Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 2

— Еще пару минут, Шварц, — простонал он. — Держите его, держите.

Шварц медленно качнул головой.

— Не могу.

Весь мир перед ним сливался в тусклый, смазанный хаос. Щупальца мозга теряли эластичность.

Палец секретаря снова нажал на контакт. Он не уступал, и давление потихоньку нарастало.

Шварц чувствовал, как глаза у него лезут из орбит, как вздулись жилы на лбу, чувствовал, как растет торжество в Образе врага.

Тогда Арвардан прыгнул, точнее, обрушился вперед всем своим застывшим, непослушным телом, вытянув перед собой руки со скрюченными пальцами.

Секретарь рухнул под его тяжестью. Бластер отлетел в сторону, ударившись об пол.

Сознание Балкиса тут же вырвалось на свободу, оттолкнув Шварца, в голове у которого царил полный хаос.

Балкис бешено извивался под мертвым грузом придавившего его тела, двинул Арвардана коленом в пах, кулаком сбоку в челюсть — и выбрался. Арвардан откатился в сторону, корчась от боли.

Взъерошенный секретарь, тяжело дыша, поднялся, но снова замер на месте: перед ним стоял полусогнутый Шект. Поддерживая одной рукой другую, он держал бластер, дуло которого, хотя и дрожащее, указывало на секретаря.

— Идиоты, — завопил взбешенный Балкис, — чего вы думаете этим добиться? Стоит мне только позвать…

— Хоть с вами разделаемся, по крайней мере, — слабо ответил Шект.

— Вы ничего не добьетесь, убив меня, ведь сами это знаете. Империю, которой вы нас выдали, вам не спасти, даже себя вы не спасете. Отдайте бластер, и я отпущу вас.

Он протянул руку, но Шект только невесело рассмеялся.

— Я не настолько обезумел, чтобы поверить вам.

— Может, и не настолько, но вы почти парализованы. — И секретарь резко метнулся вправо, куда слабая кисть физика не могла повернуть оружие. Но при этом прыжке его мозг целиком и полностью сосредоточился на бластере, от которого он стремился уйти. Шварц мысленно собрался и нанес удар, секретарь споткнулся и рухнул на пол, точно его оглушили.

Арвардан с трудом разогнулся. Его покачивало, щека покраснела и вздулась.

— Вы можете двигаться, Шварц? — спросил он.

— Чуть-чуть, — устало ответил тот, соскальзывая с плиты.

— Сюда никто не идет?

— Нет, насколько я вижу.

Арвардан сначала сверху вниз, сурово посмотрел на Полу, затем печально улыбнулся, опустив руку на ее красивую голову, а она подняла на него полные слез глаза. Последние два часа он был уверен, что никогда больше не коснется ее мягких каштановых волос и не встретится с ней взглядом.

— Может, впереди еще кое-что есть, а, Пола?

— У нас совсем нет времени, — ответила она, покачав головой. — Только до вторника, и то до шести утра, а потом все.

— Это мы еще посмотрим. — Арвардан нагнулся над телом блюстителя и не слишком бережно откинул его голову назад. — Жив он или нет? — Тщетно попытавшись прощупать пульс нечувствительными пальцами, Арвардан просунул ладонь под зеленый балахон на груди. — Сердце бьется… Какой опасной силой вы обладаете, Шварц. Но почему вы сразу не сделали этого?

— Потому что хотел управлять им. — По лицу Шварца было видно, чего ему это стоило. — Я думал, что если удержу его, мы сможем выйти отсюда, прикрываясь им — спрячемся за его юбку.

— Хорошо бы, — воодушевился Шект. — Имперский гарнизон стоит в форте Диббурн, всего в полумиле отсюда. Там мы будем в безопасности и сможем связаться с Энниусом.

— Там! Здесь сотня охранников, не говоря уже о дороге. И что нам теперь делать с этим зеленым бревном? Нести его, что ли? Или на тачке везти? — невесело засмеялся Арвардан.

— Да и я не смогу держать его слишком долго, — угрюмо заметил Шварц. — Вы же видели: у меня не получилось.

— Потому что вам это непривычно, — серьезно сказал Шект. — Я представляю себе, Шварц, что происходит у вас в мозгу: вы принимаете электромагнитные колебания чужого разума. А вы попробуйте передать, понимаете?

Шварца терзала мучительная неуверенность.

— Вы должны это сделать, — настаивал Шект. — Сосредоточьтесь на том, что вы от него хотите. И первым делом надо отдать ему бластер.

— Что?! — возмущенно вскричали трое остальных.

— Он должен вывести нас отсюда. Иначе нам не выйти, правильно? Так вот, он должен быть вооружен, чтобы не вызывать подозрений.

— Но я не сумел его удержать, говорю вам. — Шварц разгибал руки и бил одной о другую, пытаясь вернуть им чувствительность. — Это все хорошо в теории, доктор Шект. Вы не знаете, какое это скользкое, болезненное, трудное дело.

— Знаю, но надо рискнуть. Попробуйте еще раз, Шварц. Заставьте его пошевелить рукой, когда он придет в себя, — упрашивал Шект.

Секретарь застонал, и Шварц почувствовал, как оживает его Образ. С опаской дав ему окрепнуть, Шварц обратился к нему без слов — так обращаются к собственной руке, приказывая ей сделать то или другое и даже не сознавая, что отдают ей приказ.

Но рука Шварца оставалась неподвижной — вместо него шевельнул рукой секретарь. Шварц с ошалелой улыбкой взглянул на остальных, но они смотрели только на Балкиса — как он поднимает голову, как становятся осмысленными его глаза и как нелепо, под прямым углом к телу, он держит руку.

Шварц принялся за дело. Секретарь рывками поднялся, с трудом удержав равновесие, и вдруг пустился в пляс.

Пляске недоставало ритма и грации, но трое, которые видели только движения тела, и Шварц, который видел еще и работу ума, следили за ней, как зачарованные. Ведь теперь телом секретаря управлял мозг, не связанный с ним материально.

Шварц медленно и осторожно подошел к обращенному в робота секретарю и не без опаски протянул ему бластер рукояткой вперед.

— Пусть возьмет, Шварц, не бойтесь, — настойчиво произнес Шект.

Балкис неуклюже взял оружие. На миг в его глазах вспыхнул жадный огонек, но тут же померк. Медленно-медленно вернул он бластер себе на пояс и уронил руку.

— Чуть было не ускользнул, — нервно рассмеялся побелевший Шварц.

— И как же? Вы его держите?

— Вырывается, как черт. Но дело не так плохо, как в прошлый раз.

— Потому что теперь вы знаете, что делаете, — не слишком убежденно заверил его Шект. — Передавайте. Не пытайтесь держать его, просто притворитесь, что все это делаете сами.

— А вы можете заставить его говорить? — спросил Арвардан.

Секретарь издал тихий скрипучий звук. Молчание — и снова такой же скрип.

— Не получается, — с трудом выговорил Шварц.

— Но почему? — забеспокоилась Пола.

— Слишком тонкая и сложная мышечная работа, — пожал плечами Шект. — Это не то что дергать за мускулы рук или ног. Ничего, Шварц. Обойдемся и так.

Никто из участников невероятной одиссеи не мог потом вспомнить в точности, что происходило с ними в последующие два часа. Доктор Шект позабыл все свои страхи, всей душой сочувствуя невидимой борьбе Шварца и не имея возможности помочь ему. Его взгляд был прикован к истерзанному усилиями круглому лицу своего пациента. На других он почти не обращал внимания.