Всеволод Ревич - Есть мертвые, которых надо убивать

- 8

новича, какую предложил Вячеслав Рыбаков в рассказе "Давние потери" /1990 г./ едва ли можно еще где-либо отыскать.

Молодой фантаст изобразил Сталина таким, каким он вырисовывается на плакатах, где держит в обнимку девочку Мамлакат - добродушным, улыбающимся в усы, лучшим другом детей и физкультурников, великим, но скромным философом, искусным дипломатом, близким другом Сергея Королева и Николая Вавилова... Сталин дан восторженными глазами его личной стенографистки-комсомолки /еврейки, между прочим/. Он совсем замучил бедную девочку государственными делами и страшно ей сочувствует, потому что ему и самому больше всего на свете хочется покончить наконец со всей этой суетней и уткнуться в журнал с новыми "осиными" стихами, который ему по большому блату дал на одну ночь Бухарин. /"Ося", как вы догадались, это Мандельштам/. Да и над собой надо поработать, ведь справедливо попенял ему Зощенко: он незаметно для себя стал не говорить, а вещать...

Такой вот Сталин. Добрый-добрый... кто? Добрый царь? Добрый генсек? Добрый вождь всех народов? Ведь при всех тех рождественских картинках, которые нарисовал Рыбаков, он нигде не обмолвился о том, что этот человек кем-то избран на столь высокий пост, тем более всенародно, тем более демократически. Нет, за ним стоит все та же партия /даже Зощенко оказывается делегатом съезда/, все то же политбюро, те же соратники, то есть та же диктатура пролетариата ли, партии ли, только "хорошая" диктатура, такая, какой ее изображали пропагандисты типа Радека, расстреливаемые ею же через определенные промежутки времени. И, может быть, из всех, казалось бы, совершенно невероятных исторических зигзагов, которые только что прошли перед нашими глазами, этот - самый невероятный. Не бывает хороших диктатур. Или тогда она уже не будет диктатурой.