Serg - Там, за синими морями…

Это противно – чувствовать, что тебя загоняют, как зверя. Если бы я была одна, я не уехала бы ни при каких условиях! – Она хищно оскалилась. – О, я знаю, что я стала бы делать! Я явилась бы отцу Онорию или, на худой конец, отцу Врапеку, напугала бы их до полусмерти и вытряхнула из них всю информацию насчет моей особы! А потом я бы засунула им маячки во все подходящие и неподходящие места и стала ждать, когда их начальство лично явится со мной разбираться! И тогда мы бы посмотрели, кто кого!

У Таша от ее плана побежали мурашки по спине, и это при том, что он не мог не признать, что, несмотря на безумие, это самый короткий путь решения проблемы. Но, разумеется, абсолютно неприемлемый.

– Ну, отца Врапека я тебе и так могу доставить. И даже запугать.

Она вдруг улыбнулась нормальной улыбкой, не оскалом, как до этого.

– В этом я не сомневаюсь! – Глянула на него своими чудными волшебными глазами.

Так нежно-нежно. Ласково-ласково. Заискивающе-заискивающе. Виновато-виновато. – И все-таки,… может, тебе и… всем… лучше уехать, пока… От греха подальше?

Рядом со мной сейчас не слишком безопасно… А я тут подожду…

Лицо Таша окаменело, и он сам это почувствовал. Нет, если это немедленно не прекратить, то все так и будет продолжаться!

– Рил, ты сейчас нарочно говоришь глупости, или просто хочешь меня обидеть? – Ничего не выражающим голосом поинтересовался он.

Она встрепенулась напуганным воробышком.

– Таш, как ты можешь?! Я – обидеть тебя?!

– Тогда чтоб я этого больше не слышал! Значит так, остаемся здесь до Предзимников и смотрим, что будет. А там подумаем, что делать дальше…

Рил нервничала. И чем ближе к праздникам, тем больше она нервничала. Почти никакой новой информации из храма она так и не получила. Разве что несколько раз в разговорах прозвучало название места, откуда пришло письмо: Острова. Оно сопровождалось многозначительным понижением голоса до таинственного полушепота, выражающего целую гамму эмоций: от подобострастия до панического страха. Но находилась ли на этих Островах, о которых Рил знала только то, что там хорошо делают драгоценности, резиденция ее знакомого Кибука, или там просто было некое почтовое отделение, так и не удалось выяснить.

Она надеялась узнать что-то на совете, но на нем шел разговор о чисто технических вопросах. К примеру, о том, тексты каких именно проповедников следует использовать для скорейшего приведения вангенцев в нужное состояние духа, или о том, сколько людей выделить для организации уличной травли изгоев. Причем, как с усмешкой отметила про себя Рил, отец Врапек не всегда вел себя на совете так корректно, как просил его отец Онорий. Охоту на ее друзей однозначно поручили Лиргу, и больше не стали об этом вспоминать.

Причину же всей этой суматохи, само загадочное письмо прочитали вслух только в самом начале обсуждения, ни словом не упомянув при этом ни о том, кто его послал, ни о том, откуда оно пришло, а также не выразив ни малейших сомнений в необходимости как можно быстрее выполнить все содержащиеся в нем приказы.

Единственным, что отметила для себя Рил, было то, что в письме ее именовали "нашей бывшей ученицей". Но что-то подобное она и так предполагала, так что новостью это не стало.

Круг вокруг нее сужался. Слишком много людей могло пострадать из-за нее, и Рил, оставив мысли о противостоянии, сама заговорила с Ташем об отъезде. Тот, понятное дело, не стал возражать, осталось только решить, куда. Рил заикнулась было об Островах, но любимый в тот же день выяснил, что добраться туда практически невозможно. Мало того, что они окружены рифами и мелями, проходы через которые знают только местные капитаны, так там еще и бушуют ненормальные шторма, о которых ходят жуткие слухи. Кроме островитян в их порты никто не заходит, а они сами на материке появляются очень редко. И вопрос, куда делать ноги, так и остался пока открытым.

Чтобы продержаться до праздников без потерь, они с Ташем перешли на осадное положение. Рил почти никуда не выходила из дома, потому что Венка Таш припахал к работе в качестве "прикрытия", которое теперь лишним не бывало, а выходить с Саорой она не хотела. За подругу Рил боялась больше, чем за всех остальных, вместе взятых. Защита на ней стояла не хуже, чем на Таше, но после знакомства с зачарованным оружием из хранилища номер девять, Рил уже ни в чем не была уверена.

За Саорой постоянно присматривали Франины мальчишки, к которым храм пока не проявлял никакого интереса, но все понимали, что этого мало. Если Лирговы выкормыши решат за нее взяться, от бывшей графской дочери мокрого места не останется к тому времени, когда подоспеет помощь. Поэтому Рил оказалась между двух огней, изо всех сил стараясь ограничить встречи с подругой, и одновременно пытаясь не обидеть ее этим.

Да, если честно, у Рил особенно и не было времени ни для встреч, ни для прогулок.

Таш решил не отказываться совсем от заказов, дабы не дать понять храму, что они что-то знают, но на дело ходили только те, что постарше и поопытнее. Каждый заказ он теперь прорабатывал лично, с магической поддержкой Рил, а прикрывающих посылал столько, что два раза им удавалось положить всю засаду целиком, не считая, разумеется, клиента. В остальных случаях с боем удавалось уйти, и только один раз не получилось выполнить заказ с первого захода.

Таша такая напряженная жизнь ни капли не смущала, он оставался таким же спокойным, как всегда, а мучимой чувством вины подруге, как дважды два доказывал, что так даже лучше. Где еще его пацаны могли получить такую практику? Рил кивала, соглашаясь, но, как только он уходил, запиралась в полупустой нежилой комнате, где посередине было горкой свалено трофейное оружие, и принималась с помощью Шуршевеля разбираться в наложенных на него заклинаниях.

А обстановка в Вангене потихоньку накалялась. Таш, оберегая нервы любимой, не рассказывал Рил и сотой части того, что творилось в городе, но этого и не требовалось. Она и сама слишком хорошо все видела и понимала, из-за кого весь этот бардак.

– Ванген сошел с ума! – Возмущенно сообщила пришедшая в гости Саора, снимая перед зеркалом соломенную шляпу. – У меня на глазах сегодня на площади избили женщину. Она убегала вся в слезах, и лицо у нее было в крови. А они бежали следом, кричали и улюлюкали. Называли ее поганой тварью… – Она села на диван рядом с подругой, примостившейся в уголке, с книгой в руках. Пушок из своего кресла проследил за ее движениями щелками изумрудных глаз. Не дождавшись реакции подруги на свой рассказ, Саора продолжила: – Сегодня утром один из моих соседей, мигирцев, ты их видела, они снимают там дома, подошел и предложил продать особняк. Я сказала, что не планирую уезжать, а он начал намекать на то, что я изгойка, а таким в Вангене скоро придется туго. Рил, я не понимаю, что происходит… Сколько себя помню, никогда такого не было.