Олег Дивов - Леди не движется – 2

– Ну посмотрим.

– Слушай, а когда я уделаю этого вашего федерала, мы в кафе посидим? В смысле, ты и я? – с надеждой спросил Хуан Антонио.

Я хмыкнула, но промолчала. Так оригинально за мной еще не ухаживали. И так простонародно-трогательно.

– Не, ты послушай, – заволновался Хуан Антонио. – Про тебя вообще-то все наши знают. И вообще все нормальные парни. Делла Берг, хо-хо! Тебя никто вообще никогда телкой не называет, даже промеж себя. Делла Берг – это, парни, такая знаменитость, к какой вы даже подойти не посмеете! Вы можете снять любую светскую львицу, главное – подпоить ее грамотно, но Делла Берг через вас перешагнет в любом состоянии. Потому что это Делла Берг. И вот, понимаешь, – Хуан Антонио увлекся, жестикуляция стала страстной, – я просто вижу: вечернее кафе, и мы с тобой за столиком. Все чинно, пафосно, и все мужики на меня оглядываются – это кто такой? Кто этот парень, которому улыбается Делла Берг?! Ну герой! Ну ты понимаешь, что они подумают. И я это знаю. И вот я сижу, гляжу на тебя, знаю, о чем все думают… и говорю с тобой о МАТЕМАТИКЕ!!! АААА!!!

Я расхохоталась.

– Ну? Ты понимаешь, да? – веселился Хуан Антонио. – Вот серьезно, пять лет жизни готов отдать за такую сцену. Слушай, а можно я буду в тебя влюбленным? Мне вообще это нужно. Потому что когда-нибудь мне подвернется шанс, я по привычке вцеплюсь в него зубами и стану крутым. Ну там богатым, или знаменитым, или все вместе. И вот я, уже такой пожилой и солидный, даю интервью. И говорю: знаете, была в моей жизни одна знаменательная встреча. Это была женщина. Равных ей я не встречал. Ее звали Делла Берг. Да-да, та самая, легендарная Делла Берг. Конечно, я влюбился сразу. Я готов был землю целовать под ее ногами, на брюхе за ней ползти. Я был никем, так, червяк какой-то, и вы представляете, эта женщина мне сказала: Хуан Антонио, ты прославишься. И я воодушевился, поверил в себя, за каких-то пять лет заработал на колледж, потом нашел работу, заработал на второй – уже федеральный… И так поднялся. Благодаря тому, что женщина, которую я боготворил, заставила меня поверить в себя.

– Таких слов ты от меня не дождешься. Не мой стиль.

– А каких дождусь?

– Твоя судьба в твоих руках, Хуан Антонио.

Что уж думал себе этот мальчик, я не знаю. Но он зажмурился, стиснул зубы, сжал кулаки и сказал:

– Я справлюсь. Не беспокойся. Я не подведу тебя. Я – справлюсь.

Я вошла первой. Федерал еще не уехал, ждал появления нашего компьютерного гения. Йен сохранял невозмутимую маску.

Увидев тщедушного Хуана Антонио, федерал показал все, что думает, даже без слов. Хуан Антонио оправдал мои надежды, тоже показав все – он просто не заметил федерала.

– Господа, это Хуан Антонио, – сказала я, – мне рекомендовали его как специалиста по нашей проблеме.

Хуан Антонио протянул левую руку Йену. Йен поздоровался, считал информацию с ярлычка и удивился:

– Ты ведь не Хуан Антонио.

– Делла Берг сказала, как меня зовут, а не что у меня в чипе написано, – парировал Хуан Антонио. – В Конституции нет такой статьи, чтоб человеку в обществе зваться непременно так, как написано в чипе.

– Да, конечно, – согласился Йен. – Но почему Хуан Антонио?!

– Да потому что все говорят – ты же вылитый Хуан Антонио! Ладно, давайте к делу, у меня времени – не вечность.

– Пошли, – скомандовал Йен.

По дороге в лабораторию повстречали Крюгера, который тоже познакомился с нашим юным гением и в точности повторил реплики Йена. Пока мы дошли до заветной комнаты, встретили еще четверых сотрудников, и каждый удивился – почему Хуан Антонио и почему тебя зовут не так, как надо.

Когда мы вошли, явился Август. Оглядел заморыша Хуана Антонио, протянул руку. Тот уже изготовился повторить диалог. Август еще раз оглядел его и сказал:

– Хорошо как тебе прозвище подходит. Даже не верится, что сам придумал.

Хуан Антонио потерял дар речи. Август повернулся спиной и пошел к Йену, едва сдерживавшему смех.

– Гений, да? – с мальчишеской угрозой спросил Хуан Антонио.

– Да, – через плечо ответил Август.

Хуан Антонио состроил было жалобную мордашку «все-сиротку-обижают», но перехватил мой насмешливый взгляд и развернул тощие плечики. Кашлянул:

– Ну что, давайте работать, – потер ладони и запел: – Работать, работать, я так люблю работать…

Йен включил аппаратуру, Хуан Антонио плюхнулся в операторское кресло, надел сбрую. Федерал встал напротив, скрестив руки на груди, всячески морально подавляя Хуана Антонио. Я его замысел поняла, поэтому взяла табурет, подсела сбоку и подмигнула парню. Он меня уже почти и не видел. Лицо стало холодным, сосредоточенным, как у первых космонавтов перед стартом. Йен передал пакет с карточками, которые Хуан Антонио по одной загрузил в приемник. Прибежал Крюгер, поманил меня в угол.

– Делла, а что за парень? – очень тихо спросил он. – Я пробил по базе – он же…

– Не все, что происходит в жизни, попадает в базу, – так же тихо ответила я. – Это лучший ученик мастера Вэня, учителя Князева. Если я хоть что-то понимаю в людях, этот мастер Вэнь…

К нам подошел Август.

– Это какой еще «мастер Вэнь»? – удивился он. – Из Китайского квартала, что ли?

Август говорил громко, и меня аж перекосило, когда я увидела, что у федерала усмешка стала злорадной. Он тоже подошел.

– Что за Китайский квартал? – уточнил он. – Вы приобрели своего «специалиста» на китайском рынке, леди?

Август равнодушно покосился на него и сказал Крюгеру:

– Не ищите его в базе. Мастер такой же «Вэнь», как этот, – он показал большим пальцем за спину, – Хуан Антонио. Его зовут Иван Ким. Он не китаец, а кореец, и тот наполовину. Майор разведки, работал в Шанхае, провалился, его пытали, сумел бежать из тюрьмы, выбраться через Куашнару и Саттанг, здесь его комиссовали. Что интересно, даже убегая, он ухитрился прихватить данные колоссальной важности. Собственно, за это ему майора и дали – перед тем, как проводить на пенсию. Он слегка повредился в уме, стал чудаком. Живет в Китайском квартале, волонтерским порядком заботится о ребятишках из самых бедных семей. Что он знает и чему способен научить – я не возьмусь даже предположить. Знаю одно: если Ким кого-то рекомендовал – то либо его человек решит проблему, либо проблемы и не было. Как бы его человек ни выглядел. Насчет внешнего вида вообще не надо забывать, что Ким – типичный спецразведчик, а у них своеобразные представления о том, как важная фигура должна выглядеть.

– Да уж, – ответил федерал снисходительно. – Впрочем, если вы говорите, что чудак, то многое становится понятней…

– Иной раз глядишь на человека – и ничего особенного не ждешь, – тем же тоном продолжал Август. – Например, хорошенькая девушка. Умеет работать с прессой, находчива, ей бы пресс-секретарем в том же управлении полиции быть, а она почему-то – ассистент инквизитора…