Serg - Там, за синими морями…

Так у них появился повар, а к многочисленным талантам Рил прибавился еще один – умение выбирать рабов. Таш не знал, по каким принципам она это делала, но они неизменно срабатывали. Этот битый плетьми мужик оказался действительно классным поваром, а купленная ранее Мита послушной и работящей горничной. Вскоре к ней присоединились еще две такие же – Сейла и Звара, смуглые хохотушки из Ольрии, а потом еще конюх и садовник. На этом Рил решила остановиться. Вообще-то нужна была еще экономка, но, кому попало, такую должность не доверишь, поэтому она пока не стала никого брать.

С появлением слуг в их новом доме закипела работа. Примерно через неделю начали подвозить первую готовую мебель, и мастер пожаловал к ней лично, чтобы понаблюдать за тем, как юная госпожа будет ее расставлять. Рил, смеясь, пригласила его зайти через некоторое время, когда будет готово все остальное, и оценить интерьер, так сказать, в полном объеме. Он согласился, ему и самому было интересно, потому что вкус этой молодой госпожи никаким прогнозам не поддавался.

А Рил действительно очень вольно обошлась с местными традициями на этот счет.

Дом у них был деревянный, сложенный из цельных бревен драгоценного сигурийского дуба, что было в Вандее признаком большого достатка. Он был по-настоящему удобным и хорошо спланированным, но его потемневшие от времени стены, для других являвшиеся причиной для гордости, навевали на нее тоску. Из-за этого комнаты казались маленькими и мрачными, а потолки давили сверху огромными бревнами, может и не в три обхвата, но в два уж точно. Рил сначала узнала насчет краски, но ее попросту не было, да это было и не принято – красить дубовые стены. При постройке их обрабатывали специальным раствором, и они не портились веками, разве что темнели со временем. Смирившись, Рил решила пойти другим путем – заказала оконные и настенные драпировки у самого Каворга, лучшего художника по тканям в Вандее. Сделав большой заказ, она, как всегда, частично оплатила его, высыпав перед совершенно обалдевшим художником кучу золота. Для него это была неслыханная удача, чаще случалось так, что его клиенты предпочитали просить у него рассрочку, но для этой клиентки он готов был работать и бесплатно. А как еще можно работать для своей музы? Почерпнув вдохновение в ее зеленых глазах, он отправился создавать свои самые прекрасные росписи, которым предстояло украсить стены ее дома и радовать ее взор.

Потом он часто бывал у нее, чтобы посмотреть, как его драпировки вписались туда-то и туда-то. Глядя на маленького, толстенького, с вечно перепачканными краской пальцами поклонника своей девочки Таш даже не щурился. Только чуть приподнимал брови, потому что тающий от безнадежной любви Каворг, оказываясь рядом с Рил, представлял собой такое трогательное и смешное зрелище, что ни о какой ревности не могло быть и речи. Франя от души потешался над ним, а Венк брезгливо разглядывал, искренне недоумевая, как можно на что-то надеяться с таким животом.

Но Рил Каворг нравился, ей было с ним интересно, и она часто приглашала его на обед или на ужин, чему тот откровенно бывал рад.

Об обедах и ужинах следует сказать особо. Как только битый повар обосновался у них на кухне, на столе, как по волшебству стали возникать всякие деликатесы, перед которыми невозможно было устоять. Он готовил, как одержимый, словно пытаясь доказать, что его не зря купили. За все время, что он у них жил, он так и не назвал новым хозяевам своего имени, да и вообще не сказал им и пары слов, предпочитая выражать свое отношение делом. Результатом его стараний стало то, что Таш начал бояться раздобреть, как Самконг, и принял решение, по крайней мере, не обедать дома, раз уж от ужина он все равно не в силах отказаться.

И очень удивил Франю, в один прекрасный день, отправившись вместе с ним в дешевую забегаловку на углу, куда тот ходил перекусить.

– Таш, ты не заболел? – Обеспокоено спросил он, наблюдая, как его старый друг берет себе вместо обеда всего лишь кружку кваса.

Тот пожал плечами.

– С чего ты взял?

За несколько дней до этого Таш как раз рассказал Фране о покупке нового повара, и они полушутя-полусерьезно обсуждали возможность быть отравленным его стряпней.

– С тобой точно все в порядке? – Не пожелал успокоиться Франя, пытаясь разглядеть на лице своего друга признаки скорой смерти.

Таш непонимающе посмотрел на него, а потом рассмеялся.

– Да все нормально, только вчера опять обожрался, как свинья! Этот повар такой же гений в своем деле, как и ты в своем, но если так пойдет и дальше, то у меня отрастет живот не меньше, чем у Каворга!

– Вот везет тебе! – Тут же в сердцах выдал Франя. – Когда ты выложил за Рил тридцать монет, ты вытащил самый счастливый билет в своей жизни! Она кудахчет над тобой, как курица над цыпленком, хоть ты этого и не заслуживаешь. А я один, как перст, и никому нет дела, что я ем, и вообще съедобно ли это. Даже лучший друг жратву зажал, хоть бы раз на ужин пригласил!

– Твою мать! – Вскипел праведным гневом Таш. – Ты же сам не захотел у нас жить!

А жрать приходи хоть каждый день, если не боишься разжиреть, как боров!

Франя насмешливо блеснул глазами и, разумеется, согласился. С тех пор он часто заходил к ним по вечерам, наслаждаясь домашним покоем и уютом, отдавая должное прекрасным ужинам, а также симпатичным горничным. Ни Таш, ни Рил не возражали против такого легкомыслия, то есть, они, конечно, возражали бы, если бы девушки были против, но они совсем не были против, и принимали Франино внимание с огромным удовольствием. Потому что вот в чем Фране никак нельзя было отказать, так это в умении доставить девушке удовольствие, не говоря уж о его щедрости.

Только мрачный и донельзя серьезный Венк с неодобрением взирал на Франины шалости, полагая, что такими делами лучше заниматься подальше от того места, где живешь, но его мнение Франю интересовало меньше всего. В конце концов, Рил приготовила для него несколько комнат на тот случай, если он все-таки решит у них пожить.

За домашней суетой, так и норовящей намертво опутать своими сетями, у Рил как-то не доходили руки для того, чтобы заняться настоящим делом. Она не только не навестила Уварду, и не посмотрела, чем занят в данный момент Ведагор, но даже не удосужилась заглянуть в здешний храм. Только когда в доме все более-менее утряслось, и хозяйство стало двигаться вперед почти без ее участия, Рил потихоньку начала осматриваться. Первым делом передала Уварде привет от Венка, и порадовала тем, что у него все хорошо. Потом посмотрела на Пилу, Дану и Самконга.

Хотя вести от них приходили часто, ей хотелось самой убедиться, что они не пострадали из-за ее побега. Полюбовалась на пьяного, заросшего бородой Богера, спящего прямо за столом в своем кабинете, и на Ведагора, хрипло матерящегося на своих помощников в комнате одного из постоялых дворов в Бинире.