Роберт Шекли - Статус — цивилизация

Он проводил священника до выхода. Заперев за ним дверь, Баррент тщательно обдумал то, что сказал ему дядя Ингмар. Сомневаться не приходилось — посещение церковных служб являлось необходимым. И даже более того, обязательным. Оставалось лишь надеяться, что Черная Месса не окажется такой же дьявольски скучной, как ингмаровское описание Зла.

Священник приходил в пятницу. Следующие два дня Баррент был очень занят. Он получил партию гомеопатических трав и кореньев от своего поставщика из округа Бладпит. Большая часть дня ушла на то, чтобы их рассортировать и классифицировать. И еще один день — чтобы разложить их по надлежащим банкам.

В понедельник, когда Баррент после обеда возвращался в магазин, ему показалось, что он заметил ту девушку. Он поспешил за ней, но она затерялась в толпе.

Вернувшись в магазин, Баррент нашел письмо, подсунутое под дверь. Это было приглашение из ближайшей к нему Лавки Сновидений. Письмо гласило:

Дорогой Гражданин!

Мы пользуемся возможностью приветствовать вас в этом районе и распространить на вас услуги того заведения, которое мы считаем прекраснейшей Лавкой Сновидений на Омеге.

Для вас доступны сны любого вида и рода — и по удивительно низкой цене. Мы специализируемся на снах, воскрешающих память о Земле. Вы можете быть уверены, что Лавка Сновидений вашего района предлагает вам только наилучшие грезы в жизни.

Как Свободный Гражданин вы наверняка поспешите воспользоваться нашими услугами. Можем ли мы надеяться, что вы посетите нас в течение ближайшей недели?

Владельцы.

Баррент отложил письмо. Он понятия не имел, что это за Лавка Сновидений и каким образом вызывались сны. Придется выяснить. Хотя приглашение и было составлено в вежливых выражениях, тон у него был повелительный. Вне всяких сомнений, посещение Лавки Сновидений являлось одной из обязанностей Свободного Гражданина.

Но, конечно же, в этой обязанности могли быть скрыты и приятные аспекты. Лавка Сновидений, что ж, интересная идея, а за настоящий сон, воскрешающий память о Земле, стоило бы заплатить любую цену, какой бы высокой она ни была.

Но с этим придется подождать. Сегодня ночью будет Черная Месса, и он явно был обязан на ней появиться.

Баррент вышел из магазина в одиннадцать часов. Он хотел немного пройтись по Тетрахиде, прежде чем отправиться на службу, начинавшуюся в полночь.

Он неторопливо прогуливался по улицам с видом человека, уверенного в завтрашнем дне. И все же, иррациональная и, вследствие этого, совершенно непредсказуемая природа Омеги едва не убила Баррента прежде, чем он успел добраться до Шабашника на Кирквуд-Драйв.

Когда Баррент вышел из магазина на улицу, ночь немедленно заключила его в свои жаркие, почти удушающие объятия. На затемненных улицах не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Хотя на Барренте были надеты только сетчатая черная рубашка, шорты, пояс с оружием и сандалии, Баррент чувствовал себя так, словно его завернули в ватное одеяло. Большинство жителей Тетрахиды уже давно находились в Шабашниках своих приходов. Темные улицы пустели на глазах. Немногочисленные прохожие спешили укрыться в своих домах. И в жаре, превращавшей обычную прогулку в пытку, и в поведении людей, торопящихся поскорее убраться с улицы, Баррент ощутил какой-то слабый намек на панику. Он замедлил свои шаги и попытался выяснить у прохожих, что происходит. Но никто не удостоил его ответом, и только один старик крикнул ему через плечо:

— Убирайся с улицы, идиот!

— Почему? — спросил его Баррент.

Старик проворчал что-то неразборчивое и поспешил дальше.

Баррент продолжал свой путь, нервно сжимая в руке рукоять своего иглолучевого пистолета. Что-то, конечно, случилось, но он понятия не имел, что именно. Ближайшим местом, где он мог укрыться, был Шабашник, но их разделяло еще почти полмили. Баррент решил, что лучше всего будет поскорее туда добраться, а по дороге постараться как-нибудь выяснить, что все-таки происходит.

Через несколько минут Баррент обнаружил, что, кроме него, никого на улицах не осталось. Все окна в домах были плотно закрыты ставнями. Баррент шел по середине мостовой, достав иглолучевой пистолет из кобуры и готовый к нападению с любой стороны. Наверное, это был какой-то особый праздник, вроде Дня Высадки. Не исключено, что этой ночью Свободные Граждане являлись законной добычей. На планете вроде Омеги все казалось возможным. Но когда произошло нападение, оно все же было для Баррента абсолютно неожиданным.

В застоявшемся воздухе шелохнулся легкий бриз и растаял. Затем он вернулся, на этот раз уже заметно охлаждая раскаленные улицы. Ветер скатывался с гор в глубину материка и гулял по улицам Тетрахиды. Баррент почувствовал, что пот у него на груди и спине начинает высыхать.

Несколько минут в Тетрахиде стояла очень приятная погода — Баррент не мог даже мечтать о такой.

Но температура продолжала падать.

Упала она быстро. Ледяной воздух налетел с отдаленных горных склонов, и температура понизилась с семидесяти градусов по Фаренгейту до шестидесяти.

«Это нелепо, — подумал про себя Баррент. — Пожалуй, мне будет лучше поторопиться в Шабашник».

Он пошел быстрее, а температура продолжала стремительно понижаться. Сначала до тридцати, потом до сорока. На улицах появились первые признаки мороза.

«Она не может опуститься намного ниже», — подумал Баррент.

Но она смогла. По улицам загулял сердитый зимний ветер, вскоре достигший силы бури. Он дергал и тащил Баррента за одежду. Улицы покрылись сверкающим льдом. Баррент сразу же поскользнулся и упал. Дальше ему пришлось передвигаться очень медленно и осторожно, чтобы больше не падать. А температура все понижалась и понижалась, и ветер выл и щелкал зубами, словно рассерженный зверь.

Заметив, что в одном из домов сквозь тяжеленные ставни пробивается свет, Баррент подбежал туда и изо всех сил забарабанил в окно. Но изнутри не донеслось ни звука. Баррент понял, что жители Тетрахиды никогда никому не помогают — чем выше была на Омеге смертность, тем больше шансов оставалось у тех, кто выжил. Поэтому Баррент побежал дальше, не жалея ног, которые, казалось, уже одеревенели.

Ветер звенел в его ушах, а на землю падали градины величиной с кулак. У Баррента уже не оставалось сил бежать, и он мог только идти сквозь замерзший белый мир и надеяться, что доберется до Шабашника.

Он шел часы или годы. На одном из перекрестков он заметил тела двух людей, прижавшихся к стене и заиндевевших. Они перестали бежать и поэтому замерзли насмерть.

Баррент заставил себя снова побежать. Шов рубашки у него на боку был словно ножевая рана. По рукам и но гам Баррента прокрадывался холод, скоро он доберется до его груди, и тогда наступит конец.