Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины: Роман в Интернете

— Речь, значит, о деде?

— Его звали Львом… Он промышлял ловом губок в шести милях к норд-весту от Сикиноса. Там это и случилось на глубине в пятнадцать метров. Оторвав губку, как ему показалось, от коралла, он взрыхлил донные отложения, а когда муть осела, с ужасом увидел голову младенца, прильнувшего к материнской груди. Сам не свой от страха, принялся соскребать наросты, пока не очистилось лицо женщины. «Она была прекрасна, словно Мария, и совсем как живая», — передал Спиридон слова деда. «Розовая, а каменная, и детей у нее двое», — постоянно твердил старик, словно никак не мог опомниться от удивления. Похоже, что двойня поразила его в самое сердце. Не иначе бедняга сперва решил, что нашел Богоматерь, оказалось же…

— Леда с Кастором и Полидевком? — не слишком уверенно предположил Блекмен.

— Или Ева с Каином и Авелем, — парировал Павел Борисович.

— Не все ли равно? — барон досадливо поморщился. — Хоть Афродита с Эросом и Антэросом.

— Тогда почему вы решили, что статую изваяли атланты? — задав терзавший его вопрос, Климовицкий испытал мгновенное облегчение, но тут же напрягся, ожидая ответа.

— Решил? — Бургильон отрицательно покачал головой. — Слова, как сказал Шекспир, слова… Золотую личину, которую нашел в Микенах, Шлиман назвал маской Агамемнона, не имея на то никаких оснований. Он с самого начала знал, что череп под ней не мог принадлежать Агамемнону. Зато как звучит?! Слово должно побуждать к действию, к поиску, вызывать на спор. Кажется, вы, Джерри, что-то сказали по поводу рационального прочтения? Если сможете найти более правдоподобное объяснение, буду искренне благодарен… Лев был, хоть и не шибко образован, но кое-что на своем веку повидал, в том числе античные статуи. Пусть гипсовые отливки, что встречаются здесь на каждом шагу. Не важно! Он клялся, что ничего, подобного той, не встречал никогда. Я специально расспрашивал по этому поводу Спиридона. Короче говоря, старик грешил на горгон. И не он один.

— Горгона Эвриала обратила в камень кормящую мать с младенцами? — не выдержал Блекмен. — Женщину из плоти и крови? Кошмар! — он картинно схватился за голову.

— Может, Эвриала, а возможно, и Сфено, а то и обе вместе… И это не единственный случай. На острове говорят, что в стародавние дни ловцы губок видели на морском дне окаменевшие тела мужчин и женщин. Нечего удивляться. Типичный случай мифологического мышления. Двое греков из трех верят в существование ада. Среди островитян, особенно связанных с морем, процент еще выше. В них удивительным образом уживаются христианские традиции с самыми примитивными языческими верованиями. Лично я, ничего не имея против горгон, предпочитаю минойских ваятелей, атлантов, если будет угодно. Только они одни были способны создать творения, что и не снились грекам.

— Да, но откуда у вас это изображение?! — вскричал Климовицкий. — Не похоже, что фотография сделана под водой! Хотелось бы увидеть оригинальный снимок.

— Верно! Вы говорили о снимке, Рене, — поддержал Блекмен.

— Пристегните ремни, джентльмены. Снимка нет, — спокойно отреагировал Бургильон, — но это уже другая история, не менее фантастическая.

— Пусть мне отрубят руку, если вы не уговорили этого ловца губок свозить вас на то самое место, в шести милях от Сикиноса.

— Оставьте свои конечности при себе, Джерри. Они нам еще пригодятся. Старик не знал ни точных координат, ни даже приблизительных примет, по которым можно было бы хоть как-то сориентироваться. Не запомнил. Как-никак эмоциональное потрясение. Слухи о его находке, разлетевшись по Кикладам, достигли ушей Марка Уинсли, ученика и последователя великого Эванса. Он и убедил Льва отправиться на Сикинос, но закончилось это печально. Через восемь дней пустую лодку выловили на Крите, у Закроса. Что случилось с людьми, так никогда и не узнали. Как писалось в романах, трагическое происшествие только усугубило и без того мрачную тайну.

— Я бы сказал — очаровательную.

— Рад, что вы так считаете. За счастье прикоснуться к неизведанному не жаль отдать жизнь. Особенно когда и так осталось немного… Уинсли перевалило за семьдесят, и он был моим другом… Его подарок, — барон положил на место черепок с критской надписью. — Мне довелось побывать на раскопках храма, стоявшего некогда на вершине горы Лазарос. Марк нашел там три высохших тела, фактически превращенных в мумии. Одно, принадлежавшее юноше, лежало на жертвеннике в позе, не оставлявшей места для сомнений: согнутые в коленах ноги связаны, горло перерезано. Потолочный свод рухнул в самый кульминационный момент жертвоприношения. Рабочие извлекли из-под груд камня останки старика, по всей видимости, жреца. Череп проломлен в нескольких местах, под разбитыми фалангами ритуальный нож. Жрицу толчок застиг у выхода. Ее придавило поперечной балкой. Мы стали свидетелями последних минут Минойской империи. Миф о Минотавре определенно говорит о человеческих жертвоприношениях, хотя раскопки Кносса свидетельствуют об обратном. В период расцвета светлой и жизнерадостной минойской цивилизации архаические обычаи канули в Лету. Однако гнев богов, сокрушивших Тиру и последовательно, удар за ударом, изничтоживших критские полисы, заставил прибегнуть к самым крайним мерам. В чудом уцелевшем святилище была предпринята отчаянная попытка умилостивить владык бездны и спасти хотя бы последние крохи, но едва струйка крови сбежала с каменного желоба, как яростно содрогнулись недра. Вместе с храмом обрушился и Кносский дворец, дольше всех сопротивлявшийся буйству стихии. Тектонический пик, довершивший опустошение, совпал с конвульсиями жертвы. Вы понимаете?.. Сложились ритмы агонии человека и мира… Я вышел на белый свет потрясенным. Далеко-далеко во все стороны простиралась бескрайняя синева. Безоблачное небо сливалось с вечным морем. Какая-то посторонняя сила заставила меня оглянуться: на каменной балке, похоронившей жрицу, различался ужасный лик со змеями в волосах… Знаете, о чем я подумал тогда?

— О Медузе, — с мрачной уверенностью сказал Климовицкий.

— Я ее пожалел. Греческие герои не знали жалости, уничтожая чудовищ. Персей фактически поднял меч на беременную. Медуза зачала от Посейдона, заметьте — божественного отца Тесея. Из крови, пролившейся на землю, появились Хрисаор и Пегас, родилась, в конечном счете, поэзия…

— Кто такой Хрисаор? — заинтересовался Блекмен. — Первый раз слышу.

— Паук прядет свою сеть, все сложнее рисунок, но не дано прочитать, не дано… Хрисаор означает по-гречески Золотой меч. Не знаю, как он выглядел, только рожденный им от океаниды Каллирои сын Герион вырос трехглавым великаном. Он жил на острове Эрифия, что означает «красный», иначе говоря, расположенный на закате, на западе. Гериона убил Геракл. Ведь красавцы полубоги на то и существуют, чтобы сражаться с уродами.