Василий Сахаров - Кубанская Конфедерация

В отличие от своих гостей местный хозяин абсолютно спокоен. Седоватый мужчина чуть старше пятидесяти лет, одетый в тёмно‑синий дорогой костюм из последней коллекции столичного магазина «Анастасия». Короткая стрижка горшком, небольшая бородка и аккуратно подстриженные пышные усы. Откинувшись на высокую спинку кресла, из‑под полуопущенных век Белов наблюдает за моими воинами, которые стоят вокруг стола. И кажется, что ничто в этом мире его не интересует. Эдакий уставший от жизни и всё повидавший на своем веку человек, который прекрасно осознает, что его конец близок и он не в состоянии хоть что‑то изменить.

— Старший, — обращаюсь я к Крепышу, лицо которого, так же как и у всех моих бойцов, скрыто чёрной маской, — доклад!

— Документы у нас! — Сержант кивает на вскрытый тяжёлый сейф, стоящий в углу помещения.

— Работаем! — даю я команду, и помповое ружьё с моего плеча опускается на уровень груди.

Нажимаю на спуск, и ствол оружия выбрасывает из себя заряд крупной картечи, которая превращает голову Юрия Белова в кровавое месиво из костей и мозгов. Ко мне подключаются бойцы, звуки выстрелов ружей гулко бьют по барабанным перепонкам, а всё вокруг заволакивает сизая пороховая гарь.

Спустя полминуты воины проверяют трупы и докладывают:

— Чисто!

— Чисто!

Звучит одиночный выстрел, одно из тел на полу резко дергается, и снова то же самое слово, что и у остальных:

— Чисто!

— Старший, командуй отход! — Развернувшись на выход, я покидаю место сбора заговорщиков, а позади меня на стол, за которым всего двадцать минут назад в то время ещё живые люди решали свои важные вопросы, летят бутылки с зажигательной смесью.

Снова я оказываюсь в основном зале Биржи. Здесь идёт самое настоящее театрализованное представление, в котором Хрипа — ведущий актёр. Разбойный вожак в сопровождении своих бандитов носится от одного конторского служащего к другому, поднимает их с пола и выкрикивает:

— Где золото, где ваша казна?!

— У нас только бухгалтерия и ценные бумаги, — отвечает ему очередная жертва, пожилой дедушка со смешными круглыми очками, которые сползли ему на нос.

— А‑а‑а! — в бешенстве ревёт Хрипа, бросает старика и мчится к другому человеку.

— Босс! — Я останавливаю его. — Пожар! Надо срочно линять! Бежим! Здесь пусто! Тофа нас обманул, никакого золота здесь нет!

Разбойник и его люди на миг замирают, и Хрипа, повернувшись к своим людям, машет рукой на выход:

— Братва, айда на улицу!

Все вместе — бандиты и мои люди — покидают здание Биржи. Конторские работники ещё внутри, выберутся только тогда, когда припечёт, а раз так, то самое время разобраться с разбойниками. На площадке перед зданием уже стоят пластуны Игнача, и у каждого трофейный ствол, карабин СКС или наган. По плану именно на них ложится ответственность за людей Хрипы.

Мои воины, выхватив из толпы вожака, отходят от бандитов, и казаки открывают огонь. Основная группа движется в сторону недалёкой придорожной рощи, где мы сидели в засаде, а люди Игнача прикрывают нас и растаскивают тела уничтоженных «лесных братьев» по площадке. Заодно пластуны оставляют им снаряженное оружие, несколько гранат и сумку бутылок с зажигательной смесью. Сейчас пожар разгорится, большая часть улик исчезнет, и останутся только работники Биржи, которые видели Хрипу, наполовину обугленные тела разбойников, слухи и труп майора Тофикова, который завтра найдут на окраине Крымска.

Задача выполнена, все приличия соблюдены, и теперь можно возвращаться домой. Два дня пешего хода на юго‑восток в сторону Крюковского водохранилища, где нас подберут грузовики, и всё, что нам останется, — это проследить со стороны за тем, как поведут себя люди Беловых. Если начнут усердствовать в расследовании, значит, клан затаил зло, а если примут версию про потерявшего берега Хрипу, с подачи Тофы осмелившегося напасть на Биржу, то можно относительно спокойно жить дальше.

Ночь. С тёмного неба посыпал густой снег, первый в этом году. Хорошо. По такой погоде идти легко, а до Крюковского водохранилища путь неблизкий, и на большой привал времени не будет.

День не задался с самого утра. Только я позавтракал, как раздался звонок с тренировочной базы отряда в Гвардейском. Калуга доложил, что один из наёмников, ловкий парень с необычным в наших краях именем Юрген, смог проникнуть в контору, где хранилась часть отрядной казны, восемь сотен золотых, взломал замки на ящике с деньгами и, похитив денежные средства, покинул территорию части.

У Юргена была фора в три часа. Но далеко он уйти не сможет, так как за ним в погоню рванулись сразу четыре десятка бойцов, и мой казначей клялся, что в течение суток проблема с вором будет решена. И мне хочется в это верить. Но деньги — не самое главное, а вот что боец может попасть в руки территориалов или сотрудников ГБ, со счетов сбрасывать не надо. Вряд ли этот наёмник из Невинномысска что‑то видел, что ему видеть не положено. Но это удар по репутации и широкая огласка того факта, что купец Мечников имеет своё собственное военизированное подразделение. И хотя в этом нет ничего страшного, у нас всё по закону, пока об этом знает ограниченный круг людей, и меня это полностью устраивает.

На время выбросив из головы воришку, я собрался отправиться в город, но тут появилась Мара и сообщила, что заболел Игорь. Вот же напасть! Пришлось отложить дела и из городской больницы привезти доктора, который долго возился и сообщил, что в принципе ничего страшного, обычная простуда. Он прописал целый список настоек и растирок, а они у нас имеются только в центральной городской аптеке. Так что отвезли врача обратно в больницу, накупили целый пакет лекарств — и скорее домой.

По приезде позвонил в Гвардейское. На след беглеца вышли, он направляется в сторону Усть‑Лабинска. Но больше пока ничего. Настрой был совершенно нерабочим, вновь выезжать в город не хотелось, и я решил скоротать время за изучением совершенно секретного документа — показаний пятого иерарха Звёздного клана Балана, которые я всё же смог получить через своего патрона полковника Ерёменко. Только присел, попытался сосредоточиться и собраться с силами, как домоправительница Ильинична объявила, что к нам пожаловал гость, да такой, какого я и ожидать не мог. Православный священник из столичного храма. И, тяжко вздохнув, я отправился встречать духовное лицо.

Странно, что понадобилось в моём доме священнослужителю? Ведь к религии я в принципе равнодушен. Да и про то, как у нас в Конфедерации обстоит дело с религиозными течениями, я знаю не очень много. Вроде бы есть несколько христианских храмов, и два из них в столице. Кроме того, имеются мусульманские мечети, то ли три, то ли четыре. А помимо этого существует родноверие, то есть славянское язычество и капища древних богов, как правило, все в лесах и горах на побережье. И недавним законом диктатора именно эти три духовных движения были признаны основными. Но по большому счёту народ у нас в храмы ходить не любит.