Лидия Ивченко - Конец эры мутантов

– Послушайте, – сказала она уже примирительно, – мой муж – великий ученый, как и Зотов, их открытие кому-то очень нужно или, наоборот, не нужно. Поэтому их скорее всего похитили, и найти их будет очень трудно, если вообще возможно. «Вероятнее всего их искать вскоре совсем перестанут, – подумала она и почти успокоилась. – Пройдет принятый у них срок – и всё. А нет тела – нет и преступления».

«Вот они, бабы… – думал участковый по пути в отделение, уверенный, что свою задачу по выяснению сомнительной личности выполнил. – Всего несколько месяцев нет мужика, и уже нашлась замена!» На всякий случай он позвонил в институт академика Бородина, получил подтверждение кадровика о том, что такой ученый у них действительно работает, с документами у него всё в порядке. И с чувством выполненного долга отрапортовал заказчикам, что младший научный сотрудник Олег Шашин никакого отношения к разыскиваемому Евгению Акиншину не имеет.

Да, это был он, Славка Максимов, его однокурсник, с которым столько лет делили комнату в общежитии, аудитории и прозекторские. Похудевший, стройный, несмотря на болезнь и печать прожитых лет, припудривших виски легкой сединой, он был по прежнему хорош собой. Евгений долго смотрел на него с улыбкой, радуясь встрече с товарищем, хоть и не по радостному поводу, но этот повод волновал его меньше всего: раз уж несчастливцу Максимову посчастливилось попасть в его руки, уедет к себе как новый. Максимов даже смутился от его пристального, изучающего взгляда, в особенности от улыбки, неясно чем вызванной и означающей для него непонятно что. Решив, что это просто приветливость, Максимов улыбнулся в ответ и стал выкладывать перед Евгением ворох медицинских заключений, выписок, снимков и томограмм, подтверждающих губительный диагноз.

– Ну рассказывайте – где были, что делали, где эту гадость поймали, – сказал Евгений, просмотрев документы.

– Олег Николаевич, да кто же знает, откуда эта, как вы выражаетесь, гадость берется?

– Ну, кое-что наука все же знает, – по прежнему улыбаясь, продолжал Евгений. – Расспрашивая вас, я имею в виду род деятельности – не связана ли она, к примеру, с радиоактивными веществами, химическими испарениями и тому подобным.

Для его метода лечения это было совершенно неважно, Евгению просто хотелось разговорить Максимова, узнать побольше о нынешней жизни своего товарища, с которым так далеко в стороны развела их судьба.

– Да нет, ничего такого в моей профессии не присутствует, я преподаю, – сказал Максимов. – Хотя, возможно что-то и было, на что я не обратил внимания. – И отвечая на вопросы Евгения, стал подробно рассказывать о себе.

Они проговорили довольно долго, пока Евгений, взяв один из снимков, стал пристально в него вглядываться.

– Вы что-то делали для своего лечения, помимо общепринятой стандартной схемы?

– А почему вы спрашиваете? – Максимов устремил на него настороженный взгляд.

– Я вижу по состоянию ваших клеток – они не такие, как бывают после химиотерапии и облучения.

Максимов был не просто удивлен. Сраженный таким тонким, мастерским владением своей профессией, он решил не запираться.

– Да, делал. Пробовал на себе. Но рецидив все-таки наступил, хоть и с гораздо большим интервалом, чем обычно бывает.

– Ну и что же это? Расскажите.

Максимов замялся.

– Вы извините, Олег Николаевич, пробормотал он, опустив глаза, – это не для разглашения, поскольку всё в процессе эксперимента. Я вообще-то рассчитывал увидеть здесь Акиншина и хотел поделиться информацией, посоветоваться – не обижайтесь, просто он мой однокурсник, в некотором роде друг, это, как вы понимаете, проще. Но его нет… Где он?

– Никто не знает. Не вернулся из экспедиции.

– Неужели? Что вы говорите? Я об этом не слышал…

– А что вы слышите в своей провинции? – придав шутливый тон своей реплике, махнул рукой Евгений.

– Не такая уж мы провинция – академический центр, – возразил Максимов. – И читаем, и следим за всеми научными прорывами. И о работах Акиншина мы знаем… А семья его где сейчас? Я звонил на их квартиру, там другой хозяин.

Евгений на мгновение задумался: давать или не давать адрес? Ведь навестив Лору, Максимов может застать там и его…Но в следующую секунду он решился.

– Она живет сейчас по другому адресу. Вот, – он оторвал и протянул ему листок календаря, на котором написал телефон и адрес Лоры. – Так чем вы себя потчевали? – вернулся Евгений к прежней теме. – Можете рассказать мне. Я в общем-то ученик Акиншина. И за пределы этого кабинета информация не выйдет.

– Это слишком невероятно, Олег Николаевич, – воодушевился Максимов. – Работая с медицинскими приборами, мы наткнулись на одно замечательное свойство лазерной установки. Я говорю «мы», поскольку идея исходила от моего аспиранта, и дальше мы стали работать вместе. Так вот, нам удалось с помощью лазерной аппаратуры считывать информацию с любого вещества. Тотальная информация переносится на какой-то нейтральный носитель, например, воду. И представьте, вода приобретает свойства вещества, с которого снимали информацию! К слову, наверное этим объясняются лечебные качества гомеопатической крупы, когда при огромных разведениях лекарственной субстанции в них не остаётся даже молекулы исходного материала.

У нас уже есть интересные наблюдения, – продолжал Максимов. – У подопытных крыс вызвали диабет. Половину заболевших облучали лучом, пропущенным через селезёнку здорового крысёнка, и в течение месяца животные выздоравливали. Та же часть группы, на которую не транслировали эту целебную информацию, через тридцать дней погибла. И вот ещё что оказалось – возникает словно информационное поле, живительный луч воздействует не только непосредственно на объект, но и в окрестностях: у крысят, которые находились рядом с нашими опытами, произошел гормональный сдвиг, то есть половая зрелость наступила не в три месяца, как обычно, а в шесть… У них, выходит, отдалилось старение, продлилась жизнь. Таким образом, воздействуя на животное, на разные жизненно важные участки его организма, можно «дотянуть» его до глубокой старости, в два-три раза увеличив его век. Это сулит большие возможности для человека. Надо бы как-то выйти на медицинскую промышленность, но как – без разглашения информации?

– Зачем? – отозвался внимательно слушавший Евгений. – Ведь прибор-то уже есть, не так ли?

– Нужен надёжный передатчик, – пояснил Максимов, – не всякий лазер способен работать по снятию информации и воздействию её на другой объект. Мы пробовали разные варианты, нашли один, и его не так-то просто сделать. К тому же, необходим ведь не единичный экземпляр…