Надя Яр - Джеремия

Он вынул мономолекулярный нож.

Сквозь сон Джереми слышал, как Вилена вошла в комнату. Она раздвинула занавески, но он не просыпался, и она снова закрыла окно, села с ногами в кресло и стала ждать. Сейчас она его совсем не волновала. Она была на своём месте. А ему снился сон.

— Ты долго спал, — сказала она, когда Джереми открыл глаза.

— Долго, — сказал он. — Я спал долго, в корнях земли, в песке, в лесах и руслах рек. Спал бесчисленные века. Я раскинулся по всему побережью. Людей было мало, и они меня не будили. Потом пришли другие люди и построили Новый Амстердам. Я стал просыпаться и тянуться ввысь, в небо. Потом я нашёл себе голос, а вскоре и тело. Я стал самим собой.

Его голос звучал глухо и далеко. Он лежал на спине, глядя мимо всего.

— Тебе приснился сон, — сказала Вилена.

— Да, — ответил Джеремия.

Они сидели на вершине скалистого шпиля. Его пик был срезан, и получилась смотровая площадка. Вокруг шпиля к ней вились крутые ступени. Перил здесь не было. Джереми без отрыва смотрел в горизонт, а Вилена вертелась по сторонам, хватая взглядом то жёсткий красный ландшафт и посёлок, то хмурое небо и великанье лицо Бриарея, то зеленеющие терриконы карьера.

— Ты сам не свой, — пожаловалась Вилена, устав крутиться. — Пожалуйста, вернись. Почему люди такие странные?

— А я что, человек? — спросил Джереми.

— Ага, — сказала Вилена. — Ты просто думаешь, что ты дракон.

— Не просто. У меня был брат, Гектор. Клон. Моё второе «я». Это был настоящий дракон.

— Я читала про него. Он был злой человек, но он этого сам захотел.

— А может, он просто не мог иначе. Откуда ты знаешь?

— Я видела твою сестру на Этерне.

— Слышал, — сказал он. — Джейн Грэй. Она не оптимен. Она женщина.

— Она воин, как ты. Она спасла мою семью.

У Вилены был сейчас взрослый голос.

— Мы жили в селении Хисимайэ. Когда Творец заговорил с принцессой Итимар и отдал cidai приказ убивать улели, наши соседи ещё много дней не трогали нас. Итимар передала приказ Творца своей матери, та — своим callahele — это что-то вроде министров — и так приказ разошёлся среди cidai. Cidai могут говорить друг с другом не так, как люди, не только словами. Это называется ataime, соприкосновение мыслей, чувств… душ. Таким путём callahele передали всем cidai то, что видела и чувствовала Итимар, когда говорила с Творцом. Это было нужно, чтобы все поняли, что это действительно приказ Творца, а не ложь силы Тьмы. Когда послы королевы принесли в Хисимайэ этот приказ в ataime, ещё несколько дней ничего не случалось. Cidai как бы перестали нас замечать, и мы надеялись, что они не станут выполнять приказ. Но они просто ждали общего сигнала. Когда сигнал пришёл и cidai принялись нас убивать, наши женщины с детьми сбежали в холмы. Там были поместья других улели. Некоторое время нас не трогали, потому что в селении наши мужчины сражались против cidai, но их было мало, и cidai победили. Они убили всех улели, которых смогли найти. Наши мужчины, которые не погибли, отошли в холмы и присоединились к своим семьям. Мы думали, что надо бежать с Этерны, но уйти было уже нельзя, нас окружили со всех сторон. Cidai захватывали дома в холмах, один дом за другим, и всех там убивали. В это время Собиратель сказал нам, что помощь уже идёт. И мы ждали эту помощь, а она всё не шла и не шла. Когда cidai подошли к дому, вся наша семья и все, кто там ещё был, спрятались в подземелье. Они обыскали дом и нашли вход. Там была тяжёлая железная дверь, и они начали её выламывать. Мой отец, братья и другие мужчины хотели открыть дверь и умереть с оружием в руках, а мы умоляли их подождать, а вдруг нас чудом спасут?

— Вас спасли, — сказал Джереми. Ему пришлось напомнить себе об этом.

— Нас спас отряд твоей сестры. Cidai вдруг перестали ломать дверь. Потом там были выстрелы, крики… почти не слышно через эту дверь. Потом стало тихо. Через какое-то время дверь открылась, и мы увидели Джейн Грэй. Она стояла на лестнице с большим чёрным ружьём в руке, в костюме, который был похож на вулканический камень. Так я её и помню — женщина, облачённая в чёрный камень. Она была вся какая-то… чистая. На ней даже крови не было видно, хотя на лестнице лежали эти cidai и всё вокруг было в крови. Она смотрела на нас с таким странным выражением, как… «вот я, а вот вы, и всё правильно, так и надо». Она была… совсем она сама. Я посмотрела на неё и поняла, что значит люди.

Да, думал он, и я понимаю, что значит люди, только это не делает меня человеком. Ко мне прицеплено что-то ещё, какой-то невидимый груз. У этой ракеты тяжёлые модули спрятаны в подпространстве. Я же чувствую их. Процесс пошёл.

— Что значит люди? — мягко спросил он.

— Я их тебе станцую, — она вскочила. — Я сложила этот танец о Джейн, смотри.

Осторожно, подумал он, не упади, здесь нет перил — но вслух этого не сказал. Если она подойдёт близко к краю, он успеет её остановить. Потом она начала танцевать, и он уже ни о чём не думал, смотрел, а танец был совсем не такой, какого он от неё ожидал. Площадка — это мир, обрыв же — это смерть, своя или чужая гибель, а точные, ловкие движения рук — это твоя программа, твой инструмент, которым ты пользуешься, чтобы упорядочить мир. С этим оружием ты и идёшь от края до края. Только смотришь ты иногда не туда, надо смотреть под ноги, а твоя голова, как на ниточке, то и дело норовит глянуть вверх. Твои волосы пляшут в воздухе, голова твоя — в небесах. Спотыкаешься — и снова здесь. Круг замкнулся, взгляд опустился, и рука решительно отодвинула гибель прочь. Нога чётко ступает. Назад. Сначала, с вариациями. И когда она всё-таки подходила к обрыву, Джереми знал, что это часть танца, и не двигался с места.

Вилена закончила танец и легла на камень, подперев голову руками. Её взгляд шёл куда-то мимо Джереми и был печален. Она села и взяла его правую руку в свои ладони. У неё был такой вид, будто она пыталась вытащить его откуда-то, от чего-то спасти.

Их было слишком мало, и они не всегда, не везде успевали. Они опоздали в деревню Умэ. Её жители были убиты и брошены в мёрзлые колодцы — первые, но не последние жертвы этого января. На выходе из деревни нелюдь наткнулась на отряд хоргор и расплатилась по счетам, однако месть за убитых не возвращает их к жизни. У деревни Химэ убийцам приготовили встречу.

Они ждали в засаде за полсотни шагов от ворот, и Северин сказал одними губами:

— Идут.

Сквозь редкий ельник Джереми смотрел, как нелюдь подбиралась к частоколу. Этой ночью деревня доверила двоим воинам свою жизнь. Врагов была ровно дюжина, и они не издавали ни звука. Лес почти не замечал их. Почти. Зима заковала его в снежный панцирь. На еловых ветвях лежали сугробы — миллионы и мириады снежинок. Краем глаза Джереми видел эти пышные груды кристаллов — сокровищницы драконов, обречённые на смерть теплом грядущей весны. Враги этой земли не доживут до рассвета.