Мила Светлова - Лаборатория

Говоря это, Луиза медленно приближалась ко мне, и я тонула в ее огромный горящих глазах, и моя голова кружилась то ли от выпитого вина то ли от действия какой-то магической силы, исходящей от нее. Последнее слово она произнесла вместе с поцелуем в губы, сначала прохладным и легким, а потом жарким и жадным. Затем одним рывком она сняла с меня платье и с силой толкнула на подушки.

— Знаешь, что в тебе так привлекает? — спросила Жрица, сбрасывая с себя одежду. — Гремучая смесь покорности и дерзости.

Ее близость, ее прикосновения, отдающиеся в моем теле сладостно-болезненными уколами, ее физически ощутимое желание то придавливали к земле непомерным грузом, то делали легкой и свободной, как пушинка; и внутри меня росло как снежный ком нечто мучительно-томительное, которое взрываясь, уносило меня на вершину наслаждения. Это повторялось снова и снова, пока мы обе не упали на постель в полном изнеможении.

Спустя некоторое время Луиза молча встала с кровати, вытащила из пачки, лежащей на столе сигарету, закурила и бросила пачку мне.

— Каким Нортон был в постели? — спросила я, приподнявшись на локте и любуясь её очень женственным телом и томной грацией.

— О, Сол — идеальный любовник, — лениво отозвалась она, прикрывая глаза. — Он мог быть настолько нежным, что сердце разрывалось от блаженства. Или настолько жестоким, что хотелось выть от боли и унижения. Он мог буквально сжечь тебя своей страстностью. Или полностью покориться твоим фантазиям. Он всегда был тем, кем мне хотелось, чтобы он был. Всегда в постели с ним я каждой клеточкой испытывала то, чего он желал, чтобы я испытала. Не уверена, понимаешь ли ты меня.

Луиза вздохнула, потрясла головой, словно прогоняя наваждение, и с улыбкой посмотрела на меня.

— Одним словом, сестрица, он знал, как сделать женщину счастливой, — с этими словами Луиза подошла к стене, провела по ней ладонью, открывая дверцу сейфа, и взяла из него какие-то бумаги.

— Это — дневник мистера Линда, — сказала она, передавая мне листы, заполненные мелким убористым почерком.

Я внимательно прочитала записи отца. Они были идентичны дневнику Черси, кроме подчеркнутых линией слов на последней странице: «источник воды…» Я рассказала про это несоответствие Луизе.

— Акрополь древнего города, источник, — задумчиво произнесла Луиза, прислушиваясь к звучанию слов. — Скорее всего, третья часть фразы записана в дневнике Марка. Но зачем надо было записывать ее сюда, да еще разбивать на части?

Я пожала плечами, не собираясь делиться со Жрицей своими догадками на этот счет. Но это не спасло меня от ее жестокого приговора.

— Тебе в любом случае надо будет встретиться с Марком. Может он растолкует, что бы это значило.

— Я не знаю никакого Марка и не имею ни малейшего желания с ним встречаться. Умоляю тебя, Луиза, позволь мне остаться здесь, с тобой, хотя бы на время.

— Бедная моя девочка, — Луиза взяла мое лицо в свои ладони и посмотрела мне прямо в глаза. — Я знаю, насколько тебе тяжело, я знаю что тебе пришлось испытать, но ты должна пройти этот путь до конца. В первую очередь ради себя самой. И помни, что я всегда буду на твоей стороне, и ты всегда сможешь рассчитывать на мою помощь.

Луиза попыталась поцеловать меня в губы, но я отпихнула ее и, вскочив с кровати, принялась лихорадочно напяливать валяющееся на полу платье.

— Где мне найти Марка? — глухо спросила я, стараясь не смотреть на свою сестру-любовницу.

— Я договорюсь с ним о встрече, — спокойно ответила Луиза. Она не спеша оделась и дотронулась до Ключа, висящего на золотой цепочке на шее. Через несколько секунд в пяти шагах от нее появилось изображение абсолютно голого исполина. Увидев это чудо, Луиза с досадой дернула головой, а монстр напротив довольно заржал.

— Здравствуй, моя красавица, — густым басом поприветствовал он Жрицу, которая рядом с ним казалась лилипуткой. — Видать, ты соскучилась по настоящему мужскому органу, раз решила наконец-то обратиться ко мне.

— Смени изображение, Марк, — ровным голосом ответила Луиза. — Я проецирую тебя и в комнате я не одна.

— Неужели? — Сообщение Луизы нисколько не смутило ее собеседника, однако изображение он поменял, представ перед нашим взором полностью одетым. — И кто же здесь с тобой?

— Ирена.

— Ирена? — низкий лоб Марка исчез под короткой челкой от крайнего напряжения извилин. Когда до него дошло, о ком говорит Дор, он расхохотался да так громко, что стены комнаты задрожали. — Она все таки пришла к тебе, а скорее всего ты выследила ее у дома Креза. Объясни мне, святоша, что это значит «она станет твоей сестрой»? Хотя нет, постой, дай я сам угадаю. Ты ее отымела и назвала это красиво: «сестра». Дело в том, дорогая Ирена, что наша сладострастная Луиза трахает все, что движется мимо нее.

— Ради Бога заткнись, Марк, — Луиза окончательно потеряла терпение: — Ты должен отдать Ирене кое, что принадлежащее ей.

— Конечно, я отдам ей это, моя милая. Но ты же знаешь, что ничего бесплатно я не делаю.

— Что ты хочешь, Марк?

— Имя, моя сладкая.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Тогда до встреч.

Изображение Ветрова начало медленно исчезать.

— Постой! — воскликнула Луиза. — Я скажу тебе имя, после того, как Ирена получит дневник и принесет его мне.

— Нет, — отрезал великан, продолжая таять. — Сегодня в 6 вечера Ирена придет в мою штаб-квартиру, представится охраннику Иреной и передаст мне имя. Я отпущу ее, когда удостоверюсь, что ты не солгала мне. Пока.

Мерзкая ухмылка Ареса не успела раствориться в воздухе, как Луиза в гневе принялась колотить посуду. Когда под рукой не осталось ничего бьющегося, я спросила ее о каком таком имени шла речь.

— Наш человек в ближайшем окружении Марка, — дрожа от ярости, процедила Луиза. — Я тебе уже говорила, что мы пристально следим за нашими конкурентами и для нас было большой удачей убедить одного из его подручных помогать нам. Он передал нам немало ценной информации о структуре, вооружении, финансировании и численности его организации.

— Но как Марк узнал про вашего шпиона?

Слово «шпион» явно покоробило сестренку.

— В кабинете Марка есть сейф, где он хранит кое-какие бумаги, на которые нам очень бы хотелось взглянуть.

— Что это за бумаги?

— Неважно. Мы попытались эти бумаги выкрасть, но операция провалилась.

— Почему?

— Ветров, этот проклятый параноик, кроме обычного замка в свой кабинет поставил сигнализацию, о которой никто и не подозревал. Наши бравые взломщики в тот момент ничем не отличались от слона в посудной лавке.

— И чем все закончилось?

— Марк украсил их парой-тройкой синяков, попутно выяснив, кто их послал. С тех пор он требует, чтобы я назвала имя человека, рассказавшего мне про бумаги.