Клиффорд Саймак - В логове нечисти

- Ну хорошо, как ты себя чувствуешь? - спросил Харкорт.

- Прекрасно, - ответил аббат. - Немного помят, но чувствую себя прекрасно. Но ты мог бы и поинтересоваться.

- Я поинтересовался, - сказал Харкорт.

- Только после того, как я тебе напомнил.

- Нам всем изрядно повезло, - сказала Иоланда.

- Ничуть не повезло, - возразил аббат. - Это все дело наших рук.

- Не наших, - заметил Харкорт. - Все сделал Шишковатый.

- Всякий делает, что может, - отозвался Шишковатый. - И как может.

- Теперь этой истории конец, - сказал аббат. - Той, что началась много лет назад, когда двое двенадцатилетних мальчишек вздумали поймать дракона.

- Как ты думаешь, помнил он об этом все эти годы?

- Кто знает? - ответил аббат.

Попугай слетел с дерева, опустился на неподвижную тушу дракона и принялся расхаживать по ней взад и вперед, издавая громкие крики и хлопая крыльями.

- Мы можем уже не праздновать победу, - сказал Шишковатый. - Птица нашего аббата делает это за нас.

- Это не моя птица, - недовольно отозвался аббат. - Скорее я ей принадлежу, чем она мне. Я аббат этой птицы. Она ездит на мне, как на лошади. Она требует, чтобы я ее кормил, и нахально гадит мне на сутану. Никакого уважения.

- Надо двигаться дальше, - сказала Иоланда. - " Если мы задержимся здесь, мы можем привлечь к себе внимание.

- Это верно, - согласился Харкорт. - Надо идти дальше.

- Ты хромаешь, - сказал Шишковатый. - Тебе под силу будет дальняя дорога?

- Я же говорю, что это только ушиб, - ответил Харкорт. - Кажется, это была голова дракона, но точно сказать я не могу. Слишком быстро все произошло.

- А где наш приятель тролль? - спросил аббат.

- Исчез, - ответила Иоланда. - Как только началась битва. Последний раз, когда я его видела, он во все лопатки улепетывал в лес. На шее у него все еще была веревка, а конец ее он держал в руке.

- Будем надеяться, - сказал Шишковатый, - что он еще найдет себе хороший, крепкий сук и что на этот раз веревка выдержит.

Иоланда двинулась в сторону леса, окружавшего Колодец Желаний. Дойдя до опушки, она остановилась и подождала их.

- До сих пор мы шли точно на запад, и Нечисть это знает, - сказала она. - Если кто-нибудь из них набредет на дракона - а это наверняка случится очень скоро, - они подумают, что мы все еще идем на запад, и будут искать настам.

- Ты хочешь сказать, что нам нужно изменить направление? - спросил Шишковатый.

- Не совсем, - ответила она. - Ненадолго. Но я думаю, что некоторое время мы должны идти к северу.

- Но там может быть опасно, - возразил аббат. - Когда мы смотрели с верхушки холма, было видно, как толпы Нечисти движутся на север и на запад. Нам с ними встречаться ни к чему.

- Я пойду впереди и буду смотреть в оба, - пообещала она. - Если поблизости окажется Нечисть, я ее почую. И потом, нам не придется долго идти на север. День-другой, и все.

- Но, прежде чем мы отправимся в путь, - сказал Шишковатый, - нужно еще кое-что сделать. Мы же у Колодца Желаний. Надо в него заглянуть. Хотя бы попробуем узнать наше будущее.

- Загляни, если тебе так хочется, - сказал аббат. - Что до меня, то я отказываюсь. Все эти гадания по колодцам - сплошные глупости.

- Пока ты будешь глядеть в колодец, - сказал Шишковатому Харкорт, - я отвяжу веревку с шеи дракона. Он долго ее носил. Она моя.

Он повернулся и зашагал назад, туда, где лежал дракон. Как давно это было, подумал он. И какой маленький был тогда этот дракон - ничуть не больше двенадцатилетнего мальчишки, который попробовал его поймать. Но даже тогда он злобно шипел и кидался - видно было, что шутить с ним не стоит.

Харкорт подошел к дракону и отвязал у него с шеи веревку. Петля уже совсем истерлась и только благодаря какой-то случайности еще держалась на шее. Очень скоро веревка должна была лопнуть и свалиться.

Харкорт постоял минуту в раздумье, потом бросил веревку и пошел прочь. Пусть остается дракону, сказал он себе. Он долго ее носил, теперь она принадлежит ему по праву. Когда-то, пусть и не намеренно, я сам отдал ее дракону в подарок. А то, что дарят, обратно не берут. И грабить мертвое тело нехорошо.

Шишковатый вернулся от Колодца.

- Что же ты видел? - спросил Харкорт. Шишковатый поморщился, - Самого себя, - ответил он.

Глава 17

Разводить на ночь огонь они не стали, а перекусили тем, что взяли с собой, и запили водой, которую черпали пригоршнями из крохотного родника. На ночлег они устроились в глухом лесу между двух пологих холмов. Огромные деревья теснились вокруг, и где-то поблизости всю ночь ухала сова.

Харкорту приснилась Элоиза. Он стоял на усыпанной цветами весенней лужайке, рядом с лошадью, на которой сидела она, и смотрел на нее снизу вверх. Вокруг были другие всадники, все они собирались в какое-то долгое путешествие и спешили тронуться. Но он решил, что не даст им уехать, пока не разглядит как следует ее лицо. Легкий весенний ветерок растрепал ей волосы, и прядь их закрыла ее черты. Каждый раз, когда ему казалось, что он вот-вот их разглядит, новый порыв ветра опять бросал прядь волос ей на лицо, и снова он не мог его разглядеть. Элоиза сидела молча, без улыбки, не пытаясь поднять руку, чтобы отвести с лица эту прядь и помочь ему.

- Элоиза! - воскликнул он. - Элоиза!

Но не успел он произнести ее имя, как всадники тронулись с места и поехали прочь, и она вместе с ними. Он побежал рядом с ее лошадью, но та шла быстрым шагом, а у Харкорта что-то случилось с ногами: они не двигались как обычно - казалось, он идет по колено в быстро бегущей воде. Он умолял Элоизу подождать, но она ждать не стала, и он все больше отставал. Наконец он остановился и, посмотрев вслед всадникам, увидел, что они пустили лошадей вскачь и быстро удаляются. Он пытался следить глазами за Элоизой, но тут же потерял ее из виду, хотел ее найти, но не мог - она затерялась среди всадников. Он стоял неподвижно, пока они не скрылись из вида и лужайка не опустела. А когда он повернулся, чтобы направиться домой, то увидел, что оказался в какой-то незнакомой стране.

Неподалеку виднелся замок, но не такой, какие ему доводилось видеть. Этот замок был похож на сонное видение, он как будто висел в воздухе, и все его шпили и стройные башни тоже висели в воздухе над ним, между небом и землей, как будто не были его частью. Слева от Харкорта простиралось поле спелой пшеницы, по которому мерно двигались цепочкой, сверкая косами, косари, а женщины укладывали снопы в копны. За полем начинался фруктовый сад, где множество людей карабкались по деревьям, собирая плоды, а поддеревьями валялись ведра и корзины, которые им предстояло наполнить и отнести домой. Откуда-то справа до него донеслись крики; он обернулся и увидел свинопасов, которые, размахивая палками и перекликаясь, загоняли свиней.

Теперь Харкорт как будто начал припоминать это место, показавшееся ему сначала незнакомым. Когда-то он его уже видел. И тут он вспомнил: он видел его на миниатюре, украшавшей одну из страниц часослова, который подарила ему Элоиза. Это был тот самый рисунок, только оживший. Его сердце радостно забилось, и он побежал к замку. Ведь там была Элоиза, там он найдет ее и, найдя, вновь увидит ее лицо. Но как он ни старался, он не мог сдвинуться с места. Замок все так же стоял неподалеку, не приближаясь и не отдаляясь, и по-прежнему казалось, что он висит в воздухе между небом и землей. Харкорту нужно было попасть в замок, ему обязательно нужно было войти в ворота и обойти все шпили и башни в поисках Элоизы, зовя ее, чтобы она знала о его приходе и вышла ему навстречу. Он изо всех сил пытался бежать быстрее, размахивая руками в такт бегу, подавшись всем телом вперед, задыхаясь от усилий.