Мартин Энвэ - Колыбель. Самые яркие звёзды

Именно кланам принадлежит политическая власть в Конфедерации.

В Палату Представителей, обычно именуемую Парламентом, выбирают своих депутатов все граждане Конфедерации пропорционально населению избирательного округа. Палата занимается исключительно налоговыми ставками, стоимостью лицензий, утверждением бюджета, контролем его исполнения, а также расследованием событий, получивших значительный общественный резонанс. Но в целом никаких серьёзных вопросов Парламент не решает, создавая устраивающую всех властителей видимость народовластия.

Основу пирамиды власти в Конфедерации формируют несколько тысяч «младших» кланов, выделяющих своих официальных представителей, офиков, во властные структуры и на все более-менее значимые должности. Офики — современное подобие дворянства, их присяга клану стала прямой наследницей вассальной присяги средневековья.

Самую верхушку власти прочно удерживает десяток крупнейших «старших» кланов и пять-шесть «великих» клановых объединений, чей совокупный вклад в консолидированное общественное производство Конфедерации превышает девяносто девять процентов. Каждое кресло в Сенате означает две десятых процента или один властный пай. Именно пай является главным критерием успешности и определяет степень участия клана во всех властных структурах. Концепция паёв позволяет принимать многие решения без долгих и бессмысленных споров простым опросом лидеров кланов.

Законодательная власть находится в руках Сената, в котором всегда главной интригой была и остаётся борьба за властные паи. Поэтому за любые активы, стабильно приносящие доход и создающие базис для формирования или увеличения властного пая, идёт постоянная жёсткая борьба, в которой слабым не стоит надеяться на пощаду. Каждые два года в Сенат поступают новые петиции кланов о претензиях на властные паи, называемые номинациями. Главы всех кланов, участвующие в номинациях, номинесы, и являются истинными хозяевами Конфедерации.

Каждый пай означает не просто одно сенаторское кресло, а возможность повлиять на выбор Первого сенатора, который фактически правит Конфедерацией, но не может занимать свой пост более двух десятилетних сроков. Кресло Первого сенатора даёт победителю пять дополнительных мест в Сенате, возможность назначения главы исполнительной власти, Президента, и формирования Правительства. Этот пост — самая вершина государственной власти Конфедерации. Остриё горного пика. Если забрался на самый верх и неспособен удержаться, любое направление — дорога вниз. Все варианты, отмеченные аналитиками, не сулили ничего хорошего ни самому Ратникову, ни его клану, ни идущим за ним союзниками и соратникам. Перебирая отмеченные вероятные ветвления каждой цепочки событий, Айвен упорно искал хоть что-то, позволяющее надеяться на спасение. Он чувствовал, что во всех сценариях проглядывала какая-то едва заметная тропка, ведущая не вниз, а вверх. Просто Ратников никак не мог её уловить… хотя… может быть, просто попробовать взлететь?

От раздумий Айвена отвлекли раздвигающиеся в стороны длинные бороды лишайника, изображающие открывающийся створ кабинета, и он радостно улыбнулся загорелой золотокожей брюнетке, по-хозяйски зашедшей в его лес.

— Айви, по тебе опять соскучился твой майордом-секретарь! Я уже ревную, мон ами! — капризно протянула личный секретарь Президента Алисия.

— Нет, нет, моя принцесса, никаких поводов для ревности, только работа! — Ратников рассмеялся и отрицательно замахал руками, а Алисия в ответ лукаво полуприкрыла глаза длинными ресницами. Она любила играть и постоянно флиртовала с мужем, считая, что это повышает его тонус, однако для всех прочих Алисия всегда сохраняла строгий и немного холодный вид неопытной в общении с противоположным полом девочки. Кареглазая стройная женщина сорока стандартных лет выглядела ученицей старшего класса общеобразовательной школы, чем легко вводила в заблуждение случайных посетителей.

Сорок стандартных лет — пора ранней юности. Применение вителонгина сильно изменило течение человеческой жизни, и если его применяли, как положено, в возрасте до трёх лет, взросление до подростка растягивалось лет на десять. Ещё десять-пятнадцать лет — подростковый период, а юность — или взросление, у разных людей по-разному — продолжается лет пятнадцать-двадцать. Молодость, конечно биологическая, длится лет сорок — шестьдесят, а зрелость, самые продуктивные для деятельности человека годы — лет сто-сто двадцать. Старение происходит медленно и неторопливо, угасание — почти мгновенно. Если человек не страдал болезнями, а на Колыбели таких почти нет, он в какой-то момент теряет интерес к жизни, аппетит, иссыхает, отказываясь от еды, и тихо «уходит». Большинство верит — за новым рождением. Так что при средней продолжительности жизни двести-триста лет возраст в сорок стандартов воспринимается всеми или как поздняя юность, или как ранняя молодость.

На самом же деле, отточенный опытом ум и жёсткие карьерные амбиции превратили миз Ким-и-Рус в прекрасного профессионала. За последние восемнадцать лет из просто секретаря она стала надёжной помощницей, способной выполнить любое поручение и самостоятельно представлять интересы Президента. Она принимала участие в широком спектре встреч и переговоров, приобретя бесценный опыт. Неуклонная исполнительность Алисии завоевала доверие всех соратников Президента. Яркая молодость ей нисколько не мешала при решении деловых вопросов, ведь она получила блестящее воспитание в семье высокопоставленных номинесов и политиков. Её с детства готовили к такой роли, и миз Ким-и-Рус быстро приучила политиков Конфедерации считать её самостоятельным игроком, а не робкой приживалкой.

Конечно, юная Ким-и-Рус не была игроком масштаба Ратникова или Мгоны, но противникам Президента — а последнее время и её личным противникам — лучше было бы не поворачиваться спиной к невысокой брюнетке. Помимо прекрасного набора деловых качеств она мстительно и по-восточному искусно сводила счёты с любыми обидчиками. Те, кто поначалу недооценил Алисию, приняв её за очередную яркую пустышку, на собственном горьком опыте поняли свою ошибку. Теперь они предпочитали молчать, позволяя всем прочим пребывать в иллюзиях. Эти иллюзии существовали, лишь пока «наивные» политики — да, есть и такие! — не сталкивались с обширной коллекцией досье злопамятной и изобретательной миз Алисии Юнии Ким-и-Рус. Обнародование фактов из этой коллекции уже помогло нескольким не только наивным, но и глупым офикам, сменить уютные кабинеты на куда менее удобные шахты и трудовые лагеря. А коллекция постоянно росла и пополнялась. Женщина не строила иллюзий: ошибётся — её отстранят от всех дел в высокой политике и ей останется лишь роль домохозяйки при высокопоставленном муже. Никто ещё одной попытки не даст, в политике такого уровня женщинам ошибки не прощают. Но её природная аккуратность, врождённая дотошность и несомненная преданность Айвену Ратникову, пока служили достаточной защитой.