Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

Всё, пора освободиться от трансхрона и начать новую жизнь. Максим уселся поудобнее, положил правое запястье на коленку, а в левой руке зажал рукоять "Шершня". В который раз Максим пожалел, что он не левша. Своей неуклюжей левой рукой он мог запросто отпанахать себе правую руку... Стоит острому, как бритва, лезвию охотничьего ножа соскользнуть - Максим останется одноруким инвалидом...

Он собрал в кулак всю свою волю и смелость. Он не может спасовать сейчас, в тот момент, когда решается его судьба. Украсить собственным черепом люстру Эриха фон Краузе-Траурихлигена, или вернуться к привычной жизни в привычном мире? Второе! Максим решительно полоснул блестящим лезвием по ремешку постылого трансхрона...

Ничего не случилось. Трансхрон остался на руке, ремешок уцелел и продолжал крепко удерживать запястье. Присмотревшись, Максим осознал, что нож "Шершень" не смог оставить на ремешке и тонюсенького следа!

- Чёрт... - угрюмо проворчал Максим и принялся пилить ремешок ножом, как пилой.

Он уже весь вспотел от такой работы, и нетренированная левая рука порядочно устала пилить. Ремешок же оказался твёрже стали - острейший охотничий нож, которым свежуют лосей и забивают рысь, оказался бессилен против неизвестного материала, словно игрушечный ножик - против гранита.

Максим не заметил даже, как надвинулись на него слёзные рыдания. Он выронил "Шершня" в траву и, рыдая в пять ручьёв, побежал куда попало, наугад. Хорошо, если бы в этот момент его слопал медведь... хорошо, если бы медведь слопал проклятого Босса!

Но медведь так и не попался - сам не зная, как, Максим вырвался из дебрей на автостраду.

И тут же в его голове родилась новая идея: поймать попутку! Может быть, если он уедет куда подальше от Светлянки - Босс потеряет его и не сможет зачерпнуть своей адской машиной? Надеясь на это, Максим кулаками размазал сопли по исцарапанному лицу и двинулся по серому асфальту туда, куда он посчитал "вперёд".

Максим совсем недолго шёл "вперёд" - скоро откуда-то из серо-зелёной дали, в которую убегало бесконечное шоссе, раздался рёв двигателя. Максим остановился и прислушался. Ему не хотелось пропустить спасительную машину мимо - ему нужно было вовремя проголосовать.

Вдруг из-за невидимого поворота выпрыгнул тяжёлый тягач красного цвета, который тащил за собою многотонную дребезжащую фуру. Дальнобойщик! Вообще, дальнобойщики - отличные ребята... Однако Максим, всё же, пожалел, что не прихватил с собою кошелька из рыбацких рюкзаков. Будь у него деньги - водитель согласился бы подвезти его без разговоров... А так - придётся упрашивать.

Максим убрался с проезжей части на обочину. Он видел, как огромная машина приближается, поднимая рёв и гвалт, выбрасывая из-под колёс камни и пыльные клубы. Максим поднял руку, безмолвно говоря шофёру: "Остановись и подбери меня!".

Грузовик загудел громовым клаксоном, предупреждая о том, что его механическая масса опасна для жизни маленького мягкого человечка, если тот вздумает возникнуть у него на дороге. "Хоть бы не проехал!" - твердил про себя Максим и не опускал руку даже тогда, когда заметил, что тягач сбавляет ход.

Огромная машина затормозила, обдав облаком удушливых выхлопов, жаром и запахом бензина. Максим зажмурился на секунду, потому что выхлопное облако окутало его с головой.

- Тебе чего, чувик? - послышался нал головою густой и добродушный голос. Это водитель, высунувшись из кабины, жуёт сэндвич и интересуется, почему Максим голосует на обочине шоссе.

Заметив этот толстый, пропитанный майонезом и кетчупом сэндвич, Максим почувствовал у себя в желудке сосущую пустоту. Ему давно пора бы подкрепиться, ведь он не ел с самого утра... Вернее, с того момента, как Босс ввалился к нему в барак и сообщил, что нужно ехать в город.

- Я... меня... - начал мямлить Максим, сочиняя причину, почему он один, голосует и почему он такой побитый и грязный. - Меня выбросили из машины... какие-то отморозки, - он, наконец, придумал себе "легенду" и выплеснул её в лопоухие уши не худенького дальнобойщика. - Я ехал, они тормознули и... выкинули... - Максим старался говорить запыханным, срывающимся голосом, словно он сильно испугался и вообще, чудом выжил.

Дальнобойщик поверил. Он открыл дверцу кабины и сказал:

- Бедняга! Давай, чувик, садись. В Донецк еду...

- И я - в Донецк! - обрадовался Максим и занёс ногу, собираясь карабкаться в высокую кабину тягача.

Пик! - "сказал" вдруг трансхрон на руке у Максима. Максим уже почти вскарабкался в кабину, и едва не свалился на асфальт, когда трансхрон пикнул. Ведь "Пик!" от трансхрона значил лишь одно: Босс включил обратный проброс. Но как? Почему? Он же сказал: "Сутки"! А сутки ещё не прошли...

- Чувик, ты чего застрял? - осведомился дальнобойщик и доел сэндвич, запихнув его к себе в рот целиком. - Помочь? - водитель протянул толстую руку и схватил Максима за правый локоть, чтобы затащить его в кабину.

Максим стал отчаянно карабкаться, словно бы в кабине его ждало спасение от хронального прыжка...

Пик! - повторил проклятый приборчик, Максим машинально посмотрел на свою правую руку и увидел, что по экрану трансхрона бегут знакомые красные цифры. "2010", "2009", "2008"... "1943", "1942", "1941" и "flip" - так и есть: Босс включил обратный проброс!

- Эй, чувик, это у тебя что - пейджер?? - хохотнул водитель, и это последнее, что Максим услышал перед тем, как его придавили перегрузки.

Турист в беде.

Перегрузки внезапно прекратились, и Максим мешком рухнул вниз и стукнулся о жёсткий отполированный паркет. Глаза встретили зловещий полумрак и ножку стола, которая упиралась в пол. А потом откуда-то взялся суровый кожаный сапог на толстой подошве и установился около самого носа Максима.

- Так-так, Турист! - раздался голос, и Максим понял, что говорит Босс. - Что я тебе сказал и что ты сделал? Пытался спилить трансхрон... Зачем?

Максим что-то мычал, чего сам не мог разобрать, и медузой ворочался на паркете, который покрывал пол кабинета Босса. Боссу надоело ждать, пока он соберёт в кулак свою мягкотелость и отковырнётся от пола. Он подцепил Максима за шиворот пальцами левой руки и рывком водворил его на ноги.

Максим стоял к Боссу спиной и этой своей спиной чувствовал, насколько Босс не в духе. Да, сейчас у Максима есть все шансы украсить жуткую люстру своим несчастным черепом. И спастись он, кажется, не может... Бедняга дрожал, как осиновый листочек, понимая теперь, что Босс - самый настоящий фашист, и может казнить и не поморщиться...

Максим не был самоотверженным героем, но не был и трусом. Он удержался на шатких после перегрузок ногах, сжал кулаки и уверенно заявил:

- Я тебе служить не хочу! Ты сказал, что отпустишь меня, когда я украду первую микросхему, но не отпустил. А грабить старичка я не могу, я не такой, как ты. И вообще, благодаря ему я понял, кто ты такой! - Максим выставил вперёд правую руку и ткнул пальцем в сторону Босса. - Ты и дед Лунарик - одно и то же, поэтому ты не можешь сам его ограбить!