Илья Рясной - Террор не пройдет! (Белый легион - 2)

- Звали мы его Саша. Оперативный псевдоним Атташе...

- Саша Атташе, - Глеб щелкнул пальцами. - Интересно...

- Позже к нему прилипла кличка Гипнотизер, - дополнил Доктор. - На нее он отзывался охотнее всего...

* * *

- Произвел посадку самолет авиакомпании "Гамма", следующий рейсом номер сто пятьдесят шесть из Нью-Йорка. Встречающих просим пройти к сектору номер два в зале прилетов, - произнес мелодичный женский голос.

Международный аэропорт "Шереметьево-2", прозванный в народе "шариком", жил своей обыденной жизнью. На посадку заходил массивный "ИЛ-96". На рулежную дорожку выползал "ТУ-154". К пузатому гигантскому "семьсот сорок седьмому" "Боингу" протянулась ребристая кишка, по которой одуревшие от полусуточного перелета пассажиры двинутся в здание аэропорта, и, ощутив под ногами твердую землю, окончательно убедятся в том, что им посчастливилось выжить в борьбе с воздушной стихией.

Бородатый "колобок", тащивший за собой чемодан на колесиках, самолетов не боялся. Наоборот, они воодушевляли его. А запасы спиртных напитков в авиалайнере, к которым он имел счастливую возможность приложиться, сделали перелет через половину земного шарика не таким уж и тягостным.

Зеленый коридор. Час вечерний. Таможенники снулые и совершенно не зверствуют. Контрабанду из Америки везут редко. Все больше туда. Поэтому и поклажу особо не досматривают.

Бородатый "колобок", не вызвавший ни малейшего интереса со стороны сонного таможенника, проскочил в зал прилетов. И, к радости своей, убедился, что там его ждут.

- Вот это правильный подход, - кивнул он, хлопая по плечу вальяжного типа, встречающего его. - Начальство должно проявлять заботу о подчиненных.

Президент фонда "Технологии, XXI век" Николай Валентинович Марципало, который с удивившим его самого великодушием решил встретить своего заместителя, а не доверять это водителю, протянул приветственно ладонь.

- Прилетел, путешественник, - Марципало оценивающе окинул взором бородатого "колобка" Семена Ровенского. - Похудел.

- Это от жары и от недоедания.

- Не кормили капиталисты?

- Кормили. Но без души... Неискренне... Вот я знаю, что ты уже приготовил банкет по моему случаю. Уже бараньи отбивные шкворчат и икра киснет...

- Слушай, Сема, я почувствовал себя за эти две недели счастливым человеком.

- Это почему? - удивился Ровенский.

- Я понял, как хорошо жить без твоего трепа.

- Спокойно. Но скучно... Треп - это возможность влиять на окружающий мир, делая его удобным для проживания.

- Твоего проживания. Но не окружающих.

- Так, любезностями обменялись. Чемодан за меня не потаскаешь? спросил Ровенский. - Нет?... Тогда я сам. Пошли...

Они с трудом преодолели целые укрепления аэропортовских жучков, агрессивно предлагавших за какие-то сто баксов провезти несколько километров до Москвы...

- На хрен нам эта наука? - оглядываясь на бомбил, произнес "колобок". Давай устроимся возить приезжих. Такси в Москве дороже самолета.

- Тут все места давно заняты, - охладил его пыл Марципало.

- Вот так. Все хорошие места в мире расхватаны, и приходится довольствоваться малым...

- Давай прилуняйся, - Марципало нажал на кнопку.

Щелкнули замки, открывая двери ждавшего на стоянке внизу за автобусной остановкой вишневого обтекаемого роскошного "Ауди-А6".

Ровенский положил чемодан в багажник и залез в салон. Мягкие сиденья приняли его как родного. Отсиженные в самолетном кресле части тела ныли, и он принял полулежачее положение.

- Как оцениваешь поездку? - спросил Марципало, трогая машину. Двигатель работал почти неслышно, с уютным урчанием. "Ауди" набирала скорость стремительно и совсем незаметно.

- На четыре с плюсом.

- Почему доктор Говард уперся?

- Они считают, что своим путем дойдут быстрее, - махнул рукой Ровенский.

- Ты ему объяснил, что никуда они не дойдут?

- Объяснял... Капиталисты. Они считают деньги. И еще считают, что мы недоразвитые. Доктор Говард как раз из таких.

- Ладно. Главное, с центром в Кливленде все на мази.

- На мази, Коля. На мази. Подписание договоров назначено.

- Будем принимать американскую делегацию на нашей земле...

- Гамбургерами не отделаешься, как они, - хмыкнул Ровенский. - Придется проявлять русское гостеприимство. Икра, водка, медведи...

- Ладно. Разберемся как-нибудь. - Марципало вывернул на автостраду и тут разогнал машину от души. Был первый час ночи. Крюк большой делать директору не нужно было - жили коллеги почти по соседству.

- Как наши скорбные дела? - осведомился Ровенский.

- Наши скорбные дела стали еще скорбнее.

- Гурвич так и не нашелся?

- Не нашелся. Куда-то запропастился.

- Запропастился, - кисло произнес Ровенский. - От слова пропасть.

- Ладно. Забудь, - отмахнулся Марципало. - Головной боли от них было больше, чем пользы...

- Это если считать, что имело место прожектерство, а не действительно открытие. Иначе все бы озолотились.

- Я тебе говорил - не верю, - отрезал Марципало.

- Не верю. Не верю, - пропел Ровенский. - Я тоже во многое не хочу верить.

- Во что, например? - Голос Марципало неуловимо изменился. Ровенский знал - такой тон свидетельствует о том, что тема президенту фонда сильно не по нутру.

- Повышенная смертность вокруг нас, Коля.

- Как и во всей стране. Лекарства плохие. Эскалация насилия. Телевизор смотри.

- Думаешь? - Ровенский хмыкнул. - Тебя не смущает, что слишком много людей в последние годы отправились на тот свет? Или просто удалились из науки, позабыв о своих изобретениях?

- Не смущает.

- А меня смущает. Идеи-то у них были революционные.

- Революционеры обычно плохо кончают, - насупился Марципало. - Это люди с определенными изъянами в психике. Они мрут как мухи, потому что лезут куда не надо. И переоценивают ценность своих идей.

- Хорошо бы... А если идет выбивание носителей идей?

- Слушай! - раздраженно воскликнул Марципало и нажал сильнее на газ, так что его пассажира вдавило в сиденье.

- Воздушная яма, - хмыкнул Ровенский.

- Нет никакого выбивания. Нет!

- Нет так нет...

- Сема, послушай мой совет. Есть вещи, в которые лучше не лезть. Я тебе настоятельно рекомендую им воспользоваться.

- Обязательно, - согласился Ровенский. - Но с меня-то спроса нет. Я же трепач.

- Слишком длинный у тебя язык...

- Слишком, Коля... Я же не спорю... Молчу...

Ровенский угрюмо посмотрел на вырастающие прямо по курсу, похожие на лайнеры, вспарывающие черную морскую гладь, глыбы московских домов, усеянные светляками окон. И произнес задумчиво:

- А все-таки порой мне страшно.

* * *

Часть стены рухнула. В воздухе витал запах бетонной крошки и приглушенные ароматы грузинской кухни. Ведь взорвали грузинский ресторан.

Сама коробка выстояла. Окна все вылетели. Хорошо еще, что кабак воткнули на место снесенного охраняемого памятника архитектуры восемнадцатого века в старый московский малолюдный переулок. Если бы рвануло где-нибудь на Тверской - весь "Склиф" уже был бы заполнен пострадавшими.