Александр Алфимов - Китайские палочки времени

Откуда лучше всего начинать поиск нелегальной машины времени? Оттуда же, откуда и поиски любой другой нелегальной вещи. Мне необходимо место, через которое ежедневно проходят тысячи людей. Где собираются всё, кто хочет купить или продать, предложить свои услуги или воспользоваться чужими. Где постоянно толчется множество темных личностей, которые готовы достать все, что угодно, если у тебя есть яркие пластиковые прямоугольники.

— Гони на ближайший большой рынок,— сказал я.

Вскоре мы были на месте. Похоже, рынок действительно ближайший. Правда, большим его назвать нельзя — он не большой, а просто огромный. Настоящий восточный базар.

Машина остановилась, ближе подъехать нельзя, мешают толпы снующих туда-сюда людей. Насколько можно разглядеть — через это суетное мельтешение тянутся торговые ряды.

Порыв ветра донес мощный запах, забивающий все остальные ароматы. Хотя это и не совсем верно сказано — этот запах не заглушил все остальные, он вобрал их в себя, сделал своей частью. В этом запахе слились и пронзительные тона чуть подпорченной рыбы, и свежее дыхание лесных ягод, и остро-кислая нотка солений и квашений, и густой дымно-мясной жар. Вплетаются и несъедобные ароматы — запахи лекарств и парфюмерии, красок и другой бытовой химии.

Стоит вслушаться, и оказывается, что нестройный гомон тоже неоднороден. Слух скользнул сквозь пелену базарного шума и оказался на изнанке этой пелены, уловил множество составляющих ее мельчайших звуков.

Крики торговцев, которые, как охотники в засаде, подманивают добычу. Разговоры покупателей. Пронзительное «держи вора!». Звук падающего тела, глухие удары, стоны. Видимо, незадачливый воришка недалеко убежал. Милиции здесь нет, так что пострадавшая сторона считает себя вправе поучить карманника уму-разуму. А оказавшиеся рядом зеваки с удовольствием помогают.

Азартные возгласы в стороне — там люди склонились над вытянутыми столами. Что происходит, мне не видно, но, судя по напряженным спинам, что-то чрезвычайно увлекательное. Вероятно, тараканьи бега или что-то в этом роде. Вдруг рядом со столами на секунду становится тихо, люди замирают. Но тут же толпа взрывается громкими криками: кто-то радостными воплями, кто-то ревом отчаяния. Сгрудившийся вокруг столов народ выплевывает из своих недр толстенького человека. Он почти голый — наготу скрывают только легкие широкие штаны из толстой ткани. Вся верхняя часть тела оголена, если не считать густой растительности. Впрочем, толстяк вознамерился извести и ее — в полном отчаянии он рвет на себе волосы. Сначала — в фигуральном смысле, он просто вцепился в свою густую бороду и неистово дергает ее. Боли он, похоже, не чувствует — настолько велик его шок от проигрыша. После особо яростного рывка кулак соскальзывает вниз вместе с крепко сжатым в пальцах клоком черной с проседью растительности.

Где-то недалеко слышно шипение плазменного ружья. Но никто на это внимания не обращает. Вероятно, продавцы оружия демонстрируют работоспособность товара. Попрощавшись с подвезшим меня парнем, я направился в глубь рынка. Пока я не представляю себе, куда конкретно мне идти, с кем разговаривать. Поэтому некоторое время нужно просто походить, присмотреться. Не искать ничего специально — просто внимательно смотреть по сторонам, вслушиваться в разговоры. Не стараться уловить что-то конкретное, освободить голову от любых мыслей, но при этом держать в сознании свою цель. И надеяться, что интуиция сжалится надо мной.

Конечно, безумно жалко времени — дожидаться озарения я могу и полчаса, и час. А ведь после того, как я пойму, к кому мне следует обращаться и что говорить, все только начнется. Вполне могу и не успеть.

Но более короткого пути я не вижу. Не могу же я подойти к первому встречному и спросить о нелегальной машине времени. Конечно, здесь нет законов, нет понятия легальности или нелегальности. Здешним жителям ничем не грозит факт безвизового пользования машиной времени. Но правоохранительные органы моего времени часто засылают сюда своих агентов, чтобы выяснить местонахождение нелегальных машин времени.

Они не могут ничего сделать здесь — вмешательство во внутренние дела другого времени запрещено. Это как территория суверенного государства, хотя, конечно, никаких государств в этом времени нет. Но если будет известно, где находится машина времени, то можно организовать «встречу» нелегальным мигрантам в нашем времени. Так что те, кто знает о местоположении машины времени, об этом не распространяются.

А значит, мне остается только идти сквозь толпу и позволить взгляду скользить по лицам людей, надеясь, что подсознание среагирует на кого-то.

Пробираясь сквозь толпу, я несколько раз обнаруживал в кармане чужую руку. Криков я не поднимал. Одно неуловимое движение — и рука карманника сжата моими пальцами. Запястье человека — вещь хрупкая и чувствительная. А в определенных точках оно очень чувствительно. Легкое надавливание — и рыночная площадь оглашается пронзительным воплем. Народ оборачивается на крик, но не видит ничего, кроме чумазого подростка, скривившегося в гримасе боли. А я уже скрылся в толпе.

Торговцы постоянно кричат и, перегнувшись через прилавок, хватают проходящих за рукава. Если кому-то это удается, то отвязаться от торгаша уже невозможно. Несчастная жертва уходит лишь через несколько минут, держа совершенно ненужную покупку и проклиная все рынки и базары на свете.

Чтобы избежать незавидной участи быть схваченным за рукав, я стараюсь идти посреди прохода, одинаково далеко от рядов справа и слева. Делать это непросто — не один я такой умный, каждый пытается маневрировать между Сциллой и Харибдой. А точнее, между множеством перегибающихся через прилавки сцилл и харибд.

Но даже такие уловки помогают мало. Расстояние между рядами невелико — те из продавцов, у кого рост чуть выше среднего, легко могут дотянуться до середины прохода. Надо напрягаться, чтобы уворачиваться от торговцев, жаждущих вцепиться в мой рукав.

То и дело на меня натыкаются идущие навстречу люди. Судя по их недовольным крикам, им кажется, что все наоборот — что это я натыкаюсь на них. Иногда между прилавками снуют люди с большими коробами — это продавцы еды, которые специализируются на кормлении сидячих торговцев.

Завидев людей с коробами, торговцы отвлекаются от покупателей и пытаются привлечь внимание разносчиков. Если те игнорируют крики, то в ход идет отработанный на покупателях прием — хватание за рукав.

В этот момент можно безбоязненно проскакивать мимо — насыщающиеся торговцы уже не реагируют на рукава покупателей. Самое главное — не зацепиться за короб с едой, который своими габаритами загораживает большую часть прохода.