Ларри Нивен - Летающие колдуны

— Больше не существует такого понятия, как тепло, Лэнт. Все это только твое воображение. Ты никогда больше не согреешься. Так что лучше начинай привыкать к холоду, Лэнт…

Когда часом позже Оуэлс, крошечный и ярко-голубой, стремительно выскочил из-за восточного горизонта, мы были как льдышки, и на всей лодке лежал тонкий слой инея.

Утро выдалось бодрящим, но быстро согревающим. Море представляло собой беспокойную синюю равнину далеко внизу. Мы, казалось, поднялись выше, чем когда-либо. Край мира почти закруглялся. Пурпурный сказал, что это оптическая иллюзия. Мы находились слишком низко, чтобы увидеть действительную кривизну. Новые тарабарские слова.

Мы раскинули одеяла на снастях, чтобы просушить их на солнце. Также поступили с накидками. Даже Пурпурный скинул свой «защитный костюм» и вывесил на снастях.

Ветер продолжал все еще дуть на север. Вилвил и Орбур отдыхали на своих поплавках. Я прошелся по лодке в поисках какой-нибудь пищи, которую пощадили вода или Пурпурный, нашел половину кислой дыни и мрачно разделил ее с Шугой. Остальные отказались. В лодке все еще оставалась вода, примерно по колено, но Пурпурный отказался вылить ее.

— Посмотри, как высоко мы уже поднялись, — сказал он. — Нет смысла выбрасывать воду. Позднее, когда воздушные мешки немного протекут, она нам понадобится. К тому же вдруг нам еще раз будет нужен водород?

— А у тебя достаточно электричества? Пурпурный застенчиво улыбнулся.

— Я… хм… немного просчитался, когда начал наполнять баллоны. Я не понял, что в них еще много водорода. У меня достаточно энергии, чтобы наполнить еще три воздушных мешка. Или четыре, если я раздумаю вызывать вниз свое летающее яйцо. — Он осмотрелся. — Этого должно хватить. В нашем распоряжении по меньшей мере четыре дня летнего времени, прежде чем баллоны слишком ослабнут, а энергия у меня кончится. Если к тому времени мы не сможем вызвать яйцо, то мы никогда не сумеем этого сделать.

Мы летели голодные. Мы двигались прямым путем на север. Иногда боролись с боковым ветром — но в основном направление на север выдерживалось. Во время шторма мы потеряли ориентир — линию холмов под водой. У Пурпурного все еще сохранилась измерительная шкура, и он прокладывал наш курс с ее помощью.

На следующий день он подкачал мешки, оставив энергии ровно столько, чтобы полностью накачать два мешка, или накачать один баллон и вызвать свое летающее яйцо.

Вечером того же дня мы, наконец, вытащили пробку и слили воду, которая была нашим помощником последние двое суток.

— Я думал, это будет путешествие над водой, а не в воде, — ворчал Шуга.

Пурпурный усмехался, наблюдая, как вода уходит. Затем сказал:

— Ты прав, Шуга, нам следовало подумать об этом заранее — и всегда держать некоторое количество воды в лодке. Она помогла бы нам уравновесить корабль так, чтобы он не особенно раскачивался при движении. Она пригодилась бы для подкачки воздушных мешков — и нам не пришлось бы из-за этого опускаться вниз, к морю. К тому же мы могли бы использовать ее как балласт.

— А я говорю тебе, что это чушь! — взорвался Шуга. — Балласт, питьевая вода, вода для получения газа, вода для умывания… Что же это за заклинание, если мы произвольно изменяем имя предмета в зависимости от наших нужд?

И, надувшись, он ушел на нос лодки, сандалии его хлюпали при каждом шаге. Шуга просидел там до самой темноты, вглядываясь в небо и бормоча заклинания, вызывающие луны.

Именно Орбур вновь отыскал наш ориентир. Далеко слева виднелась светло окрашенная полоска моря. Теперь мы летели ниже, несмотря на шесть опорожненных мешков с водой. Пурпурный сказал, что это из-за того, что баллоны протекают сильнее, чем прежде. Они растягиваются, пояснил он, а швы оказались недостаточно надежными. Он приказал мальчикам развернуться и взять курс, который, в конечном счете, должен был снова вывести нас к линии холмов. Я задумчиво жевал кусок сухаря. То, что холмы снова стали видны под водой, означало, что мы приближаемся к мелководью. Вскоре мы будем над сушей — и на этом наше путешествие закончится. Мешки наверху были еще плотными, но уже слегка рябили на ветру. Скоро эта рябь усилится, ткань начнет обвисать, баллоны обмякнут — и все это время мы будем спускаться ниже и ниже.

Пурпурный начал опорожнять последние балластные мешки, все, кроме двух, воду в которых мы решили сохранить для питья. Шуга застонал, когда ему сказали об этом.

Когда балласт был выкинут, лодка поднялась, но ненамного.

— Ладно, — сказал Пурпурный. — Пусть так и остается. Или мы достигнем цели с тем газом, что у нас есть, или мы ее вообще не достигнем.

Вилвил и Орбур молчали и угрюмо крутили педали. Они больше не распевали во время работы. У обоих на руках и ступнях появились язвы и волдыри. Пурпурный обрызгал их целебной мазью, но я подозреваю, что от мази было мало толку.

Мы достигли гряды холмов, сориентировались по ним и снова направились на север.

Я прошел на нос лодки и присоединился к Шуге. Хотя красное солнце уже ярко светило на западе, он не хотел пропустить момент наступления темноты.

— Луны, — тихонько посмеивался он. — Скоро будут видны луны.

Я не обращал на это внимания. Меня заботило не столько то, что было над нами, сколько то, что поджидало нас впереди. Не была ли та линия более плотной тьмы у горизонта материком? Но уже стало слишком темно, чтобы ответить на этот вопрос. Я обратил на это внимание Пурпурного. Тот грубо отодвинул в сторону Шугу и посмотрел вдаль.

— Гм-м, — произнес он. — Ничего не разберу.

— Используй свой источник света, — предложил я.

— Нет, Лэнт, у него не хватает силы, чтобы светить так далеко.

— Подключи его к своей большой батарее. В ней еще осталось немного энергии.

Пурпурный улыбнулся.

— Я могу это сделать, но энергии не хватит, чтобы сделать свет достаточно ярким. Кроме того, голубой рассвет начнется меньше, чем через час, если это земля — мы ее увидим.

Красное солнце исчезло, мы терпеливо ждали в темноте. Только жужжание велосипедов напоминало нам, что мы двигаемся. Пурпурный беспокойно прошел на корму, Шуга на носу продолжал бубнить заклинания. Я пытался заснуть, но не мог.

Утро вспыхнуло на востоке, и мы как один рванулись к борту. Вилвил уже кричал:

— Земля! Я ее вижу! Земля! Мы ее достигли!

— Продолжайте крутить педали! — рявкнул Пурпурный. — Крутите педали!

Мы были сейчас низко — намного ниже, чем хотелось. Воздушные мешки перестали удерживать водород так долго, как раньше, и теперь мы находились на высоте всего в несколько человеческих ростов над водой. Но это не имело значения. Далеко впереди мы могли разглядеть скалистый берег Севера, а за ним — острые вершины холмов, поднимающихся к черной гряде, знакомой гряде — Зубам Отчаяния.