Майк Резник - Рожденный править

- Я еще протяну три или четыре дня, святой отец, и не надо торопить меня, я еще не готов.

- Не надо так волноваться, - поспешил сказать Михал, заставив себя опуститься на пол подле умирающего. - Я останусь рядом с вами до самого конца.

- Решили устроить мне пышные проводы?

- Нет-нет! Я всего лишь хочу помочь вам подготовиться к встрече с Творцом.

- Ему придется подождать. Я не спешу.

- Не хочу поучать вас, но мне трудно будет вам помочь, если на пороге вечности вы полны таких мыслей. Ведь речь идет о Боге, а не о каком-то там важном господине, от которого можно отделаться усмешкой. Мы говорим о Создателе, готовом принять вас в свое Царствие.

Старик смерил его взглядом, потом отвернулся и сплюнул.

- Святой отец, вам еще многому надо научиться в этой жизни. Я верую в того же Бога, что и вы, но моя вера крепче вашей.

- Тогда просите Господа о прощении, и он дарует вам его, - терпеливо сказал Михал.

- Просить его о прощении? Прощении за что?

- За то, что Человек преступил его законы.

- И вы хотите сказать, что верите в эту блевотину? Да вы просто лицемер и лжец, святой отец.

- Прошу простить меня, но...

- Не трудитесь. Если уж я могу обойтись без прощения Божьего, то уж вы без моего обойдетесь и подавно. Вам лучше уйти отсюда и поискать более подходящее место для торговли религией.

- Я не торговец! - пылко воскликнул Михал. - Верите вы в Бога или нет, это никак не отражается на его истинах. Даже если бы все люди, когда-либо жившие в этом мире, не верили в творца, это не сделало бы его существование менее реальным.

- Не надо путать Бога и религию, святой отец. Бог всегда с нами. А религия приходит и уходит.

Михал наклонился и осторожно промокнул пот на лбу умирающего.

- У вас жар. Могу я чем-нибудь облегчить ваши страдания?

- Для начала закройте свой лживый рот.

- Что вы имеете против меня? - растерянно спросил Михал. - Ведь я хочу помочь вам.

- Тогда убирайтесь отсюда.

Старик прикрыл глаза и замер. Михал раскрыл одну из своих книг и начал читать вслух молитву раскаяния.

- Надеюсь, вы делаете это ради себя, - старик снова открыл глаза. - Я ничего не имею против того, чтобы немного пободрствовать, но, будь я проклят, если стану молить Бога о прощении.

- Вы действительно будете прокляты Господом, если я не стану этого делать, - смиренно ответил Михал. - Пожалуйста, позвольте мне помочь вам тем единственным способом, который мне известен. Возможно, вам спасение вашей души безразлично, но для меня это очень важно.

- С какой стати? - прохрипел умирающий. - Меня же не заботит ваша душа.

- Я стал священником для того, чтобы служить людям. Это единственная цель в моей жизни, и она дарит мне величайшую радость.

- Тогда мне вас жаль. Жаль гораздо больше, чем вам меня.

Старик снова закрыл глаза. Его дыхание выровнялось, хотя по-прежнему оставалось очень слабым. Судя по всему, больной заснул.

Отец Михал вздохнул. Ему казалось, что нет никакого смысла оставаться здесь, - старик не нуждался в его утешении. Но миссия, возложенная на него Богом, не становилась от этого менее важной. Глядя на умирающего, он размышлял о том, почему с таким трудом возрождается вера. Когда-то, давным-давно, религию сгубило огромное количество догм. Постепенно Человек научился летать, жить под водой, научился управлять окружающей средой и своей судьбой, и со временем все больше незыблемых прежде догматов становились ненужными. Основные религиозные положения явно устарели, и когда Человек достиг звезд и занялся тем, что раньше считалось уделом Господа, его вере в Бога пришел конец. Конечно, религия - это нечто большее, чем просто набор ритуалов и норм. Она дарила утешение угнетенным и уверенность слабым, обещая, что наступит день, когда в мире воцарятся добро и справедливость. Но в те времена Человек был на гребне успеха, он правил Галактикой и не нуждался ни в утешении, ни в обещаниях. Но потом все изменилось.

Однако и теперь, грустно подумал Михал, Человек вовсе не спешит в объятия Господа. О да, он готов верить в Бога, но при этом не собирается уступать даже в малом. Михалу, несмотря на молодость, довелось немало повидать: бедность и богатство, жадность и вожделение, гордость и смирение, жестокость и благородство. Только одного он не видел никогда за стенами своей семинарии - Человека, молящего Господа о прощении за грехи своей расы. Любовь, самопожертвование, неистовая вера - для всего находилось место в душе Человека, для всего, кроме раскаяния.

Но разве это причина для того, чтобы отказать ему в спасении? Ведь в конце концов Человек остался тем, кем был с самого своего рождения, - диким зверем, верным своей природе.

Таким его создал Бог, а значит, в том есть какой-то смысл. И Бог должен любить его так же, как и всех прочих своих тварей.

Михал покачал головой. Нашел время философствовать. Он священник и должен исполнить свой долг перед, ближним. И если его заблудшая и униженная паства не желает покаяться, то задача становится труднее, и только.

Сзади послышался шум, и Михал обернулся. В дверях стояла девушка лет шестнадцати, в руках она держала плетеную корзину.

- Он уже умер? - спокойно спросила она.

- Бог мой, что за бездушный вопрос! - возмутился священник.

- Бездушный? Скорее практичный. Я принесла ему поесть. Если старик умер, то еда ему уже не понадобится. Нам самим едва хватает.

- Понятно. - Про себя же Михал подумал, что вряд ли такое объяснение можно счесть извинением. - Он спит.

Девушка поставила корзинку на пол рядом с больным.

- Меня зовут Пилар, - сказала она. - Это мой дядя.

- Я отец Михал, - священник протянул руку.

- Новый священник? - Девушка пожала руку. - Вы давно здесь?

- Прибыл сегодня утром, - ответил Михал. - И большую часть этого дня пытался понять, как вы можете жить в таких условиях.

- У нас нет выбора, - равнодушно откликнулась девушка.

- Не могли бы вы, пока он спит, показать мне вашу деревню? - попросил он. - Я здесь ничего еще не видел.

- Хорошо, - она кивнула головой. - Хотя здесь особо не на что смотреть.

Они вышли под испепеляющие лучи гигантского солнца, и священник снова поразился царящей вокруг нищете. Этот некогда райский уголок трудно было назвать даже трущобами.

"Интересно, - горько усмехнулся он про себя, - если в будущем какие-нибудь неведомые исследователи найдут здесь следы Человека, то что они подумают о нас? Вряд ли им придет в голову, что это несчастное и убогое существо когда-то являлось полновластным господином Галактики".

- Как долго вы собираетесь пробыть здесь, отец Михал? - спросила девушка, когда они брели мимо полуразрушенных домов.

- До тех пор, пока не получу другого назначения. Неделю или всю жизнь.

- Ну что ж, здесь вы без труда найдете работу.