Михаил Рашевский - Ускоряющийся

— Савелий… Иванович. Я бы хотел заключить с вами… соглашение.

Савва приглашающим жестом показал на кресло, кинул быстрый, но многозначительный взгляд на Савву, сам направился к своему креслу.

— Савелий Иванович, — начал было Дима, но «пахан Организации» перебил:

— Зачем так официально, Дима? Зови меня просто по имени. Савелий. Идёт?

Дима кивнул. В глаза Савве он смотреть остерегался, так как не знал, что в его глазах. Он не научился ещё скрывать то, что внутри и боялся одним лишь взглядом как-то себя выдать. Пусть Савва и так всё видит ну или догадывается, он ведь не дурак. О нет, совсем не дурак. Но смотреть в глаза — и говорить не то что неправду, а просто не всю правду… Говорить — и видеть, как тебя читают как открытую книгу… это было выше диминых сил.

— Савелий, — начал вновь Дима. Говорил он медленно, тщательно подбирая слова, чтобы следовать ранее набросанным в голове тезисам. — Я хочу с вами заключить соглашение. Не контракт. Не на бумаге. На словах. Между вами и мной. Вы меня, конечно, извините, но когда дело касается моих родных, я подхожу к вопросу максимально серьёзно…

— Да, я слушаю, — Савва действительно подобрался и теперь уже не делал попыток перебить, сбить с мысли. Сидел ровно, сложив пальцы домиком и нахмурив брови.

— Я прекрасно понимаю, что в… организации, подобно вашей, бухгалтерия сведена к минимуму. Если вообще существует. Разве что для отчётности перед арендодателем помещений. Подписи, печати в той сфере, которой Организация отдаёт, скажем так, предпочтение — встречаются редко, если встречаются вообще, — Дима перевёл дух. Всё же такая манера говорить для него была внове, это была не его манера речи, а реинкарнированного Суперпупса. — Более того, как мне кажется, здесь больше доверяют слову и действию, чем бумажке, — Савва дёрнулся было возразить о чём-то, но Дима, кажется, знал, о чём, а потому попытался предвосхитить: — Я ни капли не сомневаюсь, что контракты, которые вы мне недавно показали — подлинные и действительно нотариально заверены. Ольге и Сергею удобней работать на таких условиях — пусть так. Насколько я слышал, они много времени провели за рубежом, и, скорее всего, там окончательно обусурманились. Я же думаю, что подобного рода соглашения нужно заключать между людьми наживо. На условиях личного доверия.

Савва удивлённо вскинул брови и, как показалось Диме, одобрительно поджал губы. Суперпупс медленно про себя выдохнул: всё же напряжение туго натянутой пружины внутри утомляло изрядно.

Не получив несогласия с его словами — Савва, откинувшись в кресле, ждал — Дима продолжил:

— Таким образом, потратив на обдумывание ситуации некоторое время, я пришёл к следующему. Мы с вами, Савелий, заключаем партнёрское соглашение. Я готов влиться в ряды Организации в качестве рядового члена. Готов выполнять задания и действия Организации, которые не идут в разрез с моими моральными и нравственными принципами. Принципы по ходу пьесы могут меняться, вы понимаете, в зависимости от исходных данных, обстоятельств… да и состояния моего внутреннего мира (Сзади приглушённо хрюкнул Спец). Но вряд ли в, скажем так, меньшую сторону.

— И каков список? — не стерпел Савва. Последние несколько предложений Димы он морщился, сокрушённо крутил головой, дёргался в нетерпении. Вот, прорвало.

— Список чего?

— Твоих принципов? Нет, постой, погоди, я объясню. Допустим, ты стал членом Организации. Вместе с нами выезжаешь на задание, а задание, скажем… ну, например, возьмём недавнее: припугнуть одного барыгу, который под видом помощи одиноким пожилым людям — жизнь в деревне, все дела — отбирает у них квартиры, а самих стариков отвозит на забытый богом хутор, где те «благополучно» и отдают концы. Не без помощи подельников этого барыги. Помнишь, Илья, этого урода?

Спец проворчал что-то утвердительное.

— На людях этот… человек — душка. Крупный бизнесмен, меценат. О детишках заботился, отвалил круглую сумму на ремонт детского садика, оплатил дорогостоящую операцию за рубежом одному инвалиду. Под новый год всем старикам на районе у него пакеты преподнёс с гречкой там, тушёнкой, ещё чем-то. Молодец? Умничка! Баллотировался у них там в парламент. Прошёл? Естественно! И при этом — у старушек квартиры отбирал, а самих старушек — в расход! Не сам, нет, но под его началом. Мы на него вышли. Решили, что это не по-человечески. Что за такое нужно карать. И мы, — тут Савва наклонился вперёд и пристально взглянул Диме в глаза, да так пристально — не оторвёшься, не отведёшь, — покарали. Только вот непросто было его найти. Он оказался зверем битым, почуял слежку. Не представляю, как, но почуял. Затаился. И чтобы из схрона его вытащить, пришлось идти на жёсткие меры. Не крайние, заметь — а жёсткие. Пришлось ехать за рубеж, красть его дочку, что училась в Англии… Думаешь, мен на мен? Его на неё? А вот дудки! Не поверил он, что она у нас, вот тогда и пришлось идти на крайние меры. Хватило двух…

— «Двух»… чего? — хрипло спросил Дима.

— Пальцев, — Савва и глазом не моргнул, но Суперпупса ударило в дрожь.

«Зачем он мне это говорит? — паникой билось в голове. — Чтобы запугать? Выпендривается? Глаза его… не мигающие. Робот. Змей. Не человек. Тварь. Такой может. Может отрезать. Так это он и мне типа намекает, что если я вдруг буду артачиться, то он… Ждёт, что на колени сейчас перед ним бухнусь? Умолять буду? А вот дудки!»

— И даже тогда он не пошёл на встречу, — продолжал Савва. — Но сделал глупость: стал звонить по мобильному. Так мы его и вычислили.

— И что?

— И всё. Нет его больше. Нет человека — нет проблемы. Так говорил… один великий человек. А зачем я тебе это рассказывал? — Савва взглянул в упор на Диму, ожидал увидеть трясущегося от страха пацана, но неожиданно наткнулся на злой и холодный взгляд-предупреждение. Типа, не нужно пугать, не получится. Этот взгляд удивил Савву, сбил с толку. — Да… Зачем… А, ну так вот в такой ситуации где, на каком этапе твои принципы дадут осечку?

— Пальцы девочкам я резать не буду.

Савва вновь удовлетворённо поджал губы.

— Я так и думал. Главное не то, что этот твой моральный принцип легко вычислимый: ты ещё слишком молод и… мягок, что ли. Ничего, поживёшь с нами, позеленеешь, как говорил другой великий… Главное всё же то, что ты не осудил… устранение, скажем так, нелюдя. Это — главное. Понять, что… но не будем гнать коней. Ты все свои принципы знаешь? Можешь их сейчас перечислить?

Дима после недолгого раздумья отрицательно качнул головой.

— Список составить сможешь?

Ещё один кивок. Утвердительный.

— Это — всё? — Савва нетерпеливо барабанил по столу пальцами.

— Нет.

— Вот как, — недофюрер вновь резко откинулся на спинку кресла, всем своим видом выражая недовольство. Слишком много претензий. — Ну-ну.