StEll Ir - Новый Мир. Часть I

Обширная зала света была разделена в шахматном порядке на матово-чёрные и зеркальные квадраты. В центрах чёрных квадратов там и тут в классической падмасане находились люди, которых первоначально Малыш принял за фрагментарно-лёгкие полутени. Покой зала был сравним лишь с покоем высокоснежных горных вершин.

– Опасность утраты энергобаланса? – тихо обратился Малыш к Эйльли.

– Подойди! – она сделала шаг к человеку, находившемуся почти возле них, и приблизила ладонь к его левому плечу. – Только осторожно, пожалуйста, потрогай, но не коснись!..

Малыш встал справа от человека и приблизил ладонь к его правому плечу на расстояние границы возможного энергоожога. Холод тысячей игл впился ему в ладонь и информация поверхностного энергообмена засветилась на панели нижней визуал-горизонтали InfoInsider'а. «Время входа», «Время рекомендуемого окончания игры» (просрочено четырежды), «Личный предел» (пересмотрен трижды), «Энергобаланс», «Журнал критических состояний».

– Некоторые Паломники не возвращаются из игры веками. Их энергообмен осуществляется непосредственно с Центральной энергосистемой. Ну, и друг с другом, в случае сетевого вида игры. Они часто выбирают очень замысловатые игровые пути, погружаясь в миры глубинных уровней сознания, а вернуться оттуда иногда совсем не легко. Низовые уровни стремятся к замыканию на себе и разрывать их кольца в спираль движения сложно даже для высоких духом. Причём в процессе игры иногда идёт погружение играющего сознательное, иногда же полностью бесконтрольное уже с его стороны. Помочь ему призвана целая система предосторожностей. Рекомендуемые и аварийные выходы, лично устанавливаемые перед входом ограничения на время и на величины предельных энергопотерь и энергоприёма, регулярные и авральные проверки Центральной энергосистемой состояния энергобаланса, цепи напоминаний о необходимости срочного выхода, вплоть до принудительного вывода из игры с целой системой постреабилитации: принудительно возвращённому ещё необходимо доказать, что он покинул игру – сознание его зачастую ещё долго продолжает блуждать среди игровых им оставленных стен... Но совершенного средства оставления игры кроме самовызволения как всегда быть не может. В конечном счёте все, даже личные, ограничения и пределы подвергаемы личному же пересмотру. И сам принудительный вывод, как конечная воздействующая, вполне может быть избегнут посредством внутреннего диалога играющего и Центральной энергосистемы, если играющему удаётся убедить ЦЭС в своей полной безопасности. Так Паломники, случается, превращаются в Ввергнутых. Тропа Вечного Невозвращения питается о них своими узкими берегами. Опасность единственно в этом. Но игра, как всегда, стоит любой опасности!...

– У тебя есть третий дан? – Малыш покосился с опаской на Эйльли: в её глазах, ему показалось, проблеснули безумные искорки.

– Есть! – сказала Эйльли и показала язык.

– А у меня? – осторожно разведал Малыш.

– Не скажу! – разведка не удалась пока и Эйльли тихо засмеялась. – Ни за что! Ой!

Она отдёрнула ладошку от сидящего адепта. Обожглась о лёд. Малыш взял к себе. Посмотрел. На всякий случай поцеловал.

– I-лёд! – прокомментировала событие Эйльли, строя на всякий случай большие зеркальные глаза. – Мы для него сейчас лишь присутствия. Нечто из ничего.

– Он заметил нас?

– Скорей всего. Он сейчас кстати где-то в близких параметрально твоей экс-игре мире древнего времени. Возможно вспомнил как раз сейчас, что ему ниспосланы два ангела-хранителя. Причём хранитель из них собственно только один. Ага – тот что справа! Второй, скорей искуситель...

Она рассмеялась. Он улыбнулся и ещё раз дунул на капризно регенерирующуюся кожу смуглой ладошки.

– Эйльли, я что ли отсюда зашёл в прошлый раз, да?

– Нет, сокровище, ты вляпался ещё даже несколько круче! – Эйльли с крошкой упрёка-иронии улыбнулась ему. – В Библиотеке игры не менее увлекательные, но всё же не заведомо безысходные, как иногда на NightMare…

Малыш чуть посопел носом, изображая недецкое своё прераскаяние, и они покинули зал-предел пятой инфоступени – зал захватывающих реальностей и чарующих всецело всё восприятие игр...

По карте-схеме в левом верхнем углу InfoInsider'а Малыш с помощью Эйльли отыскал зал четвёртой инфоступени, платформа перемещения, встроенная в одну из матово-чёрных клеток, окуталась перламутровым покровом и подарила им невесомость свободного падения. Пока они целовались с Эйльли, перламутровая дымка незаметно улетучилась и они оказались в центре ещё одного обширного зала, в пределе инфообмена четвёртой ступени.

– Здесь также задействованы все органы чувств, – поясняла Эйльли, – но исключена возможность прямого воздействия на сюжет произведения. Это уровень одностороннего информационного восприятия. Здесь уже нет непосредственных игроков – участники инфообмена являются удалёнными созерцателями, которые несколько подобны тем, кого в прошлой твоей игре-жизни называли зрителями. С той лишь разницей, что зрителям там у вас были доступны только два сенситив-приёма – аудио и визуальный; здесь же с пяти основных человеческих сенситивов отсчёт иногда лишь начинается…

– А косвенного? – с чего-то заинтересовало Малыша.

– Что – косвенного?

– Косвенного воздействия на сюжет произведения возможность не исключена? – после столь поразившего его прошлого зала с играми в настоящую жизнь у Малыша определённо развился инстинкт дуновения на воду взамен молока...

Эйльли рассмеялась:

– Косвенного не исключена! Не напрягайся. Косвенная возможность воздействия – это всего лишь возможность выключить инфовизор. Ты погружаешься в окружающую тебя инфореальность как единственно с целью просмотр-созерцания, так и с единственной кнопкою управления – «Выкл.» – в твоём интерфейсе, так что надолго там не зависнешь! Пока инфосюжет не исчерпает себя энергетически – ну, не закончится или не надоест… Пересмотреть, впрочем, само собой, можно сколько угодно раз.

Зал выглядел кристаллом лазуринового хрусталя обращённого сиянием внутрь. Серебряные нити тончайшими отблесками пронизывали всё его пространство в довольно сложном, но геометрически правильном узоре. В пересечениях нитей располагались узлы-инфокабинки одиночного пользования. Они имели цилиндрическую форму идеального стекла голубого свечения, сквозь потоки которого слабо угадывались контуры пластично-мобильных кресел с фигурками находящихся в них людей.

– А по сети здесь смотрят такое «кино»? Ну, например мы с тобой бы могли посмотреть?

– Конечно. Заходим на любые свободные пойнты, коннектимся и погружаемся в один и тот же сюжет. При сетевом созерцании мы имеем дополнительную возможность видеть впрямую или хотя бы явственно отличать среди сюжетных ролей своих партнёров по просмотру. Ага – уловил?