Лента Ососкова - История вторая: Самый маленький офицер

У почти вдребезги разнесённого дома Шакалы вдруг останавливаются, показное презрение во взгляде сменяется любопытством: у дома стоит ребёнок, смотрит на стаю исподлобья, даже не на стаю, а в упор на Капа.

— Вы пришли отомстить гадам, разрушившим мой дом? — звонко спросил ребёнок по-русски. Тиль, тринадцатилетний помощник Капа, невольно залюбовался смело выпрямленной спиной и такими знакомыми, злыми глазами. Глазами осиротевшего зверька, уже начинающего смутно осознавать, что он хищник.

Шакалы ждут ответа своего вожака. Кап медлит, затем встряхивает головой и хохочет — зло, но весело:

— Мы пришли помочь тебе отомстить!

Шакалы подхватывают смех, но пацанёнок их не боится. Стоит и очень по-взрослому думает над их словами. Затем вскидывает голову, зеркально повторяя движение Капа, и смело отвечает:

— Ну, давайте, помогайте!

Тут Тиль не выдерживает и, взглядом испросив разрешение у Капа, подходит, берёт лицо мальчишки руками и долго глядит в смелые, хотя и покрасневшие от прошлых слез, глаза. Потом протягивает мальчику свой пистолет-пулемёт — у него их два, вполне можно поделиться — и говорит, кривя губы в улыбке:

— Это помощь раз.

К ним подходит Кап, бесцеремонно отодвигает Тиля и протягивает пацану две молочно-белые капсулы из собственного запаса:

— А это помощь два.

— И не смей больше плакать! — усмехнувшись, велит напоследок Тиль, и оба уходят. Шакалы уходят прочь от взорванного дома.

— Подождите! — кричит им мальчишка и бросается следом, сжимая в кулаке ещё незнакомые ему капсулы ПС, а подмышкой новое оружие.

Шакалы не оборачиваются, только Тиль на секунду бросает назад взгляд и вновь отворачивается, но этот жест выглядит приглашающе.

— Разве вы не останетесь? — неуверенно спрашивает мальчик, нагнав стаю.

Кап снова смеётся, и снова его смех подхватывают остальные. Тиль с улыбкой поясняет:

— Здесь тебе мстить некому. Но, если хочешь, я тебе покажу, кому.

Мальчик колеблется — похоже, новые знакомые его немного пугают, но потом он откидывает русую чёлку ото лба и заявляет:

— Хочу.

Шакалы поглядывают на происходящее с любопытством, но шага не замедляют, а Тиль крепко берёт нового знакомого за руку.

— Тебя как зовут? — спрашивает мальчишка, для которого обмен именами — обязательный ритуал начала любой дружбы.

— Тиль.

— А меня…

Тиль мягко зажимает ему рот ладонью, слегка морщась, когда мальчишка его кусает, и поясняет, наклонившись, вполголоса:

— Неважно, как тебя раньше звали. А я тебя буду звать… — он окидывает оценивающим взглядом чумазую мордашку, — Сивым. Ты не против? — и отпускает.

Мальчик поднимает непонимающий взгляд на Тиля, и тот замечает, что серые глаза совершенно шальные, лихорадочные. Из них вот-вот выплеснется истерика — и, наверняка, не первая уже.

— У тебя в кулаке две белые горошины. Положи обе под язык, — приказывает Шакал нетерпящим возражений тоном. Когда гранулы исчезают во рту, Тиль кивает удовлетворенно: — А теперь молчи и жди.

Ну, вот и всё. Действительно, остается только молчать и ждать. В конце концов, из Сивого выйдет отличный Шакал, дай только время. Ему будет некогда с ужасом думать, что родителей больше нет, некогда тосковать. А уж отомстит он войне с лихвой, Тиль очень надеялся. Уж очень выделялся этот мальчишка и среди развалин, и среди обретённой стаи: маленький, беленький, в бежевой, уже, правда, изрядно запачканной гарью, курточке. А Тиль на контраст был падок и ничего не мог с собой поделать. Хотелось иметь этот «выделяющийся кусочек» у себя под рукой…

Дверь в номер тихонько приоткрылась и вновь закрылась. Зашуршал опускаемый на пол пакет, негромкие шаги пересекли прихожую. Заболотин-Забольский погасил экран компьютера и повернул голову, хмуро вывел:

— Надо же, явился. Я уж думал, ты там ночевать остался.

Его ординарец вытянулся и прищелкнул воображаемыми каблуками:

— Виноват, ваше высокородие. Опоздал на, — он поглядел на свои часы, — четыре минуты.

— И всё же вернулся, что не может не радовать, — по-прежнему не больно-то и радушным тоном отозвался Заболотин, встал, подошел к мальчику. Тот, смущённый таким приёмом, лишь сильнее вытянулся, так что офицеру пришлось кивнуть: — Вольно, не на параде.

Сиф слегка расслабился и опустил плечи. Во всей позе сквозила неуверенность пополам с обидой: «За что Вы так?».

— И не ври мне, что этот твой Тиль ничего подобного не предлагал, — с досадой продолжил свой монолог Заболотин. — По нему же ещё там это было видно.

— Я офицер русской армии, — сжавшись, ответил Сиф. И голос у него тоже был будто сжавшийся.

Минуты на две воцарилось молчание, затем полковник вздохнул:

— Верю, Сиф, — и, сделав строгое лицо, пригрозил: — Только не сутулься, а то по спине как огрею!

Маленький фельдфебель поспешно выпрямил спину, неуверенно улыбаясь, и вдруг спохватился:

— Ваше высокородие, я там чай по дороге купил, точно настоящий забольский!..

— Тему мне тут не меняй, — не повёлся полковник, и Сиф снова сник. — Чай потом. А что касается твоего товарища… Тебя это может задеть, обидеть, даже разозлить, но я ему — не доверяю. И точка. У него глаза… сумасшедшие.

Сиф пришлось промолчать, потому что подмечено было верно.

— Хочешь отдохнуть — поговори с Алёной. Или своим Наде с Сашей позвони. Или дёрни Крома, спроси, как Кот. Вадим сегодня к нему заглянуть обещал после работы.

— А со взрывом тем вы выяснили что-то? — сглотнув, спросил Сиф.

— Сам погляди. Вот он — клуб анонимных пацифистов, — Заболотин снова зажег дисплей. На весь экран был открыт какой-то сайт под заглавием «КМП».

— Клуб малоизвестных пацифистов, скорее, — «расшифровал» Сиф. — Это они?

— Они. Думают, что хорошо защитили сайт, но не учли, что у СБ есть свои универсальные логины, — объяснил полковник, садясь перед компьютером. — «КМП» же зовется и та группировка, о которой нам лейтенант Гасюх говорил. Да и обсуждение… конечно, слишком мало всего, да и «шифруются»… Но, в общем, думаю, что они.

— То есть, вероятность близится к единице, — в голосе Сифа мелькнуло беспокойство, но столь мимолётно, что могло просто показаться.

— Ну, ноль девять, по крайней мере, — кивнул Заболотин. По старой военной привычке они оба считали не процентами, а дробями.

— И уже известно, кто… кидал?

— У тебя такое лицо, будто ты подозреваешь собственную бабушку. Известен ник на сайте: Уйленшпигель. Вот и всё, фактически, — пожал плечами полковник и потёр лоб: — Давай сюда твой чай, не могу уже в экран пялиться.

Сиф проворно развернулся и бросился в прихожую за коробкой чая. Не прошло и минуты, как загудел электрочайник, и вскоре забольский чай уже томился в кипятке, разворачивая туго скрученные листья. Заболотин вдохнул аромат и мечтательно заявил: