Вн. Аверкиев - Хождение за три неба

— Это ничего, — улыбнулся принц-демон. — Я могу выйти из тела графа. Я уже привыкаю к этому фантастическому полю силы. Оно уже не так пугает меня. А факелом я легко пробегусь за вами, Владетель.

— И вы, принц! Я же уже сказал…

— Пока мы на вашей планете я не могу обращаться к вам иначе, Владетель. А я не совсем принц. Лучший перевод для моего титула — военный вождь. Но вы, я заметил, не любите называть меня словом «вождь».

— Да, с этим словом многое связано в нашей истории. Я хотел бы отставить его в сторону и попусту не использовать его. Хм-м… военный вождь… Знаете, в одном из наших языков есть слово «Chieftain »,что и означает «вождь». А произносится оно как «Чи?фтен»… Хм-м, аналог, пожалуй, — Стефан? Да! Так в нашей истории звали нескольких королей и полководцев. Я буду называть вас Стефаном, вождь! Это приемлемо? Вот и отлично. Так куда вы хотите пробежаться?

Сумрачная панорама бескрайнего моря, распростёршаяся передо мной с двухсотметровой высоты прибрежных гранитных скал, просто разом выбила из меня весь дух и заставила судорожно втянуть холодный воздух через стиснутые зубы. Она была волшебно-прекрасной! Я бегло взглянул на принца-демона. Факел молча стоял на ветру, не колеблясь, светясь интенсивным красно-фиолетовым цветом. Странно, но он добавлял всей картине какую-то законченность, свою краску, свой цвет. Я опять посмотрел на море. Невольно, само по себе, оно глухо заговорило, запело, зарокотало… Уловив ритм, я тихонько стал подпевать. Из каких-то глубин памяти пришли слова, пришла суровая, подобная оглушающему рокоту прилива и тяжёлым ударам волн, музыка… В моём мире она называлась «Песнь варяжского гостя». (Послушайте Бориса Христова, к примеру. http://www.youtube.com/watch?v=lCCvXE7ag78— правда, похоже?)

Чтобы сбросить волшебную иллюзию, я помотал головой. Музыка исчезла, рёв волн остался. Я с некоторой опаской заглянул через край гранитного обрыва: действительно — о скалы грозные дробятся с рёвом волны… Да ещё как дробятся! Бр-р, высоко-то как! Не люблю высоту, немного побаиваюсь её. Бездушная она к людям, равнодушная к их восторгам и страхам. В общем, к окнам «Ласточкиного гнезда» я лишний раз подходить не буду.

Ещё раз обвёл глазами седое, неприветливое море, злобствующее подо мной, и спокойное, благодушно-умиротворённое на чуть подсвеченном солнцем окоёме, серые, гранитные скалы, длинные чубы волнующейся под резкими порывами ветра синей травы. Хорошо! Это моя красавица Незадача!

— Хорошо-то как, Стефан! Красиво! — прокричал я, повернувшись к принцу-демону. Он, естественно, промолчал. Ответил «Скаф»: «Хорошо!»

— «Скаф», ты что? Переводчиком стал? Ты же язык демонов расколоть не смог?

— Язык пока не могу, а это чистые эмоции, я в их положительном окрасе уверен!

— Слушай, «Скаф», мне надо поговорить со Стефаном. Давай помогай, чем сможешь…

— Чем смогу — помогу… — хмыкнул «Скаф».

— Иди сюда, Стефан! — крикнул я, похлопывая возле себя по синей траве. Вот чёрт, всё время забываю, что демоны не сидят. Принц перетёк ко мне.

— Смотри, Стефан! Это моя планета! — я обвёл рукой и море, и высокие скалы. — Как красиво, ты видишь? Да видишь ли ты вообще что-нибудь?

Факел моргнул фиолетовым цветом.

— Он видит… ощущает. Ему тоже нравится, — просуфлировал «Скаф».

Я резко повернулся к принцу-демону.

— И сюда, в эту красоту, мой дед рекомендует пригласить твой народ… — я помолчал, вглядываясь в море. — Твой народ выживет, а вот моя Незадача исчезнет… изменится, станет другой… А она ведь моя последняя радость, вот ведь как, Стефан…

— Вспышка надежды и сожаление… — прокомментировал мои слова «Скаф».

— Но я не могу иначе, Стефан. Твоему народу нужно жить…

— Ещё большая вспышка надежды!

— Да погоди ты, не мешай, «Скаф»! Так вот, твоим факелам нужно жить, им нужна волшебная сила… — я опустил голову. Слова давались мне нелегко. — И я принял решение… Я согласен, чтобы твой народ пришёл сюда, на Незадачу.

Факел негромко зажужжал и медленно уменьшился. Почти вдвое. Казалось, принц-демон по пояс ушёл в землю.

— Он прислушивается к тебе… он не верит твоим словам, Афоня! Он боится им верить! Но он благодарен…

— Что ж, это его дело. А об остальном мы поговорим позднее, вместе с полковником Русских. И архимагом Адельгейзе, пожалуй. Вы наделали много неприятностей у него на родине, принц. Пришло время оплачивать свои долги.

Факел полыхнул светом в своё оправдание.

— Это потом. Всё потом. Кстати, нам ещё предстоит решить, как переправлять сюда твоих соклановцев, Стефан. Не думаю, что десять тысяч твоих молодцов могут разместиться на кончике иглы, принц. Да и иголок столько у меня нет. Ну, что? Полетели обратно? Главное ведь уже сказано… Подойдёт вам эта планета для жизни, как ты думаешь?

Факел подпрыгнул, развернулся во весь свой немаленький рост и засиял радугой так, что я его ответ понял и без перевода.

— Вот так-то… Вижу, вижу, что рад… — я ещё раз обвёл глазами раскинувшуюся перед нами панораму планеты. — А красиво здесь, согласен? Вот что! У тебя архитекторы есть?

Стефан неуверенно мигнул.

— А построй-ка ты мне на этом месте дом, а? По щучьему велению, по моему хотению! А то мне с молодой женой и жить на планете негде… Что строить — я тебе скажу и покажу! Точнее, она скажет…

В общем, вернулся я на Корону задумчивым и грустным. Но что тут поделаешь? Снявши голову, по волосам не плачут. Будем жить дальше. Учёные уже, считай, есть. А будут ещё мечтатели и герои, как дед обещал. Ох, уж эти герои…

Таким же молчаливым и задумчивым выглядел и молодой Фенриз, вновь подвинувшийся и разместивший принца-демона у себя в теле. Стефан о чём-то напряжённо думал. О его волнении и беспокойстве говорили дрожащие, беспорядочно дёргавшиеся руки. Принц-демон, кстати, обещал быстро научить «Скафа» своему языку, так что вскоре надобность в графе Фенриз как носителе факела сойдёт на нет. Парня эта новость не обрадовала. Он привык к нам. В нашей беспокойной компании ему было хорошо и интересно. О возвращении в мрачноватый замок отца он и не помышлял. Он просто пугал его. В нашем посольстве было явно лучше. Тут давали рисовую кашу с сахаром и маслом.

А в посольстве, точнее в замке и поместье «Союз», пыль стояла коромыслом. Кавалеристы сотника чистили и ремонтировали замок, готовили конюшни и здания поместья под себя и конное поголовье, муравьями тащили мешки и ящики с продовольствием с обозных телег в подземелье замка. Часть бойцов уже сколачивала из бруса решётку, перекрывающую путь в винный погреб, а у бочек с вином уже стоял часовой. Впрочем, парные посты кавалеристов стояли у дверей замка, на лестничных площадках и всех этажах. В общем, после сорокалетней тишины жизнь тут вновь била ключом!