Андрей Саломатов - Путь птиц или дорога чуда

В страну Разноцветных Снов Андрей возвращался верхом на Аделаиде. По бокам за ним следовали почетным эскортом две бродячие собаки. Вид у них сейчас был совсем не такой, как в реальном мире. Они как-будто стали выше ростом и шире в груди. Шерсть у обеих была густой и искрилась, словно по ней бегали электрические искры.

Андрей обернулся, свистнул собакам и похлопал Аделаиду по спине. Кобыла немедленно взмыла вверх, сразу оставив далеко позади страну Розовых Снов с её ухоженными мраморными мостовыми и великолепными яшмовыми дворцами.

Приземлились они рядом с уже знакомым дворцом Феи страны Разноцветных Снов. Когда Андрей соскочил с Аделаиды, кобыла опустила глаза и отвернувшись, проговорила:

- Я пойду в конюшню, доем овес? Чего добру пропадать? А если понадоблюсь - зови, не стесняйся. Ты на меня действуешь как-то омолаживающе.

Андрей ещё раз поблагодарил лошадь, поправил на себе камзол и шляпу, а затем, минуя стражников, вошел во дворец. Здесь он проследовал тем же длинным коридором, стараясь не смотреть на охотничьи трофеи, которые с надеждой дожидались взгляда, чтобы хоть на мгновение снова сделаться живыми.

В зале, где Андрей впервые познакомился с постоянными обитателями дворца, за это время ничего не изменилось. Его новые знакомые так же сидели на своих местах, лениво переговаривались и пили чай с вареньем. За столом не было лишь Синего Друга, но Андрей догадался, что тот как всегда лежит в своей ванне.

- О, тебя можно поздравить, мальчик! - воскликнула Фея. Она встала навстречу новоиспеченному рыцарю, взяла его за руку и усадила за стол.

Рыцарь Очень Печального Образа поставил на стол чашку и с уважением оглядел рыцарское облачение Андрея. А Флоринда нервно загасила папиросу и тут же закурила новую. И только Домовой равнодушно взглянул на гостя, сунул в рот конфету и запил её чаем.

Усевшись на предложенный стул, Андрей долго рассказывал, что с ним приключилось в стране Розовых Снов, но не стал передавать заключительных слов Феи, которые прозвучали как приговор. Он твердо решил найти Книгу Судеб и узнать о будущем отставного рыцаря.

Пока он говорил, из ванной вышел окоченевший Синий Друг и присоединился к компании. При этом он громко лязгал зубами и все время пытался согреться горячим чаем.

Во время рассказа слуга внес в зал мороженое, поставил полную вазочку перед Андреем и тот, прервав свою историю, спросил:

- А чем есть мороженое?

- Чем хочешь, - ответила романистка. - Можешь руками, если они у тебя чистые, а можешь мысленно приказывать шарикам, и они сами будут залетать к тебе в рот.

Первый шарик из-за неопытности Андрея в рот не попал. Он залепил ему глаз и новоиспеченный рыцарь соскреб его пальцем.

- Есть мороженое глазами - оригинально, - выпустив струю дыма, прокомментировала Флоринда.

- Позвольте, юноша, я помогу вам, - предложил Рыцарь Очень Печального Образа. Он посмотрел на шарик мороженого, и тот, приподнявшись над вазочкой, пулей влетел Андрею в рот. - Не стоит благодарности, - сказал рыцарь, наблюдая как гость давится угощением. - Продолжайте ваш рассказ.

Проглотив наконец мороженое, Андрей отодвинул от себя вазочку и сказал:

- Я не нашел там ни ключей, ни Книгу Судеб.

- А зачем тебе Книга Судеб? - удивилась Фея. - Заглядывать в неё опасно.

- Рыцарь Очень Печального Образа попросил меня... - начал было Андрей, но рыцарь внезапно подался вперед и торопясь проговорил:

- Меня беспокоит судьба нашего водоплавающего друга, и я попросил молодого человека узнать, долго ли ему ещё лежать одетым в холодной ванне. Во-первых, я волнуюсь за его здоровье, а во-вторых, не выношу зубного лязга.

- Мне может тоже не нравится, когда вы звякаете забралом, - обиженно проговорил Синий Друг. - Но за беспокойство спасибо.

Андрей понял, что рыцарь не желает распостраняться о своем желании вернуться в реальный мир, и не стал его уличать во лжи. А Синий Друг неожиданно сказал:

- Кстати, в прошлый раз я обещал нашему молодому рыцарю рассказать как я разочаровался в людях и потерял смысл жизни.

- Ура, - захлопала в ладоши Фея. - Когда вы рассказываете свою трогательную историю, у меня на глаза наворачиваются слезы.

- Только не врите и не тяните резину, милорд, - пустив струю дыма в потолок, проговорила Флоринда.

- Не бойтесь, я расскажу только о первых и последних днях своей многострадальной жизни. - Синий Друг закинул ногу за ногу, прокашлялся и начал: - Родился я в семье обыкновенного короля. Мой папа был очень добрым правителем, а добрые короли, как известно, долго не правят, да и не живут. В детстве меня все очень любили и баловали, восхищались моей внешностью и умом, и я никогда не имел ни в чем отказа.

- Ну да, попробовал бы кто-нибудь не восхититься королевским отпрыском, - усмехнулась Флоринда. - Ваш добрый папаша-король сгноил бы его в тюрьме.

- Я действительно был необыкновенно умен и красив, - возразил Синий Друг, и от этих слов у Домового изо рта вывалилась конфета. - Моим успехам в самых разных науках и искусствах удивлялись и завидовали все именитые люди королевства.

- Ну да, попробовали бы они не удивиться, - выпустив струю дыма, сказала неугомонная романистка. - И ваш венценосный папуля...

- Флоринда, вы несправедливы к нашему Синенькому Другу, - перебила её Фея. - У него абсолютно королевская внешность и очень умный вид. Я всегда говорила, что он человек нашего круга. Продолжайте, голубчик, мы вас внимательно слушаем.

- К пятнадцати годам я овладел всеми науками, - с некоторым вызовом проговорил рассказчик. - Я имел звание почетного академика всех университетов королевства, мои картины и скульптуры украшали лучшие музеи, а мою книгу стихов можно было купить в каждой книжной лавке.

- Вы забыли сказать про вашу симфонию, которую музыканты играли на губных гармошках на каждом углу, - снова перебила его Флоринда, но Синий Друг не обратил на это внимания.

- Кроме того, я стал магистром черной и белой магии, изучил алхимию* и ещё несколько тайных наук, названия которых я уже позабыл. Меня завалили дипломами и наградами, приглашали на все торжественные собрания и симпозиумы*, которые случались в королевстве. Окружали меня исключительно благородные и умные люди, желавшие мне только добра. Я купался в роскоши и славе. О том, чтобы стать моей женой мечтали все самые красивые девушки королевства, а некрасивые частенько накладывали на себя руки, поскольку знали, что у них нет ни малейшего шанса когда-либо войти во дворец в качестве будущей королевы.

- Вы забыли сказать, милорд, что при вашем появлении птицы замертво падали на землю и с деревьев опадала листва, - не унималась романистка, но Синий Друг, сжав зубы, продолжал рассказывать: