Максим Казаков - Принцип Земля

— Тебя? — сыграл шеф.

— Это не удивительно. Я был в числе первых активистов, заводивших дело. Пришлось отказаться от дачи показаний, сославшись на то, что я присутствую в качестве представителя компании.

— Да. Это правильно.

— Они пытались обвинить Вас в подкупе свидетелей, мол, обеспечили работой и заткнули рот.

— Вот даже как?

— Мне пришлось оправдываться, что на работу я к вам пришел за две недели до того, как жильцам было объявлено решение о сносе дома. Для проверки пришлось предъявить пропуск, где указана дата его выдачи.

— Обвинение заявило об апелляции?

— У присутствующих активистов с той стороны не хватило решимости сразу объявить об этом.

— Видимо, без тебя?

— Полагаю, да.

— А выйдя из зала суда и перестав представлять компанию, ты не присоединился к ним?

— У меня не было времени думать об этом. Нужно было ехать в офис, — уклончиво ответил Ярик.

Яну не понравилось, что Ярик ушел от прямого ответа. Но шеф в такие игры умел играть гораздо лучше Ярика. И не только на таком уровне.

— Это, конечно, ответ, — сказал он. — Но все-таки не тот.

Разговор закончился неопределенностью.

Ярика это беспокоило. Беспокоило то, что подобная ситуация вообще возникла. Его ведь, практически, подставили. Он уже успел составить некое мнение о шефе, о его деловом и обдуманном подходе. И теперь такая идея со стороны шефа ему казалась, по крайней мере, странной. Беспокоило так же то, что так никто и не решился расставить все точки над «i», позволив остаться странной напряженности.

Однако, шеф был доволен. Доволен и общим результатом, и даже сложившейся неопределенностью, которая иногда может быть полезной, как считал Ян Константинович, чтобы, например, люди не зарывались. Сейчас он понимал, что это было поспешное решение в безвыходной ситуации.

«А в безвыходной ли?» — думал он, вспоминая, как это решение появилось.

Он так же осознавал, в какую ситуацию он поставил Ярика, и чем, на самом деле, все могло закончиться — например, судом в следующей инстанции, который с бо́льшими усилиями, но так или иначе все равно бы закончился нужным результатом. Он так же понимал, что, несмотря на уклончивый ответ, Ярик дальше не будет заниматься этим делом. А без него, на сколько он понял ситуацию, все, скорее всего, развалится.

На следующий день Ярик пришел на работу тяжелым, но с надеждой, что все утрясется. Обратил внимание, что его канцелярушки о чем-то шушукались у окна, но быстро разбежались по местам, когда он вошел. Причем шушукались всем составом, без разделения по возрасту и даже вместе с Серафимой.

«О! — подумал Ярик. — Если объединились оба клана? Это к переменам! Интересно, кто на этот раз жертва их дружбы?»

Но это узнать, к сожалению, невозможно. Ярик не много времени проводил в офисе компании. Не часто был в своем отделе и уж тем более редко в других, хотя и бывал, конечно, уже во всех. Он испытывал иногда странное ощущение, когда ты везде свой, и при этом чужой даже у себя.

Он скользко был знаком с локальными причудами служб и даже с корпоративными традициями. Но слышал, что руководство предпринимает много усилий, чтобы не допустить дружбы одних подразделений против других. Поэтому заговорщицкие взгляды в отделе его несколько удивили.

Вторая половина дня просто взорвала весь офис. Ярик как раз вернулся из утренней поездки. Все здание гудело, кипело, царило ощущение, что все вращалось вокруг чего-то. Первая мысль, которая промелькнула у Ярика: «Да-а. Вот это тетки дошушукались утром!» Но, поднявшись в отдел, он понял, что не угадал, так как тетки снова шептались и снова разбежались.

— Что за революция в здании? — поинтересовался Ярик.

— Шеф нашел новый проект! — обрадовала его Марьям, самая молодая в отделе, самая незамужняя. В отличие от других незамужних, она просто замужем не была.

— На этот раз в Эмиратах! — пренебрежительно добавила, включившаяся в борьбу за внимание Клавка.

— Ох, ты! — удивился Ярик. — Франция, теперь Эмираты! Где нас еще не хватает? Куда дальше потянем свои краны и ковши?

— Подожди! Ковши! — успокоила его рассудительная Серафима.

— Для начала бы лопаты! — продолжила не отличавшаяся оптимизмом Клавка.

— Это только проект. Еще не решено, что он наш. Там таких, как мы, не мало найдется.

На том и разошлись. Только вот и шеф разошелся не на шутку: архитекторам и дизайнерам поручил придумать нечто такое, чтобы Дубай обязательно захотел это иметь у себя, инженеров отправил изучать местность, с юристами, со всем одним оставшимся, договорился о погружении в Эмиратские законы, маркетологам все это предстояло завернуть в блестящую розовую прозрачку… В общем мало кто заметил, как закончилась неделя и когда началась следующая.

Самое тяжелое время года — это понедельник! Беда еще в том, что он наступает пятьдесят три раза в году. В этот день отчего-то не так стыдно опоздать на работу, хотя и не сошлешься на сильную усталость от вчерашнего тяжелого дня, ведь насыщенные выходные на работе никого не интересуют. Поэтому рабочая атмосфера по понедельникам нагревается медленнее, чем в другие дни.

Но Ярик пришел на работу как обычно.

— Всем привет!!! — весело кинул он, и поставил какую-то коробку в шкаф, возле ящика с исходящей корреспондецией — единственное место в кабинете, которое хоть как-то можно было здесь считать своим, как казалось Ярику.

Те, кто уже успел добраться до работы, тоже поприветствовали его, с трудом отрываясь от утреннего макияжа. Ярик стал смотреть корреспонденцию. Не прошло минуты, как вдруг Клавка опомнилась:

— А! Ярик! Ну, что же ты молчишь? Тебя же с Днем рождения! — она бросила все приспособления и посеменила к Ярику. — И ты тоже, забыла, — сваливая вину с себя, кинула она Марьям, которая тоже опомнилась и заторопилась исправляться.

Ярик был приятно удивлен. Клавка и Марьям подбежали к нему, поздравили, обняли, расцеловали. И как раз в этот момент вошла Серафима.

— Так, так, так! Вот, значит, чем они тут занимаются, — нахмурила она брови.

— Дак, они же… — начал оправдываться Ярик.

— Что они же? Не надо все на них сваливать. Мне про тебя много рассказывали. Но я все не хотела верить. Но теперь-то мне все понятно.

— Да что, собственно, понятно? — Ярику никак не удавалось вставить и слова.

— Да все мне понятно. Что День рождения у тебя сегодня! Поздравляю! — наконец, улыбнулась она. — Единственный ты наш! Мужчина в нашем рассаднике!

— Серафима Андреевна? — намекнула ей Клавка по поводу рассадника.

— Ай, ну, конечно. Я и имела в виду в цветнике! — она пожала Ярику руку и даже похлопала по плечу.

Ему ничего не оставалось делать, как поблагодарить, удивиться и констатировать факт, что у Серафимы есть чувство юмора, которое она тщательно скрывает. Или он просто действительно редко бывает в своем отделе.