Вн. Аверкиев - Хождение за три неба

— На какой язык носителя следует перейти? Русский? English? Das Deutsche?

Я только рот открыл — и всё! Прокаркать что-либо у меня не хватило сил. А сыра так и вообще не было.

— На какой язык носителя следует перейти? Русский? English? Das Deutsche?

Я откашлялся. Спокойно, Афоня, спокойно! Нас, землян, такими вокзальными приколами не пробьёшь! Вот если бы она сказала что-нибудь вроде: «Поезд на Воркутю отходит с пятого путю. Да шутю я, шутю…», тогда и следовало бы дёргаться. А так — говорят со мной пока вежливо, культурно, уважительно… Опять что-то спрашивает…

— На какой язык носителя следует перейти? Русский? English? Das Deutsche?

— Кх-ха… на русский, конечно, зачем нам тут инглиш? А по-немецки я только «Хенде хох!» и знаю… Давай уж на нашем поговорим, на родном и могучем. Ты кто?

— Вопрос отклонён как несвоевременный. Диагностируется повреждение спинного мозга, угрожающее здоровью носителя. Рекомендуется принятие экстренных мер по излечению. Ваше решение? Да? Нет?

— Нет! Это подождёт, это не смертельно. Главное для нас — поговорить. И договориться… Итак, повторяю вопрос — ты кто?

— В порядке приоритета, установленного человеком разумным, отвечаю. Я — искусственный интеллект научной станции.

Сказала — и замолкла. Не-е-т, так дело не пойдёт! На хрена мне такие переговоры! Так мы никогда ни до чего и не договоримся.

— Как мне к тебе обращаться, искусственный интеллект? У тебя есть личное имя?

— Да, оно представляет собой двадцатисемизначную буквенно-цифровую группу.

— Красивое имя! А покороче никак нельзя?

— Возможен краткий вариант 201-ЛОМ.

— Вот и отлично! Действительно, замечательное имя. И где-то оно мне даже встречалось на жизненном пути… Давай так, «201» мы в разговоре опустим. А то уж больно официально будет звучать, хорошо? Вот и замечательно… А можно, я тебя буду звать «старший помощник Лом»? Так мне привычнее? И ещё… Понимаешь, Лом — это мужское имя. Ты можешь говорить мужским голосом? А то я два месяца, считай, женщин не видел. Отвлекаешь ты меня здорово своим интимным щебетом, понял, Лом? Да — и последнее! Ты можешь говорить обычным, русским разговорным, а не дипломатически-литературным языком? Судя по тому, что ты отлично владеешь русским языком вообще, да и другими тоже… как я думаю, ты отслеживаешь радио и телепередачи? Да и Интернет, и мобильную связь, пожалуй?

— Принял. Да, отлёживаю! Как на радио говорить?

И мой новый хороший знакомый засвистал и защёлкал как щегол с какого-нибудь FM-радио. Ужас! Пылесос наоборот!

— Стоп, стоп, стоп! Старший помощник Лом! Мы же договорились — по-русски давай! Как нормальные мужики, а то, что ты продемонстрировал… Пусть так за МКАДом чирикают. Внутри, я имею в виду…

— А как мне говорить? Каким голосом? И уровень интеллекта какой?

— Ну, ты и спросил! Не дави меня своим интеллектом, понял? А говорить… говори, как генерал в «Особенностях национальной охоты». Видал, небось, этот фильм? Во, учись! Военный, генерал целый, а как говорит! Кратко, ёмко, образно и душевно! Сможешь так?

— Хм-м-м, у всех налито? Ну, я и ответил: «Да, отслеживаю». Что не так, рядовой?

— Капитан… — машинально ответил я. Лом меня просто потряс! Полное впечатление, что со мной говорил актёр Булдаков. — Всё так, товарищ генерал! Извини, — Лом! Что я хотел сказать-то? Сбил ты меня с панталыку…

— А как мне к вам обращаться, гость?

— Называй меня Афанасий, и давай на «ты», ладно? Это такая форма обращения…

— Я знаю, Афанасий! Погоди, не перебивай меня. У тебя повреждение спины, нужно срочно…

— Старший помощник Лом! Не тарахти. Я знаю про повреждение спины, в данный момент это некритично. Я с этой спиной уже около двух лет мучаюсь, подождёт ещё некоторое время. Ты главное-то понял, Лом? Главное — мы с тобой встретились! Встретились два разума! А где твои хозяева? Извини — я не так хотел сказать. Где твои люди? Ну, научные работники, исследователи всякие?

— Пока я могу лишь ответить, что их нет, Афанасий. Их нет уже очень давно. О твоей спине…

— Да погоди ты со своей спиной! Тьфу — с моей спиной! Я в себя ещё никак не приду. Ты скажи, мы где?

— Ну, ты и подбрасываешь вопросики… Как где? На планете, которую вы называете Земля. А если ты хочешь знать место расположения научной станции, то она находится под горами Южного Урала, на глубине 842 метра от уровня моря. Что ещё?

— Да-а, глубоко вы копали… Станция действующая? Она исправна? Энергии хватает?

— Нет, законсервирована. Исправна. Всего хватает — ведь я энергию почти ни на что и не трачу, Афанасий.

— Ты скажи мне, скажи, Лом, а вот эти шары… шар, который меня сюда и притащил, это-то что, а? А то я уж измучился в догадках.

— А-атставить мельтешить, капитан. А вот это я тебе пока не скажу. Я вообще не знаю, что мне с тобой делать, Афанасий! Не должен был ты сюда попасть.

Всё! Приехали… Нежелательный я, блин, иностранец! Как бы под депортацию мне не попасть. Да что там депортация, а если — ликвидация? Вот и я о том же…

Шшихх, шших, — метла привычно идёт по площадке перед офисом. Хорошее дело — работать метлой! Руки заняты, а голова совершенно свободна. Ничто не мешает мне думать. А подумать есть над чем…

Когда шар привёз меня обратно в тир, первое, что я увидел, был совершенно ошалевший от страха Кошак. Как же! Бросили маленького в подвале, забыли покормить. А кто кузнечика сожрал? Кто толкнул меня в лапы инопланетян? Ну, ладно, будет, будет… Иди ко мне.

Кошак прижался к груди, вцепился в меня всеми четырьмя лапами и горестно завыл. Его била дрожь. Мне стало тепло и приятно — испугался за друга рыжий, перенервничал. Ласково поглаживая взвинченного кота, я побрёл к выходу.

Чтобы полностью успокоиться, Кошаку было достаточно очутиться на солнышке и сожрать половину копчёного леща. Что он тут же и сделал. А я срочно кинулся вниз, в свой пункт управления. Всё же отсутствовал я на объекте около двух часов. Быстро просмотрев видеозапись и данные охранной системы, я облегчённо вздохнул. Никого на объекте за время моего отсутствия не было. Уже хорошо. В принципе, мне можно было и отлучаться с хуторка. На рыбалку, скажем, в рощицу, ещё куда… Легенда это позволяла. Но в таком случае я бы увидел сообщение системы о появлении вблизи объекта гостей. И принял бы соответствующие меры. А из-под гор Южного Урала таких мер не примешь. Нда-а… Но, как говорится, пронесло.

И меня чуть не пронесло — от испуга. Когда Лом задумался о моей дальнейшей судьбе. В смысле — лечить или так… Закопать меня инвалидом. Пришлось рвать горло и драться за свою жизнь, здоровье и светлое будущее в должности сторожа хуторка. Кое-каких договорённостей мы с ним всё же достигли. А именно: мирное сосуществование возможно, и это главное! Но лезть к нему на станцию мне нельзя. Забежать на огонёк, по приглашению — можно. И такое приглашение последует. Когда мы определимся с возможным излечением случайно забредшего на станцию человека разумного, рекомого Афанасий Никитин. Дело в том, что время, потребное на лечение, Лом не мог определить даже приблизительно. Это дело медицинского диагноста и лекаря. Была на станции такая аппаратура, они ведь очень предметно изучали людей, хм-м, мягко говоря… И достаточно давно. Надеюсь, ножами их не резали, ведь это — бандитизм, как пел Высоцкий.