Вн. Аверкиев - Хождение за три неба

— А когда не нормально?

— А вот это ты завтра и будешь изучать. По документации. А сейчас я позвоню нашим коллегам. Вот по этому номеру.

Константин поднял трубку телефона, дождался ответа и сказал: «Это ты, Петюня? И тебе не чихать. Да нормально всё… ага… запиши в журнал — „333“.»

— Вот и всё на сегодня, Афанасий! Закрывай оружейный шкаф, опечатывай. Пошли на речку.

— Константин, а можно будет пострелять из «Винтореза», а?

— Экий ты, какой азартный парень! Не мона, а нуна! Ты должен будешь сдать зачёт, как по знанию оружия, так и по стрельбе. Но это всё потом, потом… Сейчас пойдём на речку, порыбачим немного, лады? А то мы с гостями тут рыбку подъели немного…

Спал я после успешной рыбалки на воздухе, под пологом. Так сладко я не спал, наверное, с детства.

Так, потихоньку-полегоньку, я и начал входить в свою новую высокую должность. Обязанности были понятны, документацию я почитал и проникся, технику посмотрел и испугался. На мой писк, что я не электронщик, и починить систему, если что случится, я не смогу, получил укоризненный взгляд, устное замечание, и был вновь отправлен изучать руководящие документы. Там я, к стыду своему, нашёл абзац о техподдержке, каковую будут осуществлять силами спецов с полигона.

По харчам тоже всё разъяснилось. Ходить на охоту, ставить силки на зайцев и закидывать сети на золотую рыбку в целях её промышленного засола, мне было не нужно. Только если душа запросит праздника. А так меня должны были снабжать довольствием в виде мяса, картохи, круп и остальной лабуды с продовольственных складов. Причём — с доставкой.

Вот и сейчас мой пейджер запищал и выбросил строчку о приближающемся к нашему укрепрайону объекте типа «УАЗ-буханка». Поскольку на дежурстве всё ещё стоял Константин, сигнал я проигнорировал, и перебросил шланг под корни очередного тополя.

Уазик пропылил на территорию насосной (гул работающих механизмов всё же включили), к нему подошёл вытирающий промасленной ветошью руки Костя, о чём-то перебросился парой фраз с разбитным солдатиком-водителем, и свистнул мне. Не торопясь к нам подтянулся и зевающий Петрович.

Громко хлопнув дверцей, водила вновь забрался в горячую кабину, подал машину к погребу, и мы начали разгружать армейские деликатесы.

— Что-то вас нынче много, мужики, — прикуривая, поделился с нами своими сомнениями водила. — Раздуваете штаты, лодыри? Ишь, ряшки-то наели — чисто хомяки!

— Побаклань, побаклань мне тут, мазута… — с сопением вытаскивая из фургона очередной ящик, срезал бойца Петрович. — Учения у нас тут идут… Сам военный, понимать должен!

— Ага! С привлечением сил авиации и флота! — цвиркнул слюной водила. — Ты дед, ври-ври, да не завирайся!

— Субботник у нас, что пристал к людям. Помог бы лучше… — отёр трудовой пот Константин.

— Вы уж лучше своего салабона припашите! Ишь, как семенит! Чисто Чаплин!

Петрович дал водиле беззлобный подзатыльник.

— Грешно смеяться над больными людьми, паря! Тебе тоже светит больная спина. Радикулит — профессиональное шофёрское заболевание… Давай твои накладные, подпишу.

Провожая глазами пылящую буханку, мы все потянулись за сигаретами.

— Так, Афанасий! Теперь ты с харчами. Не пропадёшь, значит. Как заявку на продукты питания оформлять и куда её отправлять помнишь? Ну и хорошо… Константин, всё передал молодому? Службу он понял? Ты всё понял, Афанасий? Ну, хорошо… Всё равно я тут наездами буду, проверю. А сейчас заканчивай свои дела, и давай-ка съездим, стрельнем пару раз. Что, рад, убивец? Я вижу… Всё бы вам, молодым, пулять-стрелять… Давай, собирайся!

Я бодренько закончил все свои делишки, сбегал за оружием и загрузился в командирский «УАЗик». Отъехали мы всего ничего — и километра не будет. Впереди, на расстоянии метров в двести, валялся всякий мусор — старые покрышки, потерявшие форму картонные коробки и прочая дрянь.

Я мигом достал раскладной столик и вывалил на него пистолеты, патроны и «Винторез». Петрович вытащил из машины пакет и сунул его мне в руки.

— Иди, расставь мишени… — потом посмотрел на мои ноги, вздохнул, взял пакет сам и потащился на рубеж.

Пока я готовил оружие к стрельбе, Петрович насадил несколько яблок и огурцов на торчащие из земли прутики.

— Так, дистанция тут примерно метров сто пятьдесят… Зарядил? Давай, сади! А я покурю…

Я взял Стечкина. Из пистолета я стрелять не очень-то люблю. Баловство это, на мой взгляд. Тут ведь в чём смысл? Если вам нужно стрелять, чтобы убить противника в бою, так и используйте то оружие, которое может решить эту задачу. Пулемёт, автомат, винтовку снайперскую, гранатомёт, в конце концов. А пистолет… В упор — да… Или с глушителем в спецоперациях. Опять же — практически в упор надо.

— Ты, что, Афанасий? С глузду съехал? Из «Стечкина» по яблоку стрелять хочешь? — изумлённо спросил Петрович.

— Ну, да…

— Не чуди! Тут слишком далеко. Ты вообще-то из него стрелял?

— Ну, стрелял однажды. Ребята-спецназовцы как-то раз дали побаловаться. Но тогда мы стреляли на пятьдесят метров.

— Вот, то-то и оно… Он, конечно, позволяет стрелять и до двухсот, но даже твои спецназовцы навряд ли попадут. Вот заводские стрелки-испытатели, те — да. Видел я однажды как они стреляют. На 25 метров весь магазин очередью в центр мишени кладут. На сто метров с прикладом тоже точно стреляют, но одиночными. А до двухсот — баловство это… Слишком сложно. Переведи барабан целика на пятьдесят метров и попробуй попасть во-о-н в ту пластиковую бутылку.

— Попробую…

— Ну, давай… Робин Гуд ты наш, пробуй!

Попробовал… Тяжело, конечно. Далековато. Пули пылили за бутылкой, а пристреляться я не смог. В конце концов, я озверел, собрался и попал. Тремя пулями из пяти. Скорее всего, случайно. Не моё это оружие.

Потом взял «Винторез». Пока набивал патроны, Петрович, попыхивая сигареткой, вёл неспешный инструктаж.

— Ты из «Винтореза» стрелял? Нет? А из снайперки вообще? Ну, если из СВД стрелял, то и из этого малыша сможешь. Хорошая машинка. Только помни — дистанция в четыреста метров для него только по руководству. Попасть, может, и попадёшь, если долго выцеливать будешь, но в реальном деле на такую дистанцию не стреляй. Для него самое оптимальное метров 100–120 будет. Это в голову. И 180–200 по корпусу. На этих дистанциях он хорош, бьёт точно. А дальше — сомнительно. А что ты хочешь? У него ствол сантиметров двадцать всего. Готов? Сади!

Стрелять из винтовки я люблю. Самое милое дело! Возникает такое чувство, как будто ты можешь управлять полётом пули, честное слово! Винтовка — самое лучшее для меня оружие. Особенно снайперская.

Первые два раза я мазанул. Один раз пуля прошла выше, а другой выстрел я занизил. Потом приладился к «Винторезу», почувствовал его, и добил магазин уже без промахов. Поставил новый. Овощи кончились моментально. Я обернулся к Петровичу.