Герман Подкупняк - Поиск-85: Приключения. Фантастика

— Как от них уйдешь, — с тоской проговорил Рамо. — Они из-под земли достанут…

А через несколько дней Геннадий узнал, что Рамо погиб. При загадочных обстоятельствах. Геннадий не был уверен, что его не ждет такая же участь. Когда шайка Юсупова задумала ограбить универмаг в Чеканске (Юсупов и его люди ничем не брезговали), Коршунову предложили участвовать в этом деле. Он согласился, но не из желания получить долю, а чтобы «засыпать» всю эту кодлу и тем самым отомстить за смерть Рамо. А в том, что это они его убили, Геннадий не сомневался. Но так все обернулось, что хоть золото и увел Коршунов у этих живоглотов, пострадает-то только он один.

— Что ж ты полез сюда, в эти края, зная, что они здесь свое гнездо свили? Ведь прямо им в лапы.

— Ну хотя бы потому, что им и в голову не пришло бы искать меня здесь. А потом здесь живет дядя, о котором они ничего не знают…

— Это только тебе кажется, что не знают, — усмехнулся Бахарев. — И мы знаем, и они знают. Только мы раньше успели тебя перехватить. На твое счастье. Отбудешь наказание, может, человеком станешь. А у них, сам знаешь, какие законы. С братом Рамо они тоже рассчитались. Только за то, что попытался одному грязному делу помешать… Где теперь Юсупов?

— Никто никогда не знает, где он обитает. Вот только…

— Что только? — Бахарев так и впился в лицо Геннадия. Кажется, опять появилась соломинка, за которую можно ухватиться. Третий допрос Коршунова вел Бахарев уже после того, как стало ясно, что поиски главаря стройной фамилией зашли в тупик. Гамид погиб, свалившись в пропасть. С ним оборвалась ниточка, дававшая, правда, очень слабую надежду.

Ничего не дали сухумские изыскания. Опасения насчет пенсионерки оправдались. Действительно, пожилая домохозяйка за небольшую плату согласилась оформить на себя выигранный автомобиль. Попросил ее об этом бывший жилец-квартирант Эдуард Владимирович Клинский.

Попросил потому, что не хотел понапрасну терять время, которое должно пройти с момента предъявления билета до выдачи машины, а это месяца три. Самому же Клинскому, как он сказал, предстояла длительная зарубежная командировка. Он надеялся вернуться к тому времени, когда срок соблюдения необходимых формальностей выйдет. Пожилой женщине, конечно, не под силу хлопоты, связанные с технической стороной дела, но Клинский заверил, что в этом смысле ей ничего не придется предпринимать. Потом, после возвращения Клинского, передачу прав на машину Тамара Александровна должна была осуществить по дарственной. Скромное вознаграждение за хлопоты, ясное дело, одинокой женщине не помешает.. А обратился Клинский к Ломейко потому, что доверял ей больше, чем кому бы то ни было.

«Что же касается телеграммы, то эта просьба, конечно, немного странная. Но это связано с сердечными делами. А как тут не помочь? Сама молодая была. Что я должна была сделать? Прийти на почту, подать паспорт в окошечко «до востребования», прочитать телеграмму, если она там окажется. Передавать никому не надо. Если в телеграмме сказано «приезжай» — положить в сумочку. «Задержись» — тогда в карман плаща. После еще надо сходить три раза на почту, спросить телеграмму. Причем в одно и то же время — ровно в двенадцать. Вот и все. Пришла телеграмма, там было сказано, что надо выезжать. Положила в сумочку. Больше ничего не надо делать. И на почту ходить больше не надо».

В аэропорту Хачизова встретить не удалось. Либо он применил какой-то грим, либо воспользовался каким-то другим транспортом.

Вот почему с такой заинтересованностью отнесся Бахарев к проскользнувшему у Коршунова намеку на какую-то возможность напасть на след Хачизова.

— Я подумал, — неуверенно продолжал Геннадий, — а если вам поговорить с Минабой?

— А откуда она может знать?

— Она, может, и не знает, но кое-что знал Рамо. Она могла кое о чем догадываться. Тогда, в ресторане, она грозилась все узнать и вывести всех на чистую воду. Что-то она, значит, подозревала.

— А где ее искать, Минабу? Кто она, кем работает?

— Она медсестра в санатории «Хатипара» в Теберде. Там ее и искать надо. Где живет, не знаю. Да там скажут.

Минутой позже, когда Коршунова увезли, Бахарев уже звонил Евсееву. Он еще не успел досказать, как капитан воскликнул:

— Только что собирался звонить тебе по этому же поводу. Амиров рассказал мне, что в истории гибели Рамо много неясного. Компетентные люди говорили ему, что следствие проведено поверхностно. Не наше дело этим заниматься, но я как раз хотел просить разрешения поехать в Теберду, поговорить с людьми, которые знали Рамо и с ним общались. Эта девушка как нельзя более кстати.

— Тогда двигай туда со всей возможной быстротой. С машиной договоришься?

— Я думаю, у здешних товарищей в этом деле заинтересованности не меньше, чем у нас.

Санаторий «Хатипара» — старой довоенной постройки. Приземистые одно- и двухэтажные корпуса без всякого намека на архитектурные украшения. Ни ажурных веранд, ни легких балконов. Словом, без претензий, как и гора, именем которой санаторий назван.

Минаба была на дежурстве. Ее быстро отыскали. Прошли в сад, под деревья. Подальше от любопытных глаз.

Несколько секунд Евсеев разглядывал девушку, невольно любуясь ее правильными строгими чертами лица. Взгляд темных глаз печален. На лице никаких следов косметики. Если бы не несколько непривычное имя, Евсеев не предположил бы в девушке горянки.

— Я не ослышалась, вы откуда-то приехали. Не местный?

Евсеев объяснил. Минаба выслушала, вздохнула.

— Его теперь все равно не вернешь…

— Но ведь должен ответить тот, кто его погубил.

— Да, конечно. Только у нас здесь считают, что он сам во всем виноват, никто его не губил.

— А вы как считаете?

— Как я считаю? — В глазах девушки вспыхнул огонек. — Как я считаю, скоро кое-кто узнает! Пусть со мной расправятся, как с ним, но я уже написала, куда следует.

— Так вот, чтобы не расправились, расскажите мне все.

…Рамо сорвался с висячего моста через горную бурную реку. Моста там, собственно, нет, как такового. Есть только канаты, на которых кое-где сохранились доски настила. Переходить по зыбким и ненадежным стальным ниткам, повисшим над пропастью, запрещено. Но смельчаки этот запрет игнорируют, экономя несколько минут, которые надо потратить, чтобы дойти до капитального автомобильно-пешеходного моста, находящегося сотней метров ниже.

Рамо всегда преодолевал висячий мост с ловкостью акробата-канатоходца. Происшедшее с ним несчастье следователь списал на опьянение. Якобы и по ровной дороге Рамо в тот вечер передвигался с трудом, а тут еще понесло его на опасную переправу. Сорвался на камни, ударился головой, захлебнулся. Кто видел? Никто не видел. Но она-то, Минаба, знает, что Рамо в тот вечер вообще не пил.