Мэтью Джонсон - «Если», 2009 № 08

Или попросту чуждое изложение чуждых богословских воззрений?

Над Маккенной, хлопая крыльями, пролетела цапля. Вокруг звенел, стрекотал, шебуршал ночной лес. Переждав шум и смерть, природа вновь бралась за дела.

Обычные дела.

Но он знал: это ночное небо никогда не будет для него прежним.

Долгое время критики ставили в один тематический ряд два самостоятельных литературных направления — детектив и фантастику. Родственных связей между ними и в самом деле хватает, хотя бы на уровне родоначальников. И было бы странным, если бы однажды два жанра не попытались объединиться. О том, как этот симбиоз рождался и каких успехов достиг, — обзор библиографа и историка фантастики.

«Детектив» значит в переводе с английского «сыщик». Самый очевидный признак детектива — тайна. Любому читающему жителю нашей планеты знакомо имя Шерлока Холмса, созданного 120 лет назад воображением сэра Артура Конана Дойла. В XX веке Холмса считали реальным живым человеком, письма на Бейкер-стрит приходили регулярно. Век XXI дает еще одно подтверждение популярности — 8 600 000 ссылок в Сети!

Но писать о детективе как о самостоятельном литературном жанре нелегко — общепризнанной теории детективного жанрово-тематического единства нет. С тех пор как 130 лет назад американская писательница Э. К. Грин впервые назвала сюжет с уголовной тематикой «детективной историей», разновидностей таковых стало немало. Кроме классического детектива, ведущего историю от Эдгара По, появились крутой нуар Дэшила Хамметта и Рэймонда Чандлера, полицейский полар Эда Макбейна и Май Шеваль/Пера Валё, а там и множество других поджанров криминального романа.

Традиционно детектив считают ответвлением приключенческой литературы, сосредоточенном на раскрытии загадочных преступлений. Сама структура его тяготеет к формализации, ведь это ограниченный условностями вид литературы: преступление — расследование — разгадка. С другой стороны, для настоящего детектива необходима (в рамках канона) неожиданность сюжетного хода. Автору необходимо уравновесить ирреальность элементами действительности, показать в нетривиальных ситуациях реальные характеры, чтобы читатель мог отождествить себя с героем.

О фантастическом детективе писать еще сложнее. Даже в авторитетнейшей «Энциклопедии НФ» Джона Клюта и Питера Николса нет словарной статьи «Детектив», есть лишь ссылка на более общую «Преступление и наказание». Традиционный НФ-детектив соединил присущие обоим видам литературы штампы, в связи с чем Еремей Парнов однажды иронично высказался: «Заезженный реквизит космической оперы с набившим оскомину конфликтом криминального романа», но тут же отметил: «Образовавшийся симбиоз не столь просто поддается однозначной оценке».

Трудно сказать, когда именно зародился фантастический детектив. До второй половины прошлого века этого поджанра, по сути, вообще не существовало… Фантастоведы писали, что после Второй мировой войны, когда по популярности среди читателей соперником детектива стала НФ, она и открыла «в эпоху космических полетов необозримое поле, действия детективу».

Отцом НФ-детектива по праву называют Айзека Азимова. Но неужели и в самом деле до него никто не решился соединить два популярных жанра?

Образ Шерлока Холмса стал знаковым для детективных рассказов классического стиля, но даже среди его приключений есть несколько не совсем обычных. Например, вполне фантастическая история о неизвестном науке психотропном средстве, вызывающем смерть от чудовищных страхов (рассказ «Дьяволова нога», 1910). А историю о профессоре Прескотте и его овчарке по кличке Рой «Человек на четвереньках» (1923) из сборника «Архив Шерлока Холмса» (1927) некоторые исследователи впрямую называют первым фантастическим детективом.

Рассказы о Холмсе в России начала XX века публиковались во множестве и повсеместно. Так что не удивительно появление книги Петра Орловца (Дудорева) «Похождения Шерлока Холмса в Сибири» (1909) — чем не постмодернистская фантастика столетней давности!

Большой популярностью пользовались тогда и романы Гастона Леру о феноменальном сыщике-репортере Рультабиле. В «Тайне желтой комнаты» (1907) классическая детективная загадка «запертой комнаты» решается необычно: преступник «исчезает во времени»… Закавычено не случайно, потому что, как выясняется, преступление произошло на несколько часов ранее, чем его обнаружили… А вот настоящий фантдетектив Леру «Машина для убийства» (1924) о расследовании преступления, совершенного роботом, на русский так и не перевели.

В 1914 году был издан на русском языке лучший роман Г. К. Честертона «Человек, который был Четвергом: Кошмар» (1908). Это блестящий пример синтеза фант-детектива, абсурдистской фантастики и философских размышлений о противостоянии «обыватель — террорист».

В дореволюционной России огромным успехом пользовались дешевые (в любом смысле) истории о приключениях сыщика Пинкертона. После революции в духе «красного Пинкертона» Мариэтта Шагинян под псевдонимом Джим Доллар опубликовала роман «Месс Менд, или Янки в Петрограде» (1924). В советской критике этот роман-сказку считали одним из первых детективов в нашей литературе. Продолжили его романы «Лори Лэн, металлист» (1925) и «Дорога в Багдад» (1935). Впрочем, фантастико-авантюрную трилогию назвать НФ-детективом можно с очень большой натяжкой…

Тут и начинаются разночтения: одни критики считают, что до шестидесятых в советской литературе вообще не было НФ-детектива, а кто-то, напротив, настаивает, что он вполне себе благополучно существовал еще в 20-е годы.

В середине двадцатых в СССР было издано несколько интересных книг французского писателя Мориса Ренара. Переиздание в 1991 году романа «Тайна его глаз», впервые опубликованного на русском в 1924-м, даже носит подзаголовок «фантастический детектив». В соавторстве с Альбером Жаном Ренар написал роман «Обезьяна» (1925) — детективное расследование темной истории с изготовлением идентичных человеку андроидов. На русском роман издавался дважды, как «Обезьяна» (1926) и как «Загадка Ришара Сегюра» (1927).

«Шпионские» романы советских авторов Николая Автократова, Григория Адамова, Андрея Белого, Сергея Беляева не лишены детективных элементов, но не более того. Очень популярны в свое время были фантастико-детективные повести Николая Шпанова о борьбе советских разведчиков и ученых против фашистов «Тайна профессора Бураго» (1942–1944) и «Война невидимок» (1944). Впрочем, послевоенные повести Николая Томана, грешащие трафаретами пропагандистского «шпионского» романа тех лет, все же ближе к полноценному фантдетективу.