Ким Ньюман - Время и относительность

Джиллиан посмотрела на холодных рыцарей и на папу Джона. Капитан Брент стоял неподвижно, отказываясь признавать существование ледяных существ.

– Вы сошли с ума, – сказала Джиллиан взрослому. – Совсем сбрендили.

– Не говори так о моём папе, – сказал Джон, утирая рукавом лицо.

Джиллиан закатила глаза.

Холодные рыцари шли к нам.

Нам пришлось затащить капитана в вестибюль, а затем забаррикадировать вход, придвинув к дверям тяжёлый шкаф со спортивными кубками.

От взрослого не было никакой помощи, но мешать он нам тоже не пытался. По обе стороны от дверей некоторые из окон разбились. Внутрь задувало снег.

Я почувствовала покалывание и протёрла лицо. На рукавице осталась кровь. Снег был острый. Каждая снежинка была крохотным опасным лезвием.

Мы отступили из вестибюля в зал для Собраний.

– Мы очень сильно опаздываем, Джонни, – рявкнул капитан Брент. – Это никуда не годится. Мама будет сильно ругаться. И мой командир тоже.

– Заткни своего отца, – сказала Джону Джиллиан, – мне подумать нужно.

Отец Джона не мог поверить, что ребёнок так о нём говорит.

– Слушай... – возмущённо начал он.

– Я знаю, как прогнать холодных рыцарей, – сверкая глазами, перебила его Джиллиан. – Нужно сжечь школу!

Инстинктивно я обрадовалась этой идее!

– Не-а, ни за что, девочка, – сказал капитан Брент. – Общественное имущество.

Мы спали в школе. Поняв, что для того, чтобы не размёрзлись трубы, нужно топить котёл всю ночь, мы взломали дверь котельной и спрятались там.

Я принесла из своей парты сумку, чтобы писать дневник.

Я всё ещё оставляю записи на будущее. Вот только я уже не уверена, что в будущем буду я. Если холодные рыцари с нами расправятся, и наступит новый ледниковый период, а все «паразиты» окажутся заморожены в ледниках, то могут пройти целые тысячелетия, прежде чем кто-нибудь найдёт эти страницы.

Здравствуйте, потомки.

Хм, слово «потомки» подразумевает наличие у меня детей, а их ведь у меня нет. Тогда так: здравствуйте, будущие.

Мы нашли себе еду, пробравшись в школьный буфет, предполагая (и я не думаю, что мистер Каркер с этим согласится), что чрезвычайная ситуация отменяет Правила. Мы наелись холодного шоколада и чипсов. Джон и Джиллиан были согласны пить газировку, но я осмелилась пройти на запретную территорию (в учительскую), нашла там электрический чайник, и заварила чай. Учительская была прокуренная. Я не нашла там ни легендарную библиотеку конфискованных журналов «Лилипут» и «Здоровье и Эффективность», ни книги Хэнка Дженсена и Денниса Уитли. Моя «Субботний вечер и воскресное утро» нашлась, причём закладка в ней была в другом месте, то есть кто-то её читал! Чай мне нужен был не только ради вкуса, но и ради тепла. Лишь обернув пальцы вокруг горячей чашки, я смогла отогреть пальцы настолько, что мне удалось проявить чудеса ловкости: развернуть маленький голубой пакетик соли и посолить чипсы.

Капитан Брент неодобрительно ворчал о «мародёрстве», но от шоколада и чая не отказался.

Папа Джона совсем сошёл с ума. Он не мог согласиться с тем, что он видел, поэтому его разум игнорировал это. Взрослые умеют так делать. А дети нет.

Джиллиан не тратит время на мысли о том, что она видела. Она сосредоточена на том, что делать дальше.

Завернувшись в одеяла из шкафа медсестры, мы спали рядом с дребезжащей, фыркающей топкой. В котельной вообще-то было слишком жарко, и спала я урывками, просыпаясь от очень ярких снов.

Мы с дедушкой убегали от Учителей . Пугала в мантиях и академических квадратных шапках гнались за нами по пятам. Нас запирали во всё меньших и меньших ящиках. Время замедлялось и ускорялось, пространство сворачивалось. Правила болели у меня в голове, как опухоль мозга. Мы никогда не были полностью пойманы, никогда не были полностью свободны. Бесконечные коридоры. Поимки и побеги. Горло охрипло от криков. Бесконечное домашнее задание. Игнорирование со стороны взрослых.

Хриплые голоса. Сжатые кулаки. Всё вокруг меня меняется.

Окровавленные вырванные сердца. Головы в корзинах.

В общем, кошмар.

Меня преследовало частичное воспоминание об одном конкретном Учителе – Школьном Надзирателе . Когда они были в одном классе, он был полной противоположностью дедушки. Один был Любимчиком Учителя , награждённым Золотыми звёздами, а другой – Отстающим, стоявшим в углу. Дома о Школьном Надзирателе были очень высокого мнения. Он хорошо одевался и знал наизусть все Правила .

В его рапортах были аккуратные галочки напротив выполненных пунктов. В его Будке было полно серебряных кубков, врученных ему за пунктуальность, самодисциплину, и примерное поведение.

Он был восходящей звездой, приверженцем Правил , желанным членом в любой команде, ему пророчили стать Директором . Когда дедушка сбежал, наше дело должны были передать для принятия мер Школьному Надзирателю . Он разыскивал нас и он не сдастся, пока нас не поймают и не накажут.

Его карьера зависела от нашей поимки, от того, что у Правил не будет исключений. Мы получим Задержание . А Школьный Надзиратель станет Директором .

Во сне я видела его лицо, любезную улыбку, чёрную бороду, сверкающие умные, холодные, холодные глаза. Я услышала его смех и на одно мгновение вспомнила всё .

Я проснулась в голубом свете. Узкие окна были покрыты инеем. Всё, что мне снилось, пропало, кроме головной боли.

Позже...

Обычно у нас главная Джиллиан.

Я сказала, что нужно пойти к дедушке, но Джиллиан не согласилась. По её словам, от взрослых не будет никакого толку. В качестве живого примера у неё есть капитан Брент.

Телефоны не работают, радио мы найти не смогли. Смотритель не пришёл открывать школу, и это как минимум решало проблему того, что нас могут наказать за взломанные замки и двери.

Ночью мне казалось, что снаружи доносятся какие-то звуки. Крики. Что-то ломалось. Шаги холодных рыцарей.

Позже...

Завтрак: снова конфеты. Надо же, как быстро может надоесть шоколад.

После того, как рассвело, мы вылезли из котельной и осторожно осмотрелись. На игровой площадке по-прежнему лежали трупы и разломанный джип, полу-засыпанные свежим снегом.

Джон больше всех переживает из-за трупов.

Я боялась, что все в городе будут мертвы, но людей вокруг ходило довольно много, даже до проводимого в девять часов утра Собрания. Многие ученики и учителя пришли как обычно, обменивались услышанными за ночь рассказами или слухами, распространявшимися по району. Говорили, что в Вест-Энде был какой-то связанный со снегом переполох. Многие не пришли. Было очевидно, что это не обычный школьный день, но большинство старались не подавать виду.