Василий Сахаров - Кубанская Конфедерация

Перед самым оврагом шум выстрелов затих, и только протяжные и гневные крики испанских неоварваров, которые были слышны совсем рядом, свидетельствовали о том, что действие разворачивается так, как и было запланировано загодя. И через минуту, появились наши разведчики, которые бежали по устилавшему дно низины грязно‑серому щебню вперемешку с землей. И глядя на них сверху, я подумал о том, что нелегко парням пришлось, хотя, на мой взгляд, дело им было поручено не особо трудное. Распаренные лица бойцов говорили о том, что они бегут на пределе своих сил. У одного из пулеметчиков с ПКМом в руках, отсутствовал короб, у пары автоматчиков в оружии не было рожков, а два воина были легко ранены и передвигались с помощью товарищей. О чем это говорит? Правильно, о том, что у разведчиков Руса не было времени на перезарядку оружия, и они не отступают, а драпают во всю силу своих ног и легких.

Сделав себе отметку, после боя, разобрать ход всего боестолкновения группы Руса с дикарями, я проводил взглядом крайнего разведчика, который обернулся назад, выпустил из АКСа полрожка в сторону входа в овраг, и бросился догонять своих товарищей. Только боец отскочил с места, где стоял, как в его следы, еле заметно отпечатавшиеся в грунте, вонзилось сразу несколько белооперенных стрел.

«Сильны дикари! — уважительно подумал я о противнике, наблюдая за всем происходящим. — Вон как стрельбу ведут, быстро и точно. Умельцы!»

Только мелькнула эта мысль, как показались наши противники. В первой волне, она же основная, их было не менее полутора сотен. И все как на подбор, худые, словно гончие псы, костистые высокорослые мужики от двадцати пяти до тридцати пяти лет, одетые в плохо выделанные шкуры и кожу. В руках у половины из них были самодельные мечи и сабли, наверное, отбитые вручную арматуры или рессоры, а у второй половины имелись луки и пращи. По виду, нормальные дикари, но двигаются чрезвычайно быстро, как профессиональные бегуны‑спринтеры, скорость хорошая, а на бородатых мордах видна непоколебимая уверенность в том, что они догонят разведчиков, которые, наверняка, сильно их в числе убавили.

— Давай!

Повернувшись к радиоминеру, выкрикнул я. Тот, машинально мотнул головой и ударил по красной кнопке, уже боеготовой подрывной машинки.

— Тах‑х! Тах‑х! Тах‑х!

Один за другим продолговатые цилиндры противопехотных мин вылетали из щебня и земли. На краткое мгновение они зависали в воздухе и взрывались. Сотни стальных шариков смертельным вихрем пронеслись по низине, и прежде чем впиться в один из склонов, многие из этих металлических убийц насквозь прошивали одежду и тела дикарей. Эхо взрывов затихло почти сразу, в долю секунды стал слышен посвист шариков, а затем, над оврагом повис дикий вой задетых начинкой мин людей.

— Огонь!

Перекрывая эти полные смертельной тоски и непереносимой боли выкрики, скомандовал я, и вскинул к плечу автомат. Но стрелять не стал, хотя позиция у меня была удобная. Просто, глядя на свалку из окровавленных человеческих тел внизу, я вдруг осознал, что мое непосредственное участие в бою сейчас просто не требуется. Желающих пострелять в моем отряде много, а один автомат командира всего подразделения, именно сейчас, ничего не решает, ибо добить дикарей дело даже не минут, а тридцати‑сорока секунд.

Подтверждая мои думки, рота Крепыша накрыла противника сетью из пулеметных и автоматных очередей. Свинцовый шквал прокатился по телам мертвых и раненых неоварваров‑каннибалов. Огненно‑оранжевые росчерки бронебойно‑зажигательных пуль калибра 7.62 мм, которые так любят использовать пулеметчики гвардии ККФ, рвали тела врагов и иногда даже подкидывали их вверх. Красивое зрелище, разумеется, когда смотришь на все происходящее со стороны, как зритель или рефери.

После опустошения одного рожка или пулеметного короба, у кого какое оружие, стрельба прекратилась. Боеприпасы стоит беречь, они денег стоят, а главное, их запас в форте хоть и велик, но все же ограничен, так что опытные бойцы разведроты зря не шмаляли.

— Провести контроль!

Снова мой голос, пробиваясь сквозь пахнущую кровью, дерьмом, травяным соком и паленой шерстью, сизую пороховую дымку, разнесся над оврагом, и вспомнились слова одного американского генерала, который говорил, что любит запах напалма по утрам. Какой же он кретин или же пустобрех. Хотя, если генерал сидел где‑нибудь подальше от передовой, то да, отчего бы и не принюхаться к некоторым экзотическим ароматам.

В овраг начали спускаться бойцы, которые должны были добить «зверьков», из тех, что могли бы уцелеть, а я по рации вызвал командиров других отрядов:

— Это Мечник! Джузеппе на связь!

— Слушаю! — сразу же отозвался Патти.

— Что у тебя?

— Норма. За оврагом было около десятка раненых дикарей, троих взял в плен, а остальные уже перед вратами ада, готовятся предстать перед своим главным начальником и судьей.

— Понял тебя! Проведи зачистку территории и выходи в поселок! — Краткое молчание и вопрос к Блинову: — Питерцы, что у вас!?

— Все хорошо! — откликается поисковик. — Лагерь этих чертей чистим! Тут трупаков, е‑к‑л‑м‑н, больше сотни! Классно твои воины сработали!

— Это и понятно! Заканчивай работу и оставайся на месте! Поищи выживших, и двух‑трех «зверьков» как языков возьми, в форте их колоть будем.

— Ясно! Жду вас здесь!

Снова я посмотрел в изрытый взрывами и покрытый трупами овраг. Убитых среди своих воинов, мы, тьфу‑тьфу, пока не имеем. Уничтожен немалый по численности отряд дикарей и все воины отработали на оценку «хорошо». Теперь вечером они не будут, как вчера, сидеть каждый в своем углу, а скорее всего, соберутся вместе и первую совместную победу отметят. Нормально. Так и должно быть. Жизнь продолжается.

С того боя вблизи развалин поселка Понтедеум, во время которого мы расколотили отряд дикарей, нас никто не тревожил, хотя прошло более двух месяцев. Все это время было насыщено самыми разными событиями, хорошими и не очень, а дни до отказа были забиты делами. Мы обживались в форте, отстраивались в пределах территории, которую объявили своей, расширялись и присматривались к расположенной в предместьях Ла‑Ферроля тепловой угольной электростанции «Эндеза Термик», которую собирались починить. Между прочим, труба этой ТЭЦ, давным‑давно упавшая наземь, когда‑то была одной из самых высоких в мире, 356 метров. Конечно, пока нам хватает береговых и корабельных дизель‑генераторов, но рано или поздно, потребление электричества возрастет, и о будущем надо думать уже сейчас.

Кроме хозяйственных забот и дел, продолжалось изучение земель вокруг нас. Бойцы роты Крепыша и поисковики вели разведку автономного сообщества Галисия на расстояние до ста километров от форта, а я с моряками в это время готовился к новому выходу в океан. Ведь что бы у нас здесь не творилось и не происходило, а основную нашу задачу, исследование побережья Европы с меня никто не снимал. Так что, хочу я того или нет, а надо было вновь покинуть семью и, день ото дня, все более отстраивающийся Передовой, грузиться на фрегат и пускаться в путь.