Антон Орлов - Контора Игрек

Вдруг лицо Поля болезненно дернулось.

– Зачем ты экранировку снял?

– Чтобы ты видел, как я отношусь к тебе и к Тине. Суди сам, искренен ли я, когда говорю, что не собираюсь вредить вам и что я тебя люблю.

– Я бы предпочел, чтобы ты меня не любил.

– Поль, да разве это от нас зависит? И моя безумная страсть, и твое ответное чувство ко мне – я, между прочим, не забыл, что ты сказал, когда бредил в «коконе», – все это игры рока. Мы можем держать свои чувства в узде, но не в нашей власти противиться им.

– Во-первых, управлять своими чувствами, в принципе, можно, силарцы это практикуют, во-вторых, когда я бредил, я по определению ничего не соображал.

– Во-первых, силарцы, в принципе бесконечно далекая от нас раса, во-вторых, что до твоей способности соображать, так даже когда ты вполне вменяем… – спохватившись – сейчас неподходящий момент для колкостей! – Лиргисо проделал почти акробатический словесный трюк, – …ты вряд ли контролируешь себя полностью, ибо сие невозможно, идеалы по определению недостижимы.

– Сделай опять экранировку.

После этой фразы Поль две-три минуты молчал, потом сказал:

– Остался Маршал, он что-то готовит, так что нам лучше действовать вместе. Но только если ты примешь мое условие.

– Какое?

Они безмолвно смотрели друг на друга, и Тина отметила, что Живущего-в-Прохладе гложет мучительное беспокойство: натренированные лицевые мышцы сохраняли неподвижность, но в глубине золотисто-желтых глаз проплыла тревожная тень.

– Ты никого больше не будешь пытать, понял? Ни ради информации – для этого есть целая куча «сывороток правды», ни для шантажа, ни из мести. Никого – это значит вообще никого. Если я о чем-то таком узнаю, мы разойдемся в разные стороны, какая бы ни была ситуация.

– Я присоединяюсь к Полю, – поддержала Тина. – Если мы будем вместе, ты не должен делать вещи, которые мы отвергаем.

– Принимаешь условие? – спросил Поль.

– Да, конечно, принимаю, – Лиргисо усмехнулся, как показалось Тине, с облегчением. – Для меня пытки всегда были средством, а не целью, и я готов принести сие эффективное средство в жертву нашей дружбе. Но вы же знаете, сколько подвигов мне приписывают собратья Саймона Клисса! Допустим, на меня возведут напраслину, как прикажете оправдываться?

– Я смогу отличить ложь от правды.

– Ты прелесть. Пойдем теперь в медотсек, – Лиргисо сменил тон на снисходительно-нежный. – Надо вылечить твою бедную скулу.

– Лучше я попробую регенерировать, как учил Стив. Кстати, я не считаю, что он не вернется. Может, он еще найдет способ обойти эту механику, которая его отсюда вышибает.

У Тины это предположение вызвало вспышку надежды, а по лицу Живущего-в-Прохладе скользнуло чуть заметное выражение недовольства.

И «Гиппогриф», и рузианская база «Конторы» были захвачены Космополом, арестованные интернированы на Руз в ожидании транспорта из большого мира. После того как это известие дошло до Аглона, Лиргисо расплатился со своими наемниками (не забыв сказать Тине и Полю, что сей поступок превосходно иллюстрирует его честность и порядочность), и обе яхты отправились по «капиллярам» к выходу из облака Тешорва. Посоветовавшись с Полем, Тина согласилась на стыковку: у Лиргисо двое пилотов, а ей, чтобы не сбавлять темпа, пришлось бы сидеть в рубке круглосуточно.

– Застукаю тебя у нас на яхте – неделю из «кокона» не вылезешь, – предупредила она Живущего-в-Прохладе.

Тот рассыпался в уверениях, что и в мыслях такого не держит, и вообще никогда не телепортируется вслепую, ему для этого непременно нужна картинка.

Чтобы попасть на его территорию, Поль и Тина пользовались ботом. Тина познакомилась с Аминой, уже без всяких масок, в этом больше не было необходимости. Они словно двигались в противоположных направлениях: Амину, в пятнадцать лет проданную спившимися родителями в одну из рубиконских подпольных клиник, производящих киборгов, привлекало все то, от чего Тина сбежала, – домашний очаг, оседлая семейная жизнь.

«Все мы разные, и главное, чтобы каждый мог жить так, как ему надо, чтобы нас с Аминой не принуждали жить одинаково. Вот что не способны понять люди „Конторы“ и все им подобные. Равноправное сосуществование разного – если разобраться, „Контора Игрек“ боролась именно против этого. И проиграла».

Яхта Стива напоминала опустевший дом, из которого все внезапно разъехались. Тина и Поль спали теперь в одной каюте. В темноте у обоих возникало чувство, как будто лежишь на берегу неподвижного сонного моря безлунной ночью и со всех сторон – погруженное в дремоту бескрайнее пространство. А стоило включить свет, и вещи возвращались на свои места, вырастали стены, все это за долю секунды, словно так и было.

– Со Стивом все в порядке. Я пытался до него дотянуться, но это слишком далеко, даже для меня. Попробуй как бы открыть для него коридор.

– Какой коридор?

– Знаешь, вроде того, что аэродиспетчеры на Ниаре называют «зеленой улицей». Мысленный, но чтобы он в то же время был настоящим.

– А ты не сможешь? Мысленный, но настоящий – для меня это абракадабра.

– Это должна сделать ты. Если Стив вернется – он вернется к тебе, с тобой у него самая сильная связь, поэтому только ты можешь ему помочь.

Немного сумбурно, путаясь в образах, Поль попытался объяснить насчет коридора и в конце добавил:

– В лярнийских трактатах по магии, которые есть у Лиргисо, наверняка должны быть описания таких вещей, но он их ни за что не даст. Он сразу поймет, зачем нам это нужно.

– Они еще и на каком-то древнем языке, у нас нет программы для перевода, – заметила Тина. – Может, силарцы тоже что-нибудь об этом знают? Вот выйдем из облака, и можно сразу на Овиаму, заодно Ивену и Лейлу навестим.

– Я тоже очень хочу увидеть Ивену, но сейчас надо поскорее найти шайку Маршала, пока они на планете, а не на корабле, – голос Поля звучал невесело. – Иначе будем потом целую вечность за ними гоняться. Если мы не успеем, они начнут террор.

– Возможно, Хинар и Амина смогут увеличить скорость, я поговорю с Лиргисо.

– Тогда мы с гарантией опоздаем.

Тина не видела его лица, но уловила скептическую усмешку.

– Почему?.. Маршал ведь ему тоже враг. Что он потеряет, если избавится от Маршала?

– Нас. Он боится, что после победы мы от него уйдем, и постарается сделать так, чтобы это была бесконечная война.

Тина шепотом выругалась.

– Вот сукин сын… Похоже на него, как я сама не додумалась… Не лучше ли от него избавиться? Когда выйдем из облака и расстыкуемся – нырнем в гиперпространство, черта с два догонит.

– Нет. Лучше как сейчас. Только не спрашивай почему, я не знаю. Некоторые вещи проявляются для меня отчетливо, и я могу что-то объяснить, а другие – как неопознанные предметы в тумане.