Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 2

В темноте Образ преследователя стал ближе. Все еще насторожен и готов схватиться. В темноте преследовать было труднее. Он шел за Шварцем и в ту ночь, когда Шварц отправился к сиянию. Может быть, на этот раз он решил больше не рисковать.

— Эй, парень! — окликнул пронзительный гнусавый голос.

Шварц застыл на месте. И медленно, всем телом, обернулся назад. К нему шел человек небольшого роста, он махал рукой, что было трудно разглядеть в потемках. Он приближался не торопясь. Шварц ждал.

— Здорово. Рад тебя видеть. Не очень-то приятно переть по дороге в одиночку. Можно я пойду с тобой?

— Здравствуйте, — безжизненно ответил Шварц. Да, Образ тот самый. Преследователь. И он ему знаком. Как-то связан с туманными воспоминаниями о Чике. Преследователь тоже явно узнал его.

— Слушай, я ж тебя знаю. Точно. А ты меня не помнишь?

Трудно сказать, поверил бы прежний Шварц в искренность этого человека или нет. Теперешний же Шварц смотрел сквозь тонкую синтетическую пленку слов в глубины Образа, который говорил — кричал — ему, что этот остроглазый человечек с самого начала знал, кто такой Шварц. Знал и держал для него наготове смертельное оружие.

Шварц покачал головой.

— Ну как же! В универмаге-то? Я тебя тогда увел. — Он согнулся пополам в приступе деланного смеха. — Они думали, у тебя лучевая лихорадка. Ну, ты ж помнишь.

Шварц помнил, но очень смутно. Этот человек, а потом еще люди, которые сначала их задержали, а потом расступились перед ними.

— Да, — сказал он. — Рад вас видеть.

Не слишком блестящий ответ, но Шварц не был способен на большее, да и собеседник как будто не возражал.

— Меня зовут Наттер, — представился он. — Тогда нам не удалось поговорить — обстановка была уж больно напряженная. Хорошо, что снова встретились. Дай пять.

И он сунул Шварцу влажную руку.

— Шварц, — сказал тот, едва коснувшись его ладони.

— Что это ты пешком? Идешь куда?

— Да так…

— Гуляешь? Я тоже. Круглый год гуляю, это здорово проветривает старую рухлядь.

— Что?

— Ну, жить становится охота. Воздухом дышишь, кровь играет. Вот сегодня далековато зашел, а ночью неохота шагать одному. В компании всегда лучше. Ты куда направляешься?

Наттер спрашивал это уже во второй раз, и Образ показывал, что ему очень важно это знать. Шварц понимал, что недолго сможет уклоняться от ответа — Образ был очень настойчив. А лгать бесполезно: Шварц недостаточно хорошо знал этот мир, чтобы лгать.

— В больницу, — сказал он.

— В больницу? В какую больницу?

— В Чике, я там лежал.

— А, в институт, да? Туда я отвел тебя в тот раз. Беспокойство и нарастающее напряжение.

— К доктору Шекту, — сказал Шварц. — Вы его знаете?

— Слышал. Большая шишка. Значит, ты болен?

— Нет, но мне велели иногда показываться.

Кажется, убедительно звучит?

— Что ж ты пешком? Почему он не пришлет за тобой машину?

Видимо, неубедительно.

Шварц ничего на это не ответил — замкнулся, как устрица. Но Наттер не сдавался.

— Слушай, друг, давай я закажу такси из города. Как встретится коммуникатор, пусть выезжает нам навстречу.

— Коммуникатор?

— Ну да. Они тут по всей дороге. Да вот и он. Наттер сделал шаг в сторону, и Шварц вдруг весь подобрался.

— Стой! Ни с места.

— Что это тебя укусило? — холодно произнес Наттер.

Шварц быстро заговорил, едва управляясь с новым языком:

— Надоело мне притворяться. Я тебя знаю и знаю, что ты собираешься делать. Сейчас позвонишь и скажешь, что я иду к доктору Шекту, и они пришлют за мной машину. А если я попытаюсь уйти, ты меня убьешь.

Наттер нахмурился и сказал:

— Вот уж что верно, то верно. — Эти слова не предназначались для ушей Шварца, но плавали на самой поверхности Образа. Вслух он произнес: — Что-то я вас не пойму, господин. Мудреное что-то говорите.

А сам отступал назад, и рука его тянулась к бедру. Шварц выйдя из себя в ярости замахал руками.

— Оставь меня в покое, что тебе надо? Что я тебе сделал? Уйди! Уйди!

Его голос сорвался, лоб собрался в морщины от ненависти и страха перед тем, кто следил за ним и был так враждебно к нему настроен. Волна эмоций накатила на чужой Образ, стремясь смыть его, избавиться от него…

И он исчез. Исчез без следа. Пришло мгновенное ощущение невыносимой боли, но испытал ее не Шварц, а его враг. А потом все: Образа не стало. Как будто бессильно разжался крепко стиснутый кулак.

Скрюченный Наттер валялся на темной дороге. Шварц осторожно подошел к нему. Наттер был маленький, и его легко было перевернуть. С лица не сходило запечатлевшееся на нем выражение муки. Шварц нащупал сердце, оно не билось.

Он выпрямился в ужасе от себя самого.

Он убил человека!

А потом нахлынуло изумление.

Ведь он его и пальцем не тронул! Он убил его одной только ненавистью, нанеся каким-то образом удар по его Образу в своем мозгу.

Кто знает, на что еще он способен?

Шварц быстро принял решение, обшарил карманы мертвеца, нашел там деньги. Они ему пригодятся. Потом оттащил труп в поле, в высокую траву.

Он шел еще два часа, и никаких Образов больше не появлялось.

Заночевал он в открытом поле и утром, прошагав еще два часа, дошел до окраины Чики.

Она казалась Шварцу просто деревней по сравнению с тем Чикаго, который он помнил. Прохожих на улицах было еще мало, однако многочисленные Образы сразу заполнили мозг. Шварца это и удивляло, и сбивало с толку.

Как их много! Некоторые мимолетные и неясные, другие направленные и четкие. У одних мозги булькали, как крохотные гейзеры, у других в голове было пусто, разве что любовные воспоминания о недавнем завтраке.

Поначалу Шварц вздрагивал и оборачивался на каждый Образ, думая, что они как-то затрагивают его, но через час научился не обращать на них внимания.

Теперь он слышал слова, даже если они не произносились. Это было для него внове, и он невольно стал прислушиваться. Фразы были причудливые, бессвязные и обрывочные — едва внятные, а за словами тянулись эмоции и еще разное, чего словами не расскажешь. Весь мир был панорамой бурлящей жизни, видимой только ему.

Он открыл, что может проникать сквозь стены зданий, мимо которых шел. Стоит только спустить с поводка свое сознание, а уж оно обрыщет все потаенные щели и принесет ему косточки скрытых людских дум.

Перед большим каменным домом Шварц остановился и поразмыслил: за ним охотятся какие-то люди, одного он убил, но были и другие — те, кому тот собирался звонить. Хорошо бы затаиться на пару дней, но как? Подыскать работу?

Он исследовал здание, у которого стоял, — там внутри был отдаленный Образ, как будто обещавший работу. Требовались текстильщики, — а ведь Шварц раньше был портным.

Шварц вошел. Никто внутри не желал обращать на него внимания. Он тронул кого-то за плечо.