Александр Быченин - Наследники капитана Флинта

Шкипер недоуменно уставился на меня. А на меня смех напал — нервный, каркающий. Я смеялся, и никак не мог остановиться. Потому что это очень смешно — привезти с собой пиратов, и бегать от них по всему острову. Вот попали так попали. Теперь придётся высаживаться на берег и искать напарника с Мигелем. Вот только ещё раз попытаюсь вызвать их по рации.

Как я и ожидал, попытка оказалась неудачной. На связь со мной никто из партнёров так и не вышел — ни на первом канале, ни на каком‑либо другом. Впрочем, я и проверил‑то всего пяток, для успокоения совести. Делать нечего, таки придётся высаживаться на остров. Хотя как искать пропавших напарников я ещё не придумал.

Капитан всё это время удовлетворённо наблюдал за моими бесплодными потугами, но как‑то прокомментировать происходящее не пытался — видимо, не хотел ещё раз получить дубинкой.

— Шкипер, на судне есть ещё лодка?

— Ты её где‑нибудь видишь? — ядовито осведомился тот в ответ.

Я взялся за дубинку. Гозалес тут же переменился в лице и поспешил поправиться:

— Есть надувнушка маленькая, но она без мотора. В каптёрке лежит.

— Пойдёт, двести метров и на вёслах пройду. Ключ где?

— У меня в кармане.

— Спасибо, — я с силой опустил дубинку на затылок капитана. — Ничего личного, шкип. Просто принимаю превентивные меры.

Потратив несколько минут на перемещение бесчувственного Гонзалеса в одну из свободных кают, я обыскал его и в брючном кармане действительно обнаружил небольшую связку ключей. В том числе и от жилых помещений, чему весьма обрадовался. Отвязал капитана от стула, перетащил на нижнюю полку, где и связал покрепче, лишив возможности двигаться. Жестоко, конечно, но лучше потерпеть пару–тройку часов в скрюченном состоянии, чем получить пулю в голову. Каюту запер, для надёжности заклинив дверь фомкой из набора взломщика. Теперь, даже если шкиперу каким‑то чудом удастся освободиться, из тесной каморки он всё равно не выберется. Разве что в иллюминатор протиснется, что даже с его телосложением проделать нереально.

В каптёрке действительно нашлась двухместная надувная лодка с пластиковым днищем, укомплектованная ножной помпой и вёслами. Это не считая большого количества разнообразного хлама, от старых инструментов до ветхих брезентовых дождевиков. Видимо, капитан хранил тут вещи, которые выкинуть было жалко. Накачать эту пародию на плавсредство — дело трёх минут. Гораздо больше времени ушло на подгонку снаряжения. Сознавая ответственность момента, я уподобился Вове — к тому, что уже было на мне, добавил всё, что имелось в наличии: полный комплект камуфляжа, перчатки, разгрузку, нож, вооружился «имбелом», прихватил накомарник. Не забыл про репеллент. Рация, само собой. На голову панаму. Сбросил лодку в воду и немного неуклюже спрыгнул в неё сам, едва не свалившись за борт. Однако равновесие удержал и удобно устроился на доске–сиденье, взявшись за весла. Окинул прощальным взглядом «Тибурон» и погреб к берегу.

Надувнушка ткнулась кургузым носом в песок. Я выпрыгнул из лодки, едва не набрав полные ботинки — хорошо, что тут совсем мелко. Выволок резиновое плавсредство на сушу и даже привязал к каким‑то кустам, подбиравшимся почти к самому срезу воды. Осмотрелся. Вопрос о способе поиска пропавших партнёров отпал сам собой — от закреплённого в нескольких метрах левее ялика шли три отчётливых цепочки следов, ведущих в заросли вдоль протоки. Взяв «имбел» наизготовку, я осторожно пошёл по следу. Нарваться на сюрприз в виде растяжки или ещё какой‑нибудь пакости мне вовсе не улыбалось.

Впрочем, даже если бы отсутствовали следы, выбора у меня всё равно не было — уже метрах в тридцати от берега начинались заросли какого‑то на редкость колючего и цеплючего кустарника, сквозь который можно было только прорубаться. Единственным проходимым (да и то относительно) местом являлся высокий берег протоки, уходящей вглубь острова. Судя по отпечаткам подошв, мои горе–напарники именно так и пошли. Мне оставалось лишь повторить их маршрут.

Берег протоки сухостью не отличался — видно, в прилив вода поднималась значительно, доходя чуть ли не до гребня, поэтому земля сочилась влагой, хлюпая под ногами и прилипая к подошвам. Приходилось идти осторожно, чтобы не поскользнуться и не перемазаться в рыжей грязи. Вообще, противная она какая‑то, не чета нашей, российской. Как в этой глине может что‑то расти, ума не приложу.

Местная флора многообразием видов не баловала — колючие кусты, по противоположному берегу протоки сплошные мангры, по моей стороне — что‑то типа камышей, только пониже и не таких густых. Под ногами чахлая трава, растущая пучками — прямо как кочки на болоте. На пляже, откуда я начал поход, торчало несколько пальм. Здесь же кусты перемежались редкими деревьями, а впереди, примерно в километре, начинался полноценный лес. А вообще создавалось впечатление, что этот берег протоки кто‑то целенаправленно расчищал, чтобы проложить тропу. Да и сама протока шириной почти десять метров и достаточно глубокая представляла собой неплохую транспортную артерию — по крайней мере, достаточно крупные лодки по ней могли пройти. По совокупности признаков можно было предположить, что база прямо впереди — уж больно подходы удобные.

Фауна была представлена в основном птицами, порхающими с ветки на ветку и шуршащими в кустах, а также крокодилами — нескольких мелких (метра по полтора в длину) представителей этого вида рептилий я спугнул, и они стремительно скрылись в воде протоки. А одного более крупного — метров этак трёх–четырёх, вольготно развалившегося на пологом спуске, я предпочёл обойти стороной. Плюс великое множество кровососущих насекомых — над водой они вились тучами. Против ожидания, репеллент вполне успешно справлялся с гнусом, даже накомарник одевать не пришлось. К тому же я двигался. Если б присел на месте, всю кровь бы за полчаса высосали. А так ещё пока живой, и даже не сильно покусанный.

За спиной осталось уже почти полтора километра, когда я наткнулся на весьма странного типа. Вернее, он сам выломился из кустов, перепугав меня до дрожи в коленках — как я удержал палец на спусковом крючке и не всадил пулю в натурального бомжа, одному богу известно.

— Сеньор! Сеньор! Не стреляйте! — лишь по ломаному английскому я определил, что передо мной человек, а не реликтовый гоминид Новой Земли. Хотя слухи про местных йети до меня доходили неоднократно.

— Не стреляйте, сеньор! — оборванный и заросший до последней крайности тип даже поднял руки, всем своим видом демонстрируя миролюбие и чистоту намерений.