Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

Сейчас, слушая Барсука, как зачарованный, Константин осознавал, что понимает... почти всё! Во-первых, Траурихлиген собирается стереть весь настоящий привычный мир и заменить его своим омерзительным фашизмом... А во-вторых, "вышибалка" Репейника не подействовала на него, Траурихлиген специально согласился пройти её, чтобы лишить бдительности оп... А времени на то, чтобы его обезвредить, у опа остаётся всё меньше и меньше! Вон, как усердно разрывается Барсук - кипятится, прямо весь кипит, будто бы прорицает конец света уже к завтрашнему дню...

Раньше Сенцов никогда не чувствовал себя настолько умным - он ни за что бы не расшифровал тех терминов, которыми плюётся упитанный учёный через каждые два-три слова... А теперь они поразительным образом стали ясны ему, словно бы его мозгу вдруг включился... дополнительный мозг! Неужели Репейник, когда промывал сенцовские мозги от гибрида, вкатил ему нечто для повышения интеллекта??

В "дополнительном" мозгу Сенцова разворачивались устрашающие картины катастрофы, которую собирался устроить Траурихлиген, и у Константина сами собою дрожали коленки. Хорошо, что тут темно, и заносчивый Барсук не видит сенцовского страха... Сколько глобальных катастроф уже случилось на Земле? А вдруг они были не случайны, и уже находился такой "Траурихлиген", который угробил динозавров, взорвал плиоценовое солнце, затопил Атлантиду и организовал Всемирный потоп??

- Я всё понял... мы во всём разберёмся... - сухо выдывил Сенцов, поднявшись на ноги с железного ящика.

Константин потянулся прочь походкой робота, потому что обе ноги его сделались, будто из... самшита. Доктор Барсук что-то булькал ему сзади, а Сенцов, бросил ему через плечо:

- Спокойной ночи! - и потянулся дальше, прочь из пробойной, в прохладный коридор.

Константин жутко не хотел ночевать на базе, хотя и "каюты" для отдыха тут получше многих квартир. Он бы взял игрек-тачку и улетел бы в ретоподъезд, подальше от атолла Ихавандиффулу, в родной Донецк, купил бы пива и глазел бы в телик... Но проведи Сенцов эту ночь по-сенцовски - он проспит до полудня, не побьёт Репейника, и не спасёт Катю... Поэтому Константин выбрал себе "каюту" поудобнее и остался ночевать там...

"Поле Z".

Едва только циферблат часов показал восемь утра - Сенцов ураганным вихрем влетел в пробойную, собираясь надавать "самшиту" Репейнику лещей...

- Здорово, брат! - встретил его постоянно весёлый голос Репейника, Сенцов застрял, а Репейник, который восседал на своём обычном месте за компьютерами, отгрыз кус от аппетитной пиццы и довольным тоном сообщил:

- Слушай, Старлей, я установил в бессбойном боксе твоей Кати видеотранслятор и передатчик - можешь глянуть на неё и даже поговорить, если хочешь!

Услыхав эти слова, Сенцов мгновенно забыл про Траурихлигена, про его деосцилляторы и глобальные катастрофы. Какой-то гипотетический Траурихлиген, который, может быть, уже погиб, подождёт, ведь Константин, наконец-то сможет поговорить с живой Катей!

- Покажи мне её... - взмолился Константин. - Пожалуйста... - он даже забыл, что собирался вешать Репейнику лещей.

- Один момент! - кивнул Репейник, отгрыз от пиццы ещё один кус и затрещал на одной из своих клавиатур. - Туда смотри! - его падец упёрся в здоровенный монитор, повешенный на стену, и взгляд Сенцова машинально переместился к нему.

Тёмный монитор "ожил" и засветил заставку в виде двух котят и огромного клубка зелёных ниток. Константин таращился на этих котят и видел, как они сменились скучной вереницей белых букв на синем фоне, а потом - монитор отразил унылое мглистое помещение с серыми стенами и металлическим полом. Посреди помещения торчала одна ободранная кроватка с железными ножками, а на кроватке ютилась Катя, поджав под себя обе ноги и понимутно оглядываясь по сторонам.

- У неё в боксе такой же монитор, а у тебя над башкой - видеокамера! - сказал Сенцову Репейник, небольно ткнув его локтем в бок.

- Ты что, не мог ей нормальную кровать принести? - рыкнул Сенцов. - Она же спятит на такой развалюхе! Это же не карцер в конце-то концов!

- Эта кровать хроностабильна! - непоколебимо отпарировал Репейник. - Я установил это на опытах: советские железные кровати индифферентны к колебаниям континуума, а современные, из ДСП - пробрасываются вместе с туристами куда попало! Не мешай мне, Старлей, сейчас, я передатчик включу - сможешь поздороваться!

Репейник вновь завозился с клавиатурой, а Сенцов взглянул на монитор и увидел, что Катя повернула лицо и смотрит прямо на него.

- И не глазей так - она в монитор смотрит, а камера прямо над монитором висит! - объяснил Репейник. - Дававй, здоровайся - я включил!

Константин набрал в лёгкие воздух и... заглох. Его лицо покрылось потом, а слова застряли - из-за чувства вины он даже буковки выдавить не мог.

- Костя... - первой заговорила Катя - её голосок, заплаканный, слабенький зазвучал из динамика и даже испугал Сенцова.

- Что со мной? - вдруг спросила Катя, глотая слёзы. - Мне кто-нибудь скажет?

- Ты, сестрёнка, нехрональна! - закаркал Репейник, отпихнув от передатчика Сенцова. - И будешь в боксе сидеть!

- Репейник! - разъярился Сенцов и едва не задвинул Репейнику затрещину - побоялся лишь того, что последний обидится и больше не покажет ему Катю.

- Что? - огрызнулся Репейник, всё не подпуская Константина к передатчику. - Я ей правду сказал, потому что она будет сидеть у меня в бессбойном боксе до тех пор, пока я не пойму причину её нехрональности!

- Можно мне? - Сенцов всё рвался к передатчику, но Репейник ненавязчиво пихнул его и сказал:

- Я установил эту систему, потому что так удобнее её допрашивать: скафандр-то мешает! Я позавчера так намучился, что плюнул и решил через передатчик допрашивать!

- Так ты её ещё и допрашивать будешь? - возмутился Сенцов, ведь Катя и так сидит в боксе, как в тюрьме, боится тут всего, а ещё и допрос...

- А как же? - удивился Репейник. - Что я узнаю, если не буду допрашивать? Ты же хочешь, чтобы я её скорее выпустил?

- Хочу, - признался Сенцов и осведомился:

- Ты её хоть кормил?

- Четыре раза в день кормлю! - проворчал Репейник. - Я ей мивину уже не даю - не ест - из отеля "Рицци" приходится везти ей шлюмпимпинеллу! Да и посуду за ней знаешь, как тяжело убирать? Она же у тебя кусается, как лев! Я уже и сам хочу избавиться от неё поскорее!

- Ладно, допрашивай... - вздохнул Сенцов, жалея бедняжку Катю и всё больше злясь на проклятого Траурихлигена.

Репейник поёрзал в кресле, доел пиццу, не предложив Сенцову ни миллиграмма, и потребовал от Кати голосом следователя Крольчихина:

- Расскажите последнее, что вы помните перед тем, как оказались здесь!

Сенцов неотрывно смотрел на монитор видеотранслятора и видел, как Катя зябко ёжится, примостившись на краешке своей старенькой кроватки.