллов. С тех пор прошло почти двадцать лет, и все это время я ежедневно приходил сюда, чтобы пополнить свои знания. Моя единственная цель — это изучать и изучать.

Пока я говорил, мои руки свободно владели переключателями, и на экране появлялись новые надписи.

— Но я все еще чувствую себя дикарем,— продолжал я,— который с изумлением бродит по огромному научному институту и неспособен постигнуть даже тысячной доли его чудес... Прошли долгие месяцы, прежде чем я раскрыл одну из главных целей работы креллов. Поняв ее, я начал овладевать основами их технических знаний. Моим первым опытом в этой области явилось создание робота, который...— я не мог устоять от того, чтобы не взглянуть на Адамса,— по-видимому, произвел на вас известное впечатление. Но, поверьте, это было просто детской забавой. С тех пор каждый час, проведенный в этой сокровищнице знаний, дал мне много новых сведений о технических достижениях креллов...

Меня прервали. Сначала Адамс, воскликнувший:

— Это грандиозно! Все это нельзя сразу даже оценить! Это...

А потом Остроу, который, как мне показалось, сначала предупреждающе взглянул на своего молодого спутника, прежде чем обратиться ко мне:

— Доктор Морбиус, вы упомянули о «главной цели» креллов. Что она из себя представляет?

Он наблюдал, внимательно изучал меня. Я обдумывал ответ долго. Несмотря на свою умственную неразвитость, Остроу обладал завидным интеллектом. Тщательно подбирая выражения, я ответил:

— Мои подлинные слова, майор, были: «ОДНА из главных целей». Я имел в виду их цель постепенного уменьшения и в конечном счете полного исключения материальных средств, всякой физической зависимости при создании какой-либо... э... продукции.

Он нахмурился, пытаясь понять мои слова. Адамс — и теперь я был рад его присутствию — снова вставил слово. Оно показало его способность быстро схватить суть.

— Двадцать лет,— сказал он,— не такой уж долгий срок, доктор Морбиус, чтобы постигнуть... Я имею в виду не только все это...— Он обвел рукой лабораторию. В тот момент, когда Адамс подыскивал нужные слова, он не казался таким тупым, как обычно.— Я не понимаю, как вы смогли... усвоить всю эту физическую науку. Ведь вы к этому не были подготовлены...

— Верная мысль, командор,— ответил я, чувствуя, что немного лести не помешает,— Но если вы последуете за мной, я смогу дать ответ на ваш вопрос.

Я двинулся к центру лаборатории. Дело в том, что до сих пор мы находились почти у самого ее входа, и я сомневаюсь, заметили ли они вообще это несколько опущенное, обнесенное оградой место, окруженное словно остров, свободным пространством, и все то, что находилось в нем. Остановившись возле одного из невысоких, широких сидений-кресел, которые — это сразу бросилось в глаза — совершенно не предназначались человеку, я остановился, наблюдая за их реакцией в то время, как они подходили.

Еще более изумленные взгляды. Еще более недоуменное молчание. Еще более детское выражение настороженного понимания. Еще более сильное чувство своего полного несоответствия всему окружающему...

Я дал им возможность осмотреться. А когда заговорил, всячески старался сохранить прежний дружеский тон и простоту обращения.

— То, на что вы сейчас смотрите, джентльмены,— начал я,— весь этот «остров» и его приборы — несомненно является самым интересным и важным из того, что вы видели здесь и увидите еще, когда я поведу вас вниз, вглубь планеты. Пожалуй, это сооружение представляет не меньшую,— а может, и большую — ценность, чем уже знакомая вам библиотека креллов...

Я умолк. Глаза их бессмысленно перебегали с прибора на прибор, но в них не было и проблеска понимания. Я опять постарался подавить раздражение.

— Быть может, я знакомлю вас со всем этим слишком поспешно, стараясь чрезмерно упростить понятия,— я взглянул на Адамса.— Попробую подойти к этому вопросу с другой стороны. Прежде всего, командор, сообщаю вам, что этот прибор,— я перегнулся через ограду, снял с крючка шлем и подтянул его за конец блестящего шнура так, чтобы всем было видно,— этот прибор ответит на ваш вопрос, каким образом мой неподготовленный ум смог усвоить такую массу совершенно новых, не известных человечеству знаний...

Они приблизились, с изумлением разглядывая шлем с его тремя сверкающими электродами на концах гибких рукояток.

— Этот прибор,— продолжал я,— обозначен на языке креллов знаками, которые приблизительно можно перевести как «вход», или «врата».— Я надел шлем, приладив электроды.— У этого шлема много назначений, но сейчас мы познакомимся только с одним из них. Как ни странно, но оно не главное...

Я указал на переключатели:

— Если включить первую кнопку, то можно изменить уровень умственных способностей любого разумного существа. Подумайте над этим, джентльмены. Мое упрощенное объяснение заключает в себе гораздо больше, чем это может показаться с первого взгляда...

— Вы хотите сказать,— заговорил Адамс,— что это нечто вроде нашего высшего испытания типа «И. А.»...

— Совершенно верно, командор,— я почувствовал, что способен сейчас даже улыбнуться ему и поспешил нажать первую кнопку.— Теперь взгляните вот на эту панель слева.— Они впились в нее глазами.— Вы видите, что около трети ее светится. Наверное, такой результат поставил бы меня среди креллов в разряд безнадежно отсталых в умственном отношении...

Во взгляде Остроу появилось раздумье.

— А нельзя ли мне попробовать? — спросил он.

Я выключил кнопку и снял шлем.

— Пожалуйста, попробуйте,— сказал я и надел шлем ему на голову.

Адамс сдержал невольное движение, выдав этим возникшее у него подозрение.

— Никакой опасности нет, командор,— сказал я, стараясь не смотреть на него. Я нажал кнопку, и узкая полоска в несколько дюймов шириной засветилась в нижней части панели.

— А мои умственные способности,— сказал Остроу, печально улыбнувшись,— измеряются всего одной шестидесятой...

Я посмотрел на Адамса:

— Не хотите ли вы испытать себя, командор?

И тут я впервые увидел на его лице улыбку. Правда, она была адресована Остроу, когда Адамс оказал:

— Не хочу и пытаться. Не надейтесь, что...

Он что-то сказал, обращаясь ко мне, но я не расслышал его слов, потому что заметил, как Остроу с выключенными электродами на голове перегнулся через ограду и рассматривает другие переключатели. Он протянул руку к ним и спросил: