Лента Ососкова - История вторая: Самый маленький офицер

Вскоре юный офицер вернулся и сообщил:

— Вам повезло, следующий танец — венский вальс. Вы не отказываетесь от своего слова?

Заметив, что отец довольно улыбается им, Елена подтвердила, что помнит и будет танцевать. Зазвучала музыка, и Сиф повлёк девушку вновь в круг танцующих. Маленький, выглядящий года на три-четыре младше своей пары, он, тем ни менее, вёл себя довольно уверенно и спокойно закружил девушку в вальсе. Сама Елена танцевала хорошо, благодаря той науке, что получила, увлекаясь в детстве бальными танцами, и Сифу с ней было совсем не сложно. Он вёл их пару, небыстро и аккуратно, и, пройдя круг, спросил, переводя дыхание:

— В другую сторону?

Дождавшись согласия Елены, фельдфебель повлёк её во внутренний круг, движущийся в другую сторону, и вновь закружил, изредка шевеля губами, словно проговаривая про себя счёт: «Раз, два, три…»

— Зря вы говорили, что плохо танцуете. По-моему, вы танцуете очень и очень прилично! — не удержалась Елена.

— До вас мне далеко, хоть я и стараюсь, — рассмеялся мальчик, на секунду прерывая свой неслышный отсчет. — Я получил всего пару уроков, да и те — исключительно после прямого приказа его высокородия…

… Один за другим сменялись танцы. Польку Елена знала плохо и застеснялась идти к танцующим, отчего Сиф прошёл с ней несколько тактов вокруг её отца, рассмеялся и исчез, вернувшись через некоторое время с вазочкой фруктов. Он ухаживал за своей дамой по всем правилам этикета, но Елена с разочарованием и даже некоторой досадой поняла, что он просто следует знакомым ему правилам, не примешивая своего личного отношения. Она ему была приятна, как пара в танце, не более. Сиф больше почти не разговаривал на сколько-нибудь серьёзные темы, ограничившись обменом фразами на уровне ничего не значащих светских комплиментов.

Отлучившись в который раз, молодой офицер вдруг объявил Елене, что следующий танец — медленный вальс, и вновь исчез, прежде чем девушка опомнилась. Через некоторое время она увидела, как его фигурка в лейб-гвардейском мундире исчезла на открытой террасе следом за Великим Князем и Заболотиным-Забольским.

— Итак, последний танец первого отделения, — глядя на темнеющее небо, произнёс Иосиф Кириллович. — Пожалуй, после него мы незаметно покинем этот гостеприимный зал, никто не против? — он с улыбкой взглянул на фельдфебеля. Тот, стянув ненавистные перчатки, поглядел на князя, на Заболотина, прислушался к протяжным и лиричным звукам медленного вальса и с подозрением спросил:

— Вы все что, на меня всё время глядели?

— Да с тебя можно просто открытку рисовать с приглашением на какой-нибудь бал! — рассмеялся полковник. — Давно не наблюдал ничего более очаровательного, чем мой ординарец, танцующий с красивой девушкой.

— Ваше высокородие, ну и чего вы смеетесь, — обиделся Сиф. — Это его высочество приказал мне танцевать.

— Просто посоветовал пару, — уточнил князь и вдруг, наклонившись через перила, удивлённо воскликнул: — Воробей, и ты тут! А я уже собирался послать Сифа к машине, тебя предупредить, что мы скоро едем!

На склоне под террасой стояла Алёна, вслушиваясь в доносящуюся музыку. Увидев Иосифа Кирилловича, шофёр вздрогнула и, кажется, зарделась, но этого нельзя было с уверенностью сказать в неверном свете садового фонаря.

Сиф вдруг вспомнил желание Алёны и с жалостью понял, что оно несбыточно. Но с другой стороны, Великий Князь наверняка ведь даже не знает, что Алёна умеет танцевать! Не особенно раздумывая, мальчик перемахнул через перила и спрыгнул на землю перед Алёной.

— Разрешите пригласить вас на вальс? — спросил он уже не с безукоризненной бальной вежливостью, а с обычной, настоящей теплотой в голосе. Алёна рассмеялась и присела в реверансе.

— Зачем перед князем меня позорить будешь, а? — шепнула она, когда Сиф с новым тактом доносившейся музыки взял её руку, приобнял, как положено, и сделал первый шаг.

— Ты хорошо танцуешь, особенно для начинающего, — возразил мальчик, поднимая на неё глаза: Алёна была ещё выше, чем Елена Этис. — Не волнуйся.

И он повёл её в медленном вальсе по дорожке вдоль террасы, напевая свой извечный счет: «Раз, два, три. Раз, два, три…»

Сквозь рубашку Алёна чувствовала его тёплую ладонь, и это прибавляло уверенности, хоть и заставляло изредка сердце неуверенно замирать. Всё-таки, Алёна танцевала второй раз в жизни, вот так, вальс…

Сама атмосфера, казалось, что-то поменяла, и Алёна внезапно поняла, что если помнить, куда должен наступить партнер, вальс не доставляет труда. Крепкая рука Сифа лежала у неё талии, изредка подталкивая в поворот, если девушка мешкала. Музыка из зала доносилась негромко, похрустывал под ногами гравий, а Сиф всё кружил, твёрдый и уверенный, хоть и маленький.

Изредка девушка ловила взгляд Великого Князя, который внимательно наблюдал за их танцем, и от этого каждый раз Алёна начинала бояться споткнуться, но этого не допускал её юный партнёр, ловко кружа в повороте. Ему тоже сегодня стало как-то очень легко танцевать, хотя большим опытом он похвастаться точно не мог.

Князь облокотился на перила террасы и внимательно наблюдал за танцем, любуясь обоими: и маленьким ловким офицером, и своим шофёром, которая вдруг оказалась изящной танцовщицей. Странный этот вечер, странный этот вальс… Иосиф Кириллович вздохнул, краем глаза зацепив движение руки Заболотина: тот со своей привычкой барабанить пальцами вряд ли даже замечал, что отстукивает по перилам террасы ритм «на три четверти».

— Он глядит на нас, — шепнула Алёна Сифу.

— И пусть глядит, — нехотя вынырнул из пучин танца мальчик, который до этого момента просто осознавал свои движения, безо всяких посторонних мыслей. Притормозил, закружился.

— И он вновь назвал меня Воробьем. Я думала, он это только… между нами, — зачем-то сказала девушка, переступая почти на месте.

— А меня он зовет Маугли. Маугли войны, — рассказал Сиф, пожав плечами. — Видимо, он любит давать прозвища. И полковник такой же. Если посчитать, сколько у меня разных «позывных» сменяют друг друга…

— Посчитай! — вдруг озорно улыбнулась Алёна, никак не желая прекратить танец, пока ещё доносится музыка, пока волшебство вальса их не покинуло.

Маленький офицер крепко задумался, продолжая негромко отсчитывать три счета. Через четыре такта — так было проще всего отмерять время — он сообщил:

— Ну… Если считать производное от одного из прозвищ и само прозвище за одно — то пять. А если считать за два — то, удивительное дело, шесть. И ещё имя.

— И фамилия. И отчество, — повлекла партнёра чуть быстрее Алёна: они слегка отстали от музыки.

— А я не помню своего отчества, — грустно сказал Сиф. — Везде ставлю только одну букву.