Вн. Аверкиев - Хождение за три неба

…вот я и мучаюсь, помогая Шарику переплавлять срезанный в помещениях командно-инженерного пункта и складах компонентов ракетного топлива и разобранный по ассортименту? сортаменту? — не знаю, не спец, металл. Выбрасывать его я запретил. Нечего свинячить там, где жить будем. Да ещё добрый металл зря переводить. Он служил делу обороны нашей страны, вот и нам теперь послужит. Делу исследований далёких миров.

В подземельях мы с Шариком работали вдвоём. Я держал его и его возможности в секрете. Даже Егора прогнал. Он сейчас ползал по нашей территории, решая сложную задачу установки хотя бы минимальной охранной системы лагеря. А охранять было что. Около пятидесяти квадратных километров мы отхватили! Причём, дело решилось на удивление быстро. Совет ветеранов обратился к нужным депутатам Думы, те переговорили в нужном комитете, в Правительстве и Министерстве обороны, и министерство с облегчением скинуло непосильную ношу на наши хрупкие плечи. Практически бесплатно. В области было сложнее. Мы пообещали создать рабочие места, задействовать местных строителей, но чиновничество, привыкшее к откатам, только тоскливо скрипело кожаными бумажниками и ожидающе охало. До той поры, пока три лощёных московских юриста, старший носил устрашающих размеров перстень с бриллиантом (знакомый камешек!), не посетили губернатора и не сумели убедить его поддержать благое дело подготовки спортивных кадров и воспитания молодёжи весомым губернаторским словом. Тот вник и обещал. Причём, как говорят, сам я не видел, и свидетельствовать не могу, при прощальных рукопожатиях на пальце московского гостя перстня уже не было…

Но что нам за дело — был перстень или нет? Главное, сейчас на нашей территории круглосуточно работало более ста строителей, разбитых на три смены. Они занимались отсыпкой щебня на планируемые дорожки, нулевым циклом подготовки базового лагеря, заливкой бетонных оснований, на которые потом встанут заказанные сборные домики, разработанные для северных условий, прокладывали трубы. По стройплощадке с весёлыми криками, переходившими в невинный матерок, бегали студенты-градостроители с последних курсов института, простимулированные материально и морально и сведённые в стройотряд. Они выполняли работу архитекторов, дизайнеров, ландшафтных художников, стройнадзора и прочие малопонятные мне функции. За всем этим бедламом присматривал многоопытный и мудрый Степан Аванесович. В общем — дело кипело, как сталь в своих формах. Кстати, вот эти металлические плитки, подобно набиваемой машинкой пулемётной ленте выползавшие из-под Шарика, пойдут на полы складов, кухонного блока и мастерских. Каждый ржавый гвоздь — в дело!

Другое меня беспокоило — деньги со счёта улетали подобно пулям, выпущенным из того же пулемёта! Да уж, строительство дело дорогое… затратное. Нужно идти к Лому. Теребить его насчёт того секретного счёта.

Лом меня не то, чтобы обрадовал, но несколько обнадёжил. Он сумел разобраться в биографии тайного шпионского счёта и кратко меня проинформировал.

— Видишь ли, Афанасий, тот человек, который имел доступ к счёту, решил его немного… э-э… пощипать, что ли… Понятное дело — суета и суматоха, военный переворот намечается. Часть получателей и так перестреляют, а кого нужно и потом можно стереть. Пойди, проверь — получали ли они деньги или нет? Так что, со счётом поиграли немного. Перебрасывали деньги из банка в банк, дробили, а потом вновь собирали. Просто заячьи петли какие-то. Естественно, пароли и доступ к счёту остался лишь у одного человека. С трупа которого твой генерал-лейтенант и взял карточку. Только вот ведь дело в чём… Этот хитрый шпион ввёл в пароль какую-то константу. Видимо — цифровую группу. Я тут что сделал? Подобрал похожий номер счёта и переадресовал запрос от его владельца на эту шпионскую закладку. Вроде — случайный сбой… И получил по носу. Точнее, в ответ на запрос к доступу выскочила группа цифр. А ещё точнее — семь цифр, впереди два прочерка и ещё один сзади. Возможно, это буквы. Это, как я думаю, часть пароля. К ней надо либо прибавить какие-то неизвестные мне цифры, либо отнять… И буквы вставить, если они предусмотрены.

— А что это за цифры могут быть, Лом?

— Я не знаю… Что-то, что всегда под рукой, что не вызовет лишнего интереса и внимания, ненужных вопросов.

Я задумался.

— Номер оружия?

— Навряд ли… Ходить в банк с автоматом, например, не очень-то удобно. Да и потерять его при бурной жизни шпионов легко. Скорее, что-то другое. Заводской номер зажигалки, например, как на твоей «Зиппо», на часах номер, скажем. Хотя — и их можно утратить, потерять, украсть их могут. Не знаю! Это ты у своего генерала спроси. Может, ему тогда что-то в глаза и бросилось. Понял?

— Угу… спрошу, конечно! И откладывать это дело мы не будем. Знаешь, как деньги метут? Как вода в слив уходят! Только рёв как от водопада.

— А ты что хотел, Афанасий? Большое дело требует больших денег. Не знал, поди?

— Нэ-а, не знал. Да и не было у меня никогда больших денег, не привык ещё.

— Да, а что там твоя фирмочка? Ну, в Исландии которая?

— Да я уж и забыл про неё… И, правда ведь, надо бы смотаться, проверить. Отдохнуть заодно… Спасибо тебе, Лом, за подсказку! Я тебе напульсники привезу.

Лом только хохотнул.

Этим же вечером я вечерним Шариком отбыл в Москву, к Константину. Давно я уж его не видел. Да и Петровича тоже. Всё моё время сжирала эта новостройка. «Рябинушки» эти горные…

Где жил Костя я знал. Он показывал на карте Москвы. В ближнем Подмосковье, на территории ведомственного коттеджного посёлка. Свою старую, но большущую квартиру Костя отдал сыну. А сам, назанимав денег и продав старую дачу, еле-еле сумел попасть в число счастливчиков-коттеджевладельцев. Впрочем, место было хорошее, считай — в лесу, дом был просто замечательный, и Костя был очень доволен своим поместьем. Вот туда-то, в почти пустой подвал, я и десантировался. Постучал железякой по трубе и стал ожидать хозяина. Через минуту Костя спустился, причём правую руку он держал в кармане халата. Какой подозрительный человек!

— А, это ты, Афанасий! А я-то думаю, что это за дятел у меня в подвале завёлся? Ну, проходи, проходи… Сейчас тебя разносолами разными угощать буду!

— Кто бы отказался… Пашу, как президент, перекусить некогда… Только он на морском транспорте, с веслом на свежем ветерке разминается, а я — в литейном цеху чахну… Чем кормить-то будешь?

— Ты как к макаронам по-флотски относишься? Под солёную капустку, огурчики и сальцо, а?

— С восторгом, Константин! Хоть от флота я дальше, чем декабристы от народа, но до тарелки с макаронами я уж как-нибудь дотянусь. Давай уж веди. А то я тебе весь подвал слюной закапаю…