Клиффорд Саймак - Торговля в рассрочку

– Сэр, – сказал Езекия, – на них жалко смотреть.

И он был прав.

В лицах жителей была какая-то обреченность, они горбились и казались усталыми.

– Не понимаю, – удивленно сказал Абрахам. – Если верить нашим данным, это был беззаботный народец, но посмотрите на них сейчас. Может, данные были неверные?

– Нет, Эйб. Изменились сами жители.

Ибо совершенно исключалось, что данные могут быть неверные. Их собирал отряд специалистов, один из самых лучших, и у человека, который его возглавляет, был многолетний опыт работы на чужих планетах. Экипаж провел на Гарсоне-4 два года и сделал все для того, чтобы узнать об этой цивилизации как можно больше.

С местными жителями явно что-то произошло. Неизвестно почему, но они утратили свойственные им веселое расположение духа и чувство собственного достоинства. Они перестали заботиться о своих домах. Дошли до того, что стали племенем грязнуль.

– Вы, ребята, оставайтесь здесь, – сказал Шеридан.

– Не надо, сэр, – встревоженно сказал Езекия.

– Будь осторожен, Стив, – предупредил Абрахам.

Шеридан отправился к амбару. Стоявшие перед входом не шевельнулись. Метрах в двух от них он остановился.

Вблизи, живые, они больше походили на гномов, чем на фотографиях, привезенных на Землю исследовательским экипажем. Сморщенные гномики, но не жизнерадостные, как прежде. Вид у них был болезненный, чувствовалось, что они затаили обиду на что-то и, быть может, злобу. В них было что-то виноватое, и кое-кто даже шаркал ногами от смущения.

– Я вижу, вы нас не понимаете, – непринужденно начал Шеридан. – Мы слишком долго не возвращались – куда дольше, чем рассчитывали.

Он боялся, что не справляется с их языком. Вообще-то говоря, это был не самый легкий язык в Галактике. На какой-то миг он ощутил острое сожаление, что не существует чего-нибудь вроде трансмога, чтобы вставить в человеческий мозг, – насколько легче было бы тогда в моменты, подобные этому!

– Мы вас помним, – угрюмо сказал один из гарсониан.

– Вот и чудесно! – с наигранной радостью воскликнул Шеридан. – За эту деревню говорите вы?

«Говорите» – потому что не было вождя, не было руководителя, не было вообще никакой власти, а были только, время от времени, бестолковые обсуждения повседневных дел, проходивших возле местного эквивалента деревенской лавки, и лишь изредка – в тех случаях, когда возникала какая-нибудь критическая ситуация, подобие общего собрания, но никаких должностных лиц, которые бы претворяли принятые решения в жизнь.

– Я могу говорить за них, – несколько уклончиво ответил гарсонианин. Медленно шаркая ногами, он шагнул вперед. – У нас были другие, похожие на вас, – это случилось много лет назад.

– И вы с ними подружились?

– Мы дружим со всеми.

– Но особенно с ними. Вы обещали им, что будете хранить лодары.

– Слишком долго их хранить нельзя. Лодары гниют.

– У вас для них был амбар.

– Сперва сгнил один лодар. Вскоре сгнило два. А потом сгнило сто лодаров. Амбар не годится для того, чтобы их хранить. Никакое место не годится, чтобы их хранить.

– Но мы – те, кто здесь был до нас, – научили вас, что нужно делать. Лодары нужно перебрать и гнилые выбросить. Тогда другие лодары останутся хорошими.

Гарсонианин пожал плечами:

– Слишком трудно. Очень долго это делать.

– Но ведь не все же лодары сгнили! Часть из них наверняка сохранилась.

Гарсонианин развел руками:

– У нас были плохие времена, друг. То слишком мало дождя, то слишком много. Все не так, как надо. Урожай был все время плохой.

– Но мы привезли вещи в обмен на лодары. Много вещей, которые вам нужны. Нам было очень трудно их доставить. Мы прилетели издалека. Нам пришлось лететь очень долго.

– Жаль, – сказал гарсонианин. – Лодаров нет. Вы сами видите, мы очень бедны.

– Но куда же подевались все лодары?

– Мы, – стоял на своем гарсонианин, – больше лодаров не выращиваем. Мы выращиваем теперь другое. С лодарами нам очень не повезло.

– Ну, а эти растения на полях?

– Мы не называем их лодарами.

– Неважно, как вы их называете. Это лодары?

– Лодаров мы не выращиваем.

Шеридан резко повернулся на каблуках и пошел назад, к роботам.

– Заело. Что-то здесь произошло. Они стали морочить мне голову, а под конец, чтобы выбить у меня из рук карты, заявили, что лодаров больше не выращивают.

– Но ведь у них поля лодаров! – возмутился Абрахам. – Если прежние сведения верны, то они даже увеличили посевные площади. Я, когда подлетал, проверил. Они сейчас выращивают больше, чем прежде.

– Знаю, – сказал Шеридан. – Получается какая-то ерунда. Езекия, свяжись, пожалуйста, с базой и узнай, что там происходит.

– Минуточку, – сказал Абрахам. – А торговое соглашение, которое мы с ними заключили? Имеет оно какую-нибудь силу?

Шеридан покачал головой:

– Не знаю. Может быть, и стоило ткнуть им этим соглашением в нос и посмотреть, что из этого получится. Это могло бы послужить чем-то вроде психологического клина – немного позднее, когда нам удастся их немного смягчить.

– Если удастся.

– Сегодня наш первый день здесь, и это всего лишь одна деревня.

– По-твоему, использовать соглашение как дубину мы не сможем?

– Послушай, Эйб, я не юрист, и у нас нет с собой трансмога юриста по дьявольски простой причине – на этой планете никакой правовой системы нет. Но допустим, мы сумели как-нибудь затащить их в галактический суд. Кто подписывался от имени этой планеты? Какие-то ее жители, которых выбрали мы, а не сами жители планеты; подписи их никого и ни к чему не обязывают. Вся эта затея с составлением контракта была не более чем пышной церемонией без какой-либо правовой основы – просто чтобы гарсониане побоялись отказаться вести с нами дела.

– Но вторая экспедиция, по-видимому, считала, что это подействует.

– Ну, разумеется. У гарсониан довольно сильное нравственное чувство у каждого в отдельности и в семьях. Сможем ли мы добиться, чтобы они расширили круг тех, к кому оно применяется? Вот в чем проблема, которую предстоит нам решить.

– Иными словами, нам нужно придумать подход, – сказал Абрахам. – Хотя бы для одной этой деревни.

– Если такое положение только в этой деревне, – сказал Шеридан, – то пусть сидят на своих лодарах. Мы сумеем обойтись и без них.

Но такое положение было не только в этой деревне. Точно так же обстояло дело и в других.

Новость эту принес Езекия.

– Наполеон говорит, что не ладится ни у кого, – объявил он. – Никто ничего не продал. Судя по тому, что он говорит, везде одно и то же.

– Пожалуй, надо всех собрать, – сказал Шеридан. – Положение следует обсудить. Придется выработать курс действий. Нельзя распылять силы в десятке разных подходов.