Майкл Крайтон - Стрела времени

Пауза.

Стерн нахмурился.

— Постойте, постойте, — сказал он. — Вы говорите, что в результате передачи человека воссоздается другая вселенная?

— По сути, да. Я хочу сказать, что так должно быть. Мы не можем успешно воссоздавать их, потому что мы находимся не там. Мы находимся в этой вселенной.

— Значит, вы их не воссоздаете…

— Нет.

— Потому что не знаете, как это сделать, — утвердительно заметил Стерн.

— Потому что мы не считаем нужным это делать, — возразил Гордон — Точно так же, как мы не считаем нужным приклеивать тарелки к столу, чтобы они не падали с него. Мы расставляем тарелки, используя свойства вселенной, силы гравитации. А в данном случае мы используем свойства мультимира.

Стерн нахмурился еще сильнее. Он сразу отказался принять эту аналогию: она была слишком бойкой, слишком простой.

— Вот смотрите, — продолжал Гордон. — Главный постулат квантовой технологии заключается в том, что она проницает вселенные. Когда квантовый компьютер осуществляет вычисления, используя при этом все тридцать два квантовых состояния электрона, то технически компьютер производит вычисления в других вселенных, не так ли?

— Да, технически, но…

— Нет. Не технически, а фактически.

Наступила еще одна пауза.

— Может быть, — нарушил молчание Гордон, — понять все это будет легче, если попытаться посмотреть с точки зрения другой вселенной. Та вселенная видит, что неожиданно, появляется человек. Человек из другой вселенной.

— Да.

— И что же происходит? Человек прибыл из другой вселенной. Только не из нашей.

— Повторите, пожалуйста.

— Человек прибыл не из нашей Вселенной, — повторил Гордон.

Стерн глядел на него, моргая.

— Тогда откуда же?

— Человек прибыл из вселенной, которая почти полностью идентична нашей; идентична во всех отношениях, за исключением того, что они знают, как воссоздать человека на другой стороне.

— Вы шутите.

— Нет.

— И, значит, Кейт, которая сейчас прибыла туда, это не та Кейт, которая отправилась отсюда? Она — Кейт из другой вселенной?

— Да.

— То есть она почти Кейт? Разновидность Кейт? Квази-Кейт?

— Нет. Она Кейт. Насколько мы могли выяснить при помощи экспериментов, она абсолютно идентична нашей Кейт. Поскольку наша Вселенная и их вселенная почти идентичны.

— Но тем не менее она не та же самая Кейт, которая отправилась отсюда.

— Ну, а как могло быть иначе? Ее разрушили здесь и восстановили там.

— А разве вы не видите, что между этими событиями имеется временной разрыв? — с ядом в голосе спросил Стерн.

— Ну, всего-то секунда-другая, — спокойно возразил Гордон.

Тишина.

Чернота, а затем в отдалении мелькнула вспышка белого света.

Вот она быстро приближается.

Крис содрогнулся, словно от сильного удара тока; его пальцы задрожали. На какое-то мгновение он внезапно ощутил Свое тело, примерно так же, как ощущается одежда, когда ее надеваешь: он почувствовал, что на нем появляется плоть, почувствовал ее вес, почувствовал, как сила тяжести притягивает его к земле, как подошвы ног привычно напрягаются под Тяжестью тела. Затем его поразил мгновенный приступ сильнейшей головной боли, один-единственный приступ, а потом все прошло, и его окружило ярчайшее фиолетовое сияние. Он вздрогнул и моргнул.

Он стоял, освещенный солнцем. Воздух был прохладным И влажным. В густых кронах огромных деревьев над его головой щебетали многочисленные птицы. Сквозь разрывы в листве на землю падали столбы солнечного света. В одном таком столбе он и находился. Аппарат стоял рядом с узкой грязной тропинкой, прорезавшей лес Прямо перед собой сквозь прогал в деревьях он увидел средневековую деревню.

На первом плане находились земельные участки и хижины, над соломенными крышами которых в безветрии вздымались к небесам плюмажи серого дыма. Дальше возвышалась каменная стена, из-за которой виднелись темные крыши каменных городских домов, и, наконец, в отдалении — замок с круглыми башнями.

Он сразу узнал город и крепость Кастельгард. И они не были разрушенными. Стены были новыми и прочными.

Он был здесь.

Гомес легко выпрыгнула из аппарата Марек и Кейт медленно покинули свои клетки. Судя по тому, как новоприбывшие озирались вокруг, они, по-видимому, были ошеломлены. Крис тоже выбрался наружу, на поросшую мхом землю, которая эластично пружинила под ногами.

— Фантастически! — воскликнул Марек и немедленно отправился прочь от машины, через тропинку, откуда открывался лучший вид на город. Кейт следовала за ним. Казалось, что она все еще пребывает в шоке.

Но Крису не хотелось удаляться от доставившей его сюда клетки. Он медленно повернулся, осматривая лес. Его поразило, насколько он был темным и густым — первобытным. Деревья, как он сразу заметил, были огромными У некоторых из них были настолько толстые стволы, что за ними вполне могли спрятаться три-четыре человека Они поднимались высоко в небо, раскидывая лиственный навес, который почти полностью закрывал землю от солнечных лучей.

— Красиво, правда? — обратилась к нему Гомес.

Сьюзен, похоже, хорошо понимала, насколько он потрясен.

— Да, красиво, — ответил Крис.

Но на самом деле ему так не казалось, что-то в облике этого леса казалось ему зловещим. Он еще раз повернулся кругом, пытаясь понять, откуда возникло это отчетливое ощущение, что в окружающем его мире что-то сильно не так. Но он не мог уловить, что порождало это ощущение. Наконец, не выдержав, он обратился к Гомес.

— Что-то здесь не так?

Женщина рассмеялась.

— Ах, вот оно что. Прислушайтесь.

Крис на мгновение замер, прислушался. Он уловил щебет птиц, мягкий шелест слабого ветерка в кронах деревьях. Но это было все.

— Я ничего не слышу.

— Совершенно верно, — ответила Гомес. — Это производит колоссальное впечатление на некоторых людей, когда они впервые попадают сюда. Здесь нет никаких посторонних шумов ни радио с телевидением, ни самолетов, ни тракторов, ни катающихся взад-вперед автомобилей. В двадцатом веке мы настолько привыкли непрерывно слышать отовсюду различные звуки, что тишина кажется нам неестественной.

— Надеюсь, что вы правы. — По крайней мере, ощущение, которое он испытывал, было как раз таким. Он отвернулся от деревьев и посмотрел на тропинку: то тут, то там проглядывал освещенный пятнами солнечного света шрам, разрубавший лес. Во многих местах в раскисшей от воды земле зияли глубокие, фута на два, вмятины — следы множества лошадиных копыт.

«Это мир лошадей», — подумал Крис.

Ни одного механического звука, зато множество следов копыт.