Герман Подкупняк - Поиск-85: Приключения. Фантастика

— Иван Васильевич! — отчаянно закричал за спиной Струнина адъютант и бросился к комиссару, но Тимофей жестом остановил его.

— Не надо, Гриша, — горестно прошептал он. — Опоздали мы.

— Но я ведь только что с ним разговаривал! — охватив голову руками, растерянно бормотал лейтенант. — Только что…

Командир разведки партизанского отряда Громова Константин Смоляков сидел на высохшем пне и методично похлестывал себя веткой по голенищу. Чуть поодаль, справа от разведчика, в длинном залатанном ватнике, стоял, прислонившись к дереву, парнишка лет двенадцати. Он был явно польщен тем, что своим сообщением заставил крепко призадуматься этого, видать, главного партизана.

— Так, говоришь, тебе показалось, что партизанам в спину стреляли? — негромко, в усы переспросил Смоляков. — А почему все-таки, браток, тебе так показалось? Чего особенное приметил?

— С немецкой стороны тогдась только ручной пулемет бил. Автомат от пулемета, небось, отличаем, — солидно добавил парнишка. — Как по нашим из автомата сзади вдруг вдарили, так стрельба и кончилась, правду говорю. Я в аккурат в это время между нашими и фрицами в овраге сховался.

— Молодец, Сашок, наблюдательный ты, — озабоченно поднимаясь, сказал разведчик. — Почему только, брат, раньше ты нас не нашел?

— Батя не велел вас шукать, — с обидой в голосе объявил парнишка. — Он у меня боязливый был…

— А где он сейчас?

— Полицаи забили, — тихо ответил паренек и отвернулся.

Смоляков осторожно положил руку на плечо парнишки и слегка притянул к себе.

— Спасибо за информацию, товарищ Петухов Александр. Зачисляю тебя во взвод разведки. Топай в крайнюю землянку, скажи старшему, что Смоляков приказал.

Сам Смоляков немедля отправился к командиру отряда. Громов, накинув на плечи шинель, при свете коптилки химическим карандашом правил текст рукописной партизанской листовки. Он выслушал командира разведки и хмуро свел к переносице густые брови.

— Интересный факт вырисовывается, — не совсем уверенно протянул Громов. — А пацан не фантазирует?

— Какой ему смысл? — пожал плечами Смоляков.

— Тоже верно, — подумав, согласился Семен Ильич. — Смысла нет.

…Это произошло месяца полтора назад. В первой половине июля партизанский дозор из пяти человек нарвался на карательный отряд и принял бой. Силы были слишком неравны, и из партизан вернулся на базу только один, да и тот был ранен. Он рассказал о гибели дозора в схватке с немцами, и Громов тогда приказал выступить навстречу карателям, затянуть их поглубже в лес и уничтожить. Операция прошла успешно, а сейчас деревенский мальчуган вдруг сообщает довольно странные подробности о гибели партизанского дозора.

— Как звали парня, который раненым вернулся, не помнишь? — спросил Семен Ильич, набивая махрой трубку.

— Почему же не помнить? Помню. Тулин. Вы еще тогда к медали «За отвагу» его представили, — ответил Смоляков, отчетливо вспомнив искаженное болью лицо хлебнувшего лиха темноволосого новичка. — Потом, перед сменой стоянки, мы его на Большую землю отправили. Тогда и этот специалист улетел, как его, Коробов.

— Точно, Костя, теперь и я припоминаю, — задумчиво кивнул Громов. — А он тебе не заявлял о том, что их вроде бы как со спины обстреляли? Или другое что?

— Нет, я бы такой момент зафиксировал. У нас учет строгий, как в бухгалтерии. Впрочем, он в горячке боя мог и не заметить, если что и было.

— Однако паренек вот взял и заметил, хотя, наверное, сам трясся, как липка, — обронил Громов, без всякого вкуса выдохнув облако едкого дыма.

— Вот сейчас бы с этим Тулиным погутарить, — проговорил командир партизанской разведки. — Если бы он показания мальчонки подтвердил, значит, факт — в нашем отряде сволочь есть. В спину постреливает…

— То-то и оно, — угрюмо сказал Громов. — Недобрым припахивает эта история. Давай-ка дадим запрос по рации: пусть найдут этого Тулина, если он, конечно, дай бог, жив еще, и потолкуют касательно того боя. Не сам же Тулин стрелял в спины.

— Почему так думаете? — спросил Смоляков.

— Зачем же ему было возвращаться? Перебежал бы к немцам, и делу конец.

— Тоже верно…

Командировка в штаб группы армий «ЮГ» мало чем порадовала Штайнхофа. Вернувшись, он прямо с аэродрома поехал в генштаб.

Войдя в свой кабинет, полковник приказал соединить его с шифровальным отделом.

— Вам пока ничего, господин полковник, — подобострастно доложил дежурный офицер. — Сообщения за истекшие сутки еще не обработаны. Как только что-нибудь появится, немедленно поставлю вас в известность. Какие будут указания?

— Пока никаких, — помедлив, произнес Штайнхоф. — Кстати, как ваша фамилия, лейтенант?

— Дежурный по девятому отделу лейтенант Фридрих Назе!

— Благодарю, лейтенант Назе, — сказал полковник, подпустив теплую нотку. — Продолжайте нести службу.

Потом он долго сидел за столом, размышляя, почему разом прервалась связь с надежной агентурой. Неужели взяли Борга? Нет, это теоретически невозможно. Вальтер, почти всю жизнь проведший в России, опытен и умен. Но молчит и Вольф, на которого он, Штайнхоф, делал такую высокую ставку…

Сон не приходил, хотя убежденность Штайнхофа в том, что задуманная им операция должна завершиться удачно, была достаточно твердой. Но какая-то необъяснимая нервозность, не покидавшая полковника вот уже несколько дней, постоянно вызывала мысли о том, что в его плане что-то где-то не связалось. Весьма серьезные раздумья вызывало отсутствие информации от агентуры. Работать, опираясь на устаревшие исходные данные, глупо и непрофессионально. Да, пожалуй, как это ни огорчительно, он, Штайнхоф, со своей новой разработкой на дороге в тупик. Если в ближайшие недели не поступит хотя бы одно сообщение, надо будет готовить засылку новых людей, искать свежие варианты прохода в советский тыл.

Он встал и зашагал по кабинету. Движение немного отвлекало от ощущения ноющей боли в висках.

«Если раскрыт канал связи в Москве, то это не должно высветить русским ни Вальтера, ни Юхнова. Правда, НКВД сразу начнет отрабатывать след, но, бог мой, на это надо время, и мы позаботились о создании ложного направления. Старый ас Вальтер сидит глубоко и со своей агентурой личного контакта не имеет. К нему на связь выходит только Юхнов-Вольф, если он, конечно, сумел надежно осесть в тех краях. Все карты у него в руках, только бы не заспешил, достало бы выдержки…»

За последнее время полковник ни разу не вспомнил об агенте Зарейко. Дождавшись донесения, что Зарейко-Мылов выполнил свое задание, Штайнхоф выкинул его из своей памяти. Зарейко знал очень мало, чтобы быть опасным, даже если попадет в руки чекистов.

А между тем провал Борга начался именно с появления Зарейко на уральской земле.